Людмила Ситникова - Карманный Казанова
– Нет.
– И мне нет. Я же говорю, Настя его околдовала. Есть категория женщин, которые одним щелчком пальца способны заставить мужчин плясать под их дудку. Это не коварные красотки-соблазнительницы, отпетые стервы или женщины вамп. Эти особы намного опасней – они действуют заодно с дьяволом. И абсолютно любой без исключения парень, мужчина или старик, попав однажды по неосторожности в их поле зрения, навсегда остается пленником. Настя отняла у меня мужа, а потом отняла у Илюшки... – Горбачева закрыла рот ладонью.
– Почему вы замолчали?
– Я... я... мне необходимо умыться, – Тома выбежала из комнаты.
Вернувшись, Тамара не знала, куда деть глаза от переполнявшего ее стыда и неловкости.
– Катарина, тысяча извинений. Понимаю, вела себя как законченная идиотка, сорвалась с катушек, не смогла сдержаться. Своим появлением вы наступили на больную мозоль, вот я и завелась. Простите. И забудьте все, о чем я болтала, находясь в невменяемом состоянии.
Но Копейкина отступать не собиралась, а уж тем более она не собиралась забывать последних слов Горбачевой.
– Тома, вы не договорили, что Анастасия отняла у Ильи?
– Ничего.
– Но вы же...
– Наверное, вам пора уходить.
– Ответьте на последний вопрос: когда умер Горбачев?
– Полтора года назад.
– Он скончался от естественных причин?
Тамара отвернулась.
– Его сбила машина.
– Разумеется, того, кто сидел за рулем, найти не удалось, я права?
– Ошибаетесь. Валерий Касаткин, а именно он сбил... – Горбачева сделала ударение на слове «сбил», – Илюшку в тот злополучный день, в настоящее время отбывает наказание в колонии строгого режима.
– Сел пьяным за руль?
– Валера был трезв как стеклышко, и... он не сбивал Илью. – Тома повернулась и с вызовом посмотрела на надоедливую гостью.
– То есть как не сбивал? Вы только что сказали...
– Я сказала, что Касаткин отбывает наказание, но в его невиновности я уверена на сто десять процентов.
– Вы так говорите, будто хорошо знали его до несчастного случая.
– Пару раз я приезжала на судебные процессы. В зале суда и познакомилась с престарелыми родителями Валерия. И должна сказать, по-человечески им сочувствую. Знать, что твой сын сидит за колючей проволокой, тогда как настоящий убийца разгуливает на свободе – очень болезненно.
– Тамара, вам известно, кто на самом деле сбил Илью?
Горбачева молчала. Сняв кинжал, она загадочно улыбнулась.
– Тома, не молчите.
– Мне многое известно, Катарина.
– И кто же?
– Знаете, потеряв немало дорогих мне людей, я начала по-настоящему ценить жизнь. Мне не улыбается перспектива оказаться в сточной канаве с перерезанным горлом или проломленной головой.
– Не понимаю, к чему вы клоните?
– Мы начали за здравие, а кончили за упокой. Не находите?
Катарина не успела ответить. Тамара приблизилась к ней вплотную, прищурила глаза и прошептала:
– Латродектус мактанс.
– Простите, что?
– У Ильи был родной брат – Денис, он тоже умер. В тридцать два года, внезапно. Что это – рок, совпадение или... – Горбачева вышла в коридор. – Всего доброго, Катарина.
– Не могли бы вы повторить еще раз фразу, сказанную в комнате?
Тамара усмехнулась.
– Латродектус мактанс?
– Если не ошибаюсь, это латынь?
– Вы не ошибаетесь.
– А в переводе...
– До свидания.
Уже находясь на лестничной клетке, Копейкина резко обернулась.
– Тома, скажите, родители Валерия Касаткина случайно живут не в Марьине? У знакомых моей свекрови – пенсионеров Касаткиных – тоже есть сын Валерий, возможно, это одни и те же люди. Мать случайно не Анна Васильевна?
– Нет, мать Валеры зовут Галина Юрьевна, и проживает она с супругом в Московской области, в деревеньке Янино.
Катарина вызвала лифт.
Запрыгнув в «Фиат», она схватила блокнот и ручку. Минуту спустя на листе красовался ее неровный почерк:
1. Латродектус мактанс.
2. Касаткина Галина Юрьевна. Деревня Янино.
В коттедже Катарина первым делом понеслась к компьютеру. На запрос по интересующим ее данным поисковик выдал несколько сотен сайтов. Кликнув мышкой на самый первый, Катарина прочитала следующее:
Latrodectus mactans – паук Черная вдова. Далее следовало детальное описание и ареал распространения насекомого. Но особо заинтересовали Катку слова: Кусаются исключительно самки. И: Во время спаривания самки паука Черная вдова поедают самцов.
И что этим хотела сказать Тамара? При чем здесь пауки?
Внезапно Копейкину прошиб пот. Младший брат Ильи умер, умер и сам Илья. Теперь в особняке обитают две невестки... две вдовы. Странные дамочки, по несколько раз за вечер меняющие парики и не замечающие прыгающего вокруг карлика-уродца.
Откинувшись на спинку стула, Катка смахнула со лба упавший локон. Намереваясь позвонить Машке, чтобы узнать адрес салона красоты, которым теперь заправляет Вера, она вспомнила о предстоящих испытаниях.
– За какие грехи мне столько мучений?
Полностью погруженная в расследование, Ката напрочь забыла о телеигре «Я знаю все!». А ведь в телестудии они с Розалией предстанут уже завтра.
– Боже, только бы не опозориться.
* * *В семь утра, пребывая не в лучшем расположении духа, Катарина выползла из комнаты. Проходя мимо спальни свекрови, услышала бойкий голосок Арчибальда. Пернатый был в своем репертуаре – отборные ругательства слетали с клюва двукрылого со скоростью двадцать слов в минуту.
Взмыленная Наталья колдовала на кухне.
– Садись, – она кивнула Катке на стул, – чай готов, тосты и варенье сейчас поставлю.
– Мне нельзя варенье, если Розалия увидит, поднимет хай на весь поселок, а так неохота начинать и без того трудный день со скандала.
– Расслабься, сегодня можно, тебе необходимо подпитать мозги.
Копейкина хохотнула. Иногда Натусик способна ляпнуть такое, что без улыбки не обойтись.
– Интересная гипотеза. Это когда ж варенье способствовало бурной мозговой деятельности?
Свекровь зашла на кухню, светясь от переполнявших ее чувств. Похоже, одна она собиралась получить от телеигры колоссальное удовольствие.
– Уже проснулась? Молодец! А я стучу-стучу в твою спальню – тишина.
– Вы видели, как я по коридору проходила.
– Да? Значит, не обратила на тебя внимания. Я вообще сегодня вся на взводе, Катка, ты представь, мы с тобой появимся в телевизоре. Нас узнает вся страна, это ж какой пиар! А самое интересное, с нас не возьмут ни копейки.
– Я сама готова заплатить кому угодно, лишь бы не ехать на съемку.
– Прекрати! В кого ты уродилась такая аморфная? Судьба улыбается нам самой обворожительной улыбкой, а ты рожи корчишь, как Гитлер в конвульсиях.
Натали влезла в разговор:
– Розалия Станиславовна, а меня точно ни о чем спрашивать не будут? А то ведь я могу не сориентироваться и сказануть лишнего.
– Успокойся, кому ты нужна? Сядешь на свое место и глазей на нас – звезд телеэфира. Ката, прекрати нажираться тостами. Натка, убери от нее варенье.
– Для мозгов полезно, – озвучила Натка свой аргумент.
– Для твоих, может, и полезно, а этой мадам предстоит важная миссия.
Подавив вздох, Копейкина поплелась одеваться.
– Да, детка, – крикнула свекровь, зачерпнув из вазочки варенье, – вчера звонила Оксана, просила, чтобы мы не надевали вещи голубых тонов.
– Понятно.
– Через пару минут я поднимусь, и мы вместе выберем, в чем ты предстанешь перед камерой.
– Сама справлюсь.
– Губки-то не раскатывай. Твои джинсы и водолазки отметаем сразу.
– Но мне в них комфортно.
– Разговорчики в строю! Комфортно тебе будет на том свете.
Зеленея от злости, Катарина поднялась в спальню и рухнула на кровать. Дожили, теперь свекруха начала указывать, в чем ей ходить. Сначала тиранка полностью оккупировала холодильник, теперь добралась до гардероба невестки. Что дальше? Начнет требовать передвигаться по дому, как конь в шахматах, буквой Г?
Арчибальд влетел в комнату, устроился на журнальном столике и продекламировал:
– Молчать! Зараза! Мать твою!
– И тебе с добрым утром.
– Заглохни!
– Сам помолчи.
– Дур-р-а! Дур-р-а!
Катка вскочила и принялась гоняться за крылатым нахалом, заметив при этом в дверях Розалию.
– Ты чего это делаешь? – Вопрос свекрови прозвучал более чем воинственно.
– Да вот... решила подержать на руках Арчибальда.
– Оставь его. Открывай шкаф, будем шматье выбирать.
Розалия Станиславовна изучила вещи невестки и скривила недовольную мину:
– Ой, ну никуда не годится. Все настолько старое, ветхое, и тона сплошь темные.
– Одежда новая, не наговаривайте.
– Почему я не вижу радостных цветов? Где вселяющий надежду зеленый, солнечный желтый, шизофренический красный?
– Можно надеть брючный костюм...
– Нет! В брючном буду я, у тебя должна быть юбка. Т-а-а-к... – Она начала придирчиво перетряхивать одежду. – В этом ты похожа на корову, в той на лошадь, а эта юбка цвета детской неожиданности. Ее ты купила, явно пребывая не в себе. Короче, мой вердикт: сжечь все к такой-то матери.
