Дарья Донцова - Кекс в большом городе
Найти родственницу Еремины не сумели, хоть муж и нажал на все педали. Не так давно рабочие Андрея возвели дом одному милицейскому начальнику, и строитель попросил заказчика о помощи. Довольный хорошо сделанным особняком чиновник постарался, и очень скоро Андрей узнал неутешительную информацию: женщина по имени Валерия Квашня прописана в Буркине, она не зарегистрирована ни в одном городе России, ЗАГСы не отметили и смену фамилии. Квашня не стала Ивановой, Федоровой или Задуйветер, она просто исчезла, но и среди мертвых Лера тоже не значилась.
– Куда же она подевалась? – растерялся Андрей. – По месту прописки вот уж несколько лет не появляется.
Ментовское начальство крякнуло, а потом весьма откровенно ответило:
– Знал бы ты, сколько таких! Армия. Живут в одном месте, прописаны в другом. Только не делай вид, что никогда не слышал об этом, небось на работу нелегалов берешь, да и жена твоя вроде в Буркине должна жить, а где на самом деле обретается?
– Но Валерию никто давно не видел, – протянул Андрей, – Нату в случае необходимости сразу найдут.
– Может, померла, – спокойно ответил чиновник, – похоронили неопознанной, или лежит где-то в овраге, косточки истлели. Мой тебе совет: не пытайся откусить шмат больше головы, пусть Наташа однокомнатную квартиру получит.
Но Еремин понимал, более просторные хоромы принесут больший доход, и поэтому велел Нате:
– Ищи человека, который возьмет бабки и оформит дело.
Наташа рванулась в очередной раз в Буркино, поболтала кое с кем и вышла на ушлую Татьяну Михайловну, которая деловито заявила:
– Нет проблем. Платите мне малую толику и получаете на законном основании выделенные квадратные метры.
Услыхав об объеме «малой толики», Андрей присвистнул, но, по его расчетам, через пару лет стоимость квартиры в Ведерникове должна была сравняться с московской, игра стоила свеч, и Еремин вручил супруге деньги. Ната расплатилась со взяточницей, а та оказалась верна слову, купюры взяла и выполнила обещание.
Когда жителей барака начали переселять в новые дома, одной из первых ключи от просторной двушки получила Ната.
Андрей был в восторге.
– Сейчас возьмем недорогую мебель, – заликовал он, – и сдадим новостройку, много денег не выручим, но пусть хоть копеечка капает! Займись, дорогая.
И Нате снова пришлось ездить в Буркино. Сегодня она явилась на новую квартиру совсем рано и наткнулась у подъезда на соседку, Елену Петровну, пожалуй, единственную пристойную женщину из барака на Первомайской и, в отличие от остальных жильцов, всегда совершенно трезвую.
– Ой, Натусечка, – зачастила Елена Петровна, – радость у тебя, да?
– Какая? – удивилась Наташа. – Вы имеете в виду получение новой квартиры?
– Лерочка вернулась! – всплеснула руками соседка. – В бараке она поселилась, ночевать приходит.
У Наташи из рук выпала сумочка. Меньше всего ей хотелось сейчас узнать о появлении сестры. В голове Ереминой мигом заклубились мысли: двушка оформлена на нее и Леру, Андрей не сомневался в смерти золовки, а оказывается, она жива. Если Валерия околачивается в Буркине, то, скорей всего, ее дела идут плохо, старшая сестра, узнав о расселении барака, потребует свою долю, поселится в Ведерникове, Андрей обозлится на жену, наорет на Наташу.
Конечно, Ната ни при чем, но у всякого мужчины в любой неприятной ситуации всегда виновата жена.
Полная мрачных раздумий, Наташа поторопилась в Буркино, влетела в полупустой барак, распахнула дверь некогда родной комнаты и обнаружила там на продавленной кровати женщину, отдаленно похожую на Леру. У незнакомой бомжихи были грязные рыжие волосы и синевато-бледная, усыпанная веснушками кожа. Сначала даже испуганной Нате показалось, что перед ней опустившаяся сестра, но потом она с облегчением поняла – нищенка ей незнакома.
Комната больше не принадлежала Наташе, никаких прав гнать оттуда кого-либо она не имела, но Еремина не стала долго думать, она ухватила бродяжку за шиворот, выбросила несопротивляющуюся бабу за порог, потом побежала в туалет, тщательно вымыла руки, покинула санузел и наткнулась на меня.
Глава 7
– Значит, Лера старше вас, – подвела я итог.
– Да, – кивнула Наташа.
– Ей, простите, конечно, не пятнадцать лет?!
– Нет, – усмехнулась Ната, – впрочем, и не восемнадцать и не двадцать.
Я молча уставилась на дорогу, из рассказа Олечки было ясно, что Абдулла педофил, тогда с какой стати его заинтересовал «перестарок»? Или девочку, принесенную в квартиру Анны Ивановны, на самом деле звали по-иному? Но зачем она тогда прикинулась Лерой? Назвала фамилию Квашня? Указала адрес в Буркине? И где Олечка? Если она не поехала в область, то где Оля сейчас? Бродит испуганной по враждебной Москве? Попала в руки к очередной Анне Ивановне? А может, ее захватил Абдулла и теперь издевается от души, мстит за часы погони?
– Если можно, притормози у метро, – попросила Ната.
Я машинально выполнила просьбу Ереминой. Молодая женщина улыбнулась и сказала:
– Спасибо, на машине намного лучше, чем на электричке. Наверное, придется научиться управлять автомобилем, да все недосуг.
– В своих колесах тоже есть неудобство, – решила я просветить Наташу, – в столице сплошные пробки, иногда часами стоять приходится, а метро катит спокойно.
– Ну насчет «спокойно» ты хватила, – покачала головой собеседница, – подземка сплошной стресс, то взрыв случится, то электричество вырубят. Нет, решено, прямо завтра отправляюсь в автошколу, ну, пока.
– Постой!
– Что случилось?
– Будь добра, запиши мой телефон.
– Давай, – после легкого колебания ответила Ната, – диктуй, только зачем?
– Ты же регулярно ездишь в Буркино.
– Теперь все, больше не стану.
– Ладно, – не сдалась я, – но ведь Ведерниково недалеко от твоего прежнего места проживания.
– В двух шагах, через лесок десять минут спокойным шагом.
– Вдруг Лера объявится…
– Маловероятно.
– Или Оля придет! Очень прошу, не гони девочку, позвони мне, я мигом примчусь. Пойми, она круглая сирота, без родителей, ей никто, кроме меня, не поможет!
Наташа кивнула.
– Ладно, я очень хорошо понимаю, каково одной-одинешеньке во враждебном мегаполисе. Ты, кстати, тоже запиши мои координаты, затеешь ремонт, обращайся, в лучшем виде сделаем.
Сказав последнюю фразу, она вдруг побледнела и схватилась за низ живота.
– Что с тобой? – испугалась я.
– Ну и прихватило, словно ножом режет, – пробормотала Наташа, синея на глазах, – такой приступ резкий, словно гвоздь в кишки воткнули и поворачивают, поворачивают. Потом бах – и отпускает, зато тошнота появляется, а после опять хорошо.
– Может, ты беременна?
– Нет, – прошептала Ната, – аборт по глупости в семнадцать лет сделала, не могут у меня дети появиться.
– Апенндицит?
– Вырезан давно.
– Тогда гастрит или холецистит?
– Ты врач?
– Нет, просто иногда приходится листать «Справочник терапевта».
– Можно посижу пару минут?
– Конечно, – закивала я и, решив слегка развеселить Нату, спросила: – Хочешь анекдот расскажу?
– Ага, – выдавила из себя та.
– Ночью в квартире врача раздается звонок, сонный эскулап снимает трубку и слышит хорошо знакомый голос одного из его постоянных клиентов: «Доктор, немедленно приезжайте, у моей супруги приступ аппендицита». – «Это невозможно, – с плохо скрытым раздражением ответил мужик, – три года тому назад ей удалили отросток, у человека не бывает второго аппендикса». – «Зато у него бывает вторая жена», – заорали из трубки. Смешно?
– Да, – прошептала Ната и, закатив глаза, стекла по сиденью.
– Эй, – насторожилась я, – тебе плохо? Ответь.
Но попутчица молча полулежала в кресле, по ее лицу тек пот. Испугавшись, я схватилась было за телефон, но поняла, что нахожусь в двух минутах езды от большой клинической больницы, и рванула по проспекту, нарушая все правила дорожного движения.
В приемный покой я влетела с воплем:
– Скорей, человек умирает!
Сидевшая за столом женщина средних лет, заполнявшая какие-то бумаги, раздраженно сказала:
– Нельзя ли потише.
– У меня в машине тяжелобольная.
– Незачем так орать! По «Скорой» приехали? Где бригада?
– Ната в моей машине.
– Везите ее сюда.
– Она не может передвигаться самостоятельно.
Медсестра скривилась.
– Пьяную не возьму, впрочем, наркоманку тоже.
– Да вы что! – подскочила я. – Больница тут или невесть какое заведение? У Наташи схваткообразные…
Врачиха не дала мне закончить фразу.
– Это в роддом, – с огромным облегчением заявила она, – мы рожениц не принимаем.
Поняв, что с тупой бабой каши не сваришь, я толкнула дверь с табличкой «Кабинет врача» и, провожаемая гневными воплями медсестры: «Стой, куда поперла?!», влетела в крохотное помещение.
