Галина Куликова - Рыцарь астрального образа
— Аленка! — неожиданно крикнул кто-то из открытой двери кухни. — Поднос забери!
— Сейчас, — откликнулась официантка. — Кофе подам и заберу!
Она протянула руку к кофеварке и резко повернула какую-то ручку. Раздался громкий хлопок, шипение — и девушку окатило гущей и желтоватой пеной. Она взвизгнула и замахала руками с такой силой, словно отбивалась от целого роя пчел. Местная публика начала гоготать. Из кухни выскочил мужик в фартуке и гаркнул:
— Да ты не прыгай, не прыгай! Полотенцем вытрись.
Второй официант смотрел на происходящее из зала. На его лице читались одновременно сознание того, что надо что-нибудь предпринять, и нежелание делать что бы то ни было самостоятельно. Девушка продолжала голосить:
— Аи, ну горячо же! Помогите кто-нибудь! — По ее лицу медленно стекали остатки капуччино.
Посетители стали давать советы. Из-за столика у окна раздался робкий женский голос:
— Может, надо кого-нибудь позвать?
— Не, не надо никого, щас очухается.
— За врачом бегите, она небось обварилась!
— Ожоги надо смазать сметаной. У них на кухне наверняка сметана есть.
— Слушайте, кто-нибудь выключите эту девицу! Мелкая такая — а визжит-то, визжит…
— Протрите ее, ей же горячо! Официантка, встряхивая двумя руками подол
форменного платья вместе с залитым фартуком, обиженно откликнулась:
— Я вам не тумбочка, чтобы меня протирать!
— А мой эспрессо? Принесите немедленно!
— Вы же видели, кофеварка взорвалась! — надтреснутым голосом ответила Аленка, не оборачиваясь.
— А мне плевать! Мне кофе обещали! Хоть в Москву за ним поезжайте!
Единственным человеком, который не растерялся, был Сливка. Он не только отыскал бумажные полотенца и вытер официантке лицо. Изумлённый Кудесников наблюдал, как Роман Петрович обошёл стойку, наклонился над сломанным агрегатом и начал деловито копаться в его внутренностях. Посетители и персонал кафе следили за его действиями затаив дыхание.
— Тут ерунда в общем-то, — виновато сообщил он, что-то вынув и чем-то щёлкнув. — Нужно зафиксировать вот эту деталь, и все.
Буквально через минуту он закончил, улыбнулся, закрыл аппарат, вытер стойку, отбросил грязное полотенце в сторону, взял другое, чистое, и протянул Алёнке.
— У вас на лбу немножко пены осталось.
Та вытерла машинально лицо, уставившись невидящими глазами в пустоту. А Сливка как ни в чем
не бывало сам налил себе чашку кофе, кивнул пострадавшей и сказал:
— Присоединяйтесь ко мне, ваш босс наверняка разрешит. Я ведь ему деньги на ремонт кофеварки сэкономил.
После чего прошествовал за свой столик, спросив по дороге у повара:
— Может, дадите ей пятнадцатиминутный перерыв? Ей нужно в себя прийти.
Тот коротко кивнул, и Аленка с готовностью воскликнула, обращаясь к Роману Петровичу:
— Сейчас. Я только платье переодену!
Пока ее не было, Сливка прихлёбывал свой кофе и блаженно жмурился. За соседним столиком справа от него сидел мужичок и изо всех сил давил на кнопки мобильного телефона. Давил, давил, а потом начал негромко материться:
— Сломался, зараза! В самый неподходящий момент!
Сливка тут же обернулся к нему.
— Что, не включается? — спросил он и услышал в ответ длинное нецензурное высказывание. — Позвольте мне взглянуть.
— Да забирай хоть насовсем! Мне такое барахло не нужно! — ответил хозяин аппарата, но телефон не отдал, а стал методично бить им об стол.
— Вы не волнуйтесь — сейчас все заработает, — заверил его Сливка. — Только не разбивайте корпус, пожалуйста.
— Да ничего ты не сделаешь с этой фиговиной! Выкинь его — кому он нужен! — кипятился мужичок.
Получив в конце концов в руки аппарат, Сливка стал нажимать на какие-то кнопки, покрутил
его, повертел, и через минуту мобильник ожил. То же самое он проделал с часами одного из официантов. Когда подошла Аленка, у его столика уже стали собираться люди.
— Ну, вы и ас! — восхитилась она, лопая пирожное, которое московский гость для нее заказал. — Как это у вас получается? А часы с кукушкой починить можете? Вон они висят, над входом, видите?
Сливка сообщил, что может реанимировать, в принципе, любой механизм. Такой вот он талантливый. За час он починил всю технику, имевшуюся в кафе, не приложив к этому никаких видимых усилий. А в ответ на выражение благодарности только смущённо улыбался и качал головой. Зато Аленка цвела и пахла вместо него. Как будто сама приложила к этому руку. Прежде чем вернуться за стойку, она пошепталась со Сливкой и написала ему что-то на салфетке. Наверняка номер телефона. После этого Роман Петрович поднялся со своего места, расплатился и вышел из кафе, громко насвистывая.
Кудесников подхватил сумку и отправился было за ним, но на выходе его остановил женский крик:
— Вы забыли ваши зубы! — К нему подбежала запыхавшаяся официантка и сунула в руку салфетку с челюстью. — И волосы тоже! — добавила она и хо-геля отдать ему парик, но вдруг услышала зычный голос из зала:
— Аленка, где тебя носит? Работать кто будет? Другой голос, тонкий и визгливый, требовал
свою картошку с грибами. Официантка, не долго думая, нахлобучила парик Кудесникову прямо на голову и убежала. Слегка ошалев от провинциальной непосредственности, Арсений постоял две минуты на пороге, снял парик, почесал в затылке и двинулся вслед за Сливкой по тропинке, которая бежала параллельно шоссе.
Его подопечный шел не торопясь, уверенно, было видно, что дорога ему хорошо знакома. «Куда этот тип потопал на ночь глядя? В этом Кукулеве его не знают. Выходит, нет у него в селе зазнобы. В таком месте роман не скроешь от посторонних глаз!»
Через некоторое время расклад стал ясен. У лесной опушки сиротливо стоял небольшой мотель — редкое явление на российских дорогах. Сливка направился прямиком туда. Дождавшись, пока он войдет внутрь, Кудесников позвонил Алику Малахову, который должен был пригнать ему машину в Аркадьев, чтобы Арсений не остался безлошадным. Организовывать слежку, рассчитывая на таксистов, слишком рискованно.
— Смотри на указатели, — велел он Малахову. — Тебе нужен мотель у села Кукулево. Я буду гулять вокруг, по лесочку. У меня тут подопечный решил в мотеле ночь провести.
Перед тем как отключиться, Малахов, естественно, заржал. Название села ему понравилось до чрезвычайности. Через некоторое время он подъехал, заглушил мотор и, пожелав Кудесникову «удачной охоты», отправился на станцию.
Арсений же, уставший от пеших прогулок по сельской местности, мгновенно запрыгнул внутрь и с блаженной улыбкой на лице уселся за руль. Сумка с котом, парик и челюсть отправились на заднее сиденье. Приземлившись, сумка недовольно мяукнула.
— Сейчас, Мерс, сейчас. И не жалуйся! Живешь, как король — повсюду тебя носят, возят, кормят, ласкают…
Он извлек кота из сумки, пристегнул к ошейнику цепочку и отнёс питомца в кусты, чтобы никто не заприметил такую красотищу. Кот долго мучил хозяина, давая ему понять всеми доступными способами, что он не собака и ходить в туалет по первому требованию не собирается. Наконец природа взяла свое, он посидел, задрав хвост, на сухом мху, после чего довольно резво потрусил обратно к автомобилю. После тесной сумки ему захотелось вольно развалиться и, разметав лапы, подремать.
Кудесников пристроил автомобиль недалеко от мотеля — так, чтобы держать под наблюдением главный вход, откинул сиденье и попытался расслабиться. Но выходило это у него плохо, перед глазами стояла сцена в кафе. Ну и странный же тип этот Сливка! То, что видел Кудесников, было не то чтобы подозрительно, но скорее странно. «С одной стороны — ну что в этом особенного? — рассуждал сыщик. — Мужчина чинит технику — значит, в ней разбирается, ничего такого. А с другой стороны — с чего служащий торговой фирмы стал разбираться в аппаратах для приготовления капуччино? Или в тех же мобильниках? Да и жена уверяет, что он отродясь дома своими руками ничего не делал — и вдруг неожиданно начал. Всю технику дома разом починил, незнакомым людям просто так помогает». И зачем он соскочил с поезда? Может быть, у него именно в этом мотеле назначена встреча с дамой? Очень странное место. В конце концов, Сливка не такая важная фигура, чтобы прятаться столь тщательно. Корреспонденты за ним не охотятся, про слежку, организованную супругой, он вряд ли догадывается.
Для собственного успокоения Арсений все же вошел в мотель и узнал все, что его интересовало. Сливка снял номер на первом этаже, находился там один и, кажется, не собирался никуда ехать. Вероятно, он пробудет здесь до утра.
Когда начало темнеть и на небе зажглись первые звезды, Кудесников услышал деликатное поскрёбывание на заднем сиденье. Мерседес просился на волю. Зевнув, сыщик выпустил кота на улицу и сам вышел из машины. На горизонте догорала узкая полоска заката. В густо-синем небе зажигались первые звезды. Кудесников вдыхал свежий воздух вместе с ароматами, которые лёгкий ветер приносил с окрестных полей, и пытался привести мысли в порядок. Никакой девицы в Кукулеве у Сливки, стало быть, нет, заигрывания с официанткой не в счет — так, проверка силы своего обаяния. А истерики его жены детектив вообще не хотел брать в расчет. После многих лет общения с ревнивыми жёнами он пришел к выводу, что женщины любую странность в поведении мужчины склонны объяснять изменой.
