Дарья Донцова - 13 несчастий Геракла
Стоило войти в кабинет, как Нора наехала на меня, в самом прямом смысле слова – в кресле.
– Ты почему не берешь мобильный?
Я вздохнул. Вот еще одна проблема – сотовый пропал вместе с пиджаком.
– Увы, я потерял его.
– Где?
Однако дурацкий вопрос. Знал бы где, пошел и взял бы.
– Понятия не имею, просто выронил на улице.
– Изволь сейчас же купить новый!
Я кивнул:
– Сегодня же отправлюсь в салон.
– Да уж, сделай милость, – злилась Элеонора, – а теперь выкладывай!
Выслушав мой рассказ, она побарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
– Странно, однако. Сто десять кусков! Может, у кого-то из членов семьи имелись долги на эту сумму?
Я пожал плечами и напомнил:
– До этого бесследно испарились еще двадцать тысяч. Значит, в общей сложности сто тридцать.
– Ага, – протянула Нора, – сдается мне, у кого-то были большие денежные проблемы, ну-ка, еще раз перечисли всех обитателей.
Я начал загибать пальцы:
– Белла и Клара…
– Этих можно смело сбрасывать со счетов, – самоуверенно заявила Нора.
– Почему?
– Они еще дети.
– Вовсе нет, – попытался возразить я, – одна ходит в университет, вторая учится в институте, и они ненавидят друг друга по-взрослому…
– Ерунда, – бесцеремонно прервала меня Элеонора, – ну зачем им столько денег?
На мой взгляд, женщина всегда найдет, куда пристроить и рубли, и доллары. Если она ни в чем остро не нуждается, все равно не устоит и потратит любую попавшую в руки сумму на сущую ерунду. Никогда не забуду, как мы с Жанной заглянули в универмаг.
Постоянно повторяя: «Похожу здесь всего минутку» и «Мне совершенно ничего не надо», эгоистка прошлялась по этажам полдня.
Она приобрела сервиз, комплект постельного белья, кучу керамических безделушек, несметное количество косметики, две совершенно неподходящие ей кофточки, плюшевого мишку, открытки с изображениями собачек, три горшка с кактусами и один с фикусом. Апофеозом был диванный валик в виде выстроившихся в ряд тигрят.
Обвешанный пакетами, я практически без сил рухнул в автомобиль и трясущейся рукой начал засовывать ключ в замок зажигания. Жанночка же, свежая, словно утренний круассан, блестя глазами, громко верещала:
– Абсолютно отвратительный магазин. Совершенно не на чем остановить взгляд, так ничего и не купила. Вот позавчера с Лелей заглянули в «Крокус-сити». Уж там мы оторвались, нашопились от души, все покупки в Лелькин автомобиль не влезли.
На всякий случай сообщу вам, что у Лели «Лэндкрузер», дорогущий джип размером с троллейбус…
– Следовательно, Белла и Клара отпадают, Маргарита с Павлом тоже, – неслась дальше Нора.
– А эти почему? – вновь удивился я.
– Ваня, – менторским тоном сказала Нора, – тебе следует учиться мыслить логически. Законная супруга Кузьминского вместе со своим любовничком появилась в доме уже после того, как пропали двадцать тысяч. Как они, по-твоему, могли их спереть?
– Но сто десять-то испарились при них, – напомнил я.
– Нет, доллары тащила одна рука.
– Отчего вы пришли к такому выводу?
– Мне так кажется!
Железная логика и совершенно бесподобная аргументация, типично женское поведение. «Мне так кажется», и точка. Еще женщины любят советоваться с внутренним голосом и полагаться на интуицию.
– И кто у нас остается?
– Прислуга: Лариса Викторовна, шофер и садовник.
– Эти тоже не причастны.
Я уставился на Нору. Ловко она со всеми разобралась.
– Шофер и садовник не могут свободно передвигаться по особняку, – пояснила Элеонора.
Я кивнул, вот с этим согласен, мужской прислуге и впрямь было бы затруднительно объяснить, по какой причине они оказались на втором этаже. Зато Лариса беспрепятственно проникает в любое помещение.
– Экономка бы давно уволилась, получи она такую громадную сумму, – размышляла вслух Нора.
Я хотел возразить, что бешеные тысячи испарились только что, у экономки просто не было времени на расчет, но промолчал. Спорить с Норой столь же неблагодарное занятие, как воспитывать крокодила. Женщину невозможно ни в чем переубедить, она всегда права.
– Следовательно, мы имеем двух основных подозреваемых, – щебетала Нора, – Анну и Валерия. Муж и жена – одна сатана. Небось надоело в приживалах ходить, вот и решили себе квартирку на стыренные денежки купить. Как тебе такая версия?
Я постарался сохранить заинтересованное выражение лица. Не всегда супруги выступают единым фронтом. Подчас они даже ненавидят друг друга и не прочь жить порознь, но их сдерживают дети, общее хозяйство. А насчет усталости от положения приживал… Тут Нора, как все дамы, примерила ситуацию на себя. Ей, безусловно, было бы невыносимо жить из милости в доме у богатого родственника, только и Анна, и апатичный Валерий произвели на меня впечатление людей, абсолютно довольных ситуацией.
– Значит, изучишь подноготную парочки, – Нора принялась раздавать указания, – прошлое, настоящее… Обязательно наткнешься на дырку, в которую они впихнули краденые деньги. Дело-то ерундовое, преступники вычислены, осталось лишь собрать доказательства их вины. Можешь приступать.
Не успел я раскрыть рот, чтобы попытаться вразумить Нору, как в кабинет заглянула встрепанная Ленка.
– Иван Павлович, вас к телефону.
– Сколько раз тебе объяснять, – обозлилась хозяйка, – когда мы работаем, не следует мешать. Пусть перезвонят позднее.
– Так это мама Ивана Павловича, – испуганно сообщила Ленка, – как заорет: «А ну давай сюда Ваню немедленно». Я прям обмерла, может, она помирать собралась, так завопила.
– Если человек на пороге кончины, – вызверилась Нора, – он не станет визжать, сил на истерики не хватит, на тот свет отъезжают, как правило, молча. Вели ей через час перезвонить. Впрочем, нет, я знаю Николетту, примется трезвонить каждые пять минут. Ступай, Ваня, побеседуй с маменькой.
Я взял протянутую трубку, вышел в коридор и тихо сказал:
– Слушаю. – И в тот же миг чуть не оглох.
Как все бывшие актеры, маменька обладает громким голосом и способна четко произносить тысячу звуков в секунду.
– Вава! Мне так плохо, я просто умираю, абсолютно нет никакого аппетита, желудок болит, а ты…
Я молча выслушивал жалобы. Последнее время Николетта приобрела привычку без конца говорить о грядущей смерти и страшных заболеваниях, которые ее одолевают. При этом учтите, что давление у матушки стабильно держится на цифрах «120» и «80», а легкое несварение бывает от злоупотребления деликатесами. В почтенном возрасте нужно питаться просто: овсянкой, овощным супом, отварной рыбой «кошачьего» сорта, то есть минтаем, а вовсе не жирной семгой, до которой Николетта большая охотница.
– Немедленно приезжай, – закончила маменька.
– Сейчас не могу. – Я попытался оказать сопротивление, но Николетта мигом подавила восстание рабов:
– Сию секунду!
– Но я на работе.
– Дай мне Нору, – потребовала маменька.
– Но…
– Нору!!!
Делать нечего, пришлось нести телефон назад в кабинет.
– Говори, – сердито рявкнула хозяйка.
Трубка разразилась хлюпаньем, чавканьем и повизгиванием.
– Тише, – поморщилась Элеонора, – ты меня оглушила!
Но Николетту это заявление не смутило. Спустя десять минут моя хозяйка отсоединилась и покачала головой.
– Как только твой отец, царствие ему небесное, терпел жену! Ангельский характер был у Павла. Поезжай, Ваня, к ней. Честно говоря, я не слишком хорошо поняла, в чем суть дела. Вроде Николетта потеряла документы или ее ограбили. Да, еще у нее кончились продукты, велено купить по дороге.
Я покорно пошел на выход. Маменька постоянно утверждает, что начисто лишена аппетита. Однако харчи в ее холодильнике исчезают с завидной скоростью. Я забиваю рефрижератор Николетты раз в неделю, это не считая покупок, которые делаю для ее постоянных журфиксов и суаре [3].
Чувствуя себя разбитым после бессонной ночи, я подрулил к супермаркету и, взяв проволочную тележку, двинулся вдоль рядов…
Покупая провиант для маменьки, следует учитывать, что все, включая хлеб, обязательно должно быть зарубежного производства. Бесполезно втолковывать Николетте, что наш шоколад намного вкусней турецкого, черкизовская колбаса лучше датской, а вологодское масло свежее и восхитительнее финского.
Нет! Маменька, увидав коробки, банки и упаковки с надписью «Сделано в России», мигом капризно выпятит нижнюю губку и заноет:
– Опять приволок несъедобное! Боже, я вынуждена на старости лет питаться гнилью за копейки. Как ужасно быть бедной, никому не нужной вдовой, умирающей от рака желудка. Да, недолго мне осталось, скоро освобожу тебя.
Поэтому я каждый раз зря трачу лишние деньги. Импортные набитые консервантами яства намного дороже наших нормальных продуктов. Один раз я расшалился и провел эксперимент. Взял пустую коробку из-под противного датского печенья, сделанного на машинном масле в прошлом веке, и насыпал туда наше, восхитительно свежее, производства фабрики «Большевик».
