Ольга Степнова - Вселенский стриптиз
– Ого! – захохотала она. – Да вы никак подслушивали, сэ-эр!
– Я шел мимо, а вы меня ударили дверью! – оскорбленно вздернул подбородок Левин.
– Ну идите, идите, – помахала ему Дина ручкой, на которой фиолетовым огнем полыхнул топаз. – Стойте!
– Что? – замер Левин с поднятой для шага ногой.
– Как вас зовут?
– Левин.
– Я спрашиваю, как вас зовут!
– Зачем вам?! Вы собираетесь обращаться ко мне по имени-отчеству?!
– Нет, но я имею право знать, с кем живу под одной крышей.
– Меня зовут Левин.
– Вы трус, господин Левин? Почему не хотите назвать свое имя?
– Не придуривайтесь, вы прочитали мое имя в документах на квартиру!
– Я забыла. Вернее, не обратила внимания.
– Это ваши проблемы.
– Скажите, как вас зовут, или я расскажу следствию, что вы шифруетесь и подслушиваете мои разговоры под дверью. Как вы думаете, это не покажется подозрительным?
– Лев! – выкрикнул Левин. – Меня зовут Лев Сергеевич! Вы удовлетворены?!
Он не любил свое имя. Оно казалось ему напыщенным и устаревшим.
Вот и мадам расхохоталась, закинув голову и показав розовую глотку.
– Лев! Подумать только… – Она смеялась и не могла остановиться. – Лев Левин!
– У вас тоже имечко еще то! Вы в курсе, что восемьдесят процентов сучек зовут Динками?!
Она замолчала, побледнела, а ее топазы засияли еще ярче и злее.
Левин развернулся и хлопнул дверью своей комнаты у нее перед носом.
От глухого бешенства началась аритмия, а перед глазами заплясали черные мушки. Левин встал перед зеркалом и задрал свитер.
Как эта дрянь сказала?
Дебелый бегемот?!
Какой-никакой мужик?!
Он повернулся боком, чтобы рассмотреть себя в профиль.
Пузцо у него действительно было, но вполне нормальное, органичное для его роста, комплекции и возраста пузцо.
Нужно, черт побери, спросить у Титова, есть ли у него в зале солярий…
«Стоп, Левин, стоп!» – остановил он себя и торопливо одернул свитер. Его что, волнует, что думает о нем эта черноволосая ведьма?!
Эта мысль озадачила, он обдумал ее обстоятельно и вдруг пришел к счастливому выводу: нет, не волнует. Но ведь есть на свете и другие женщины, такие, как Клэр – тонкие, высокие, светловолосые, нежные блондинки. И ради таких, как они…
Левин схватил свою спортивную сумку и весело помчался на тренировку к Титову.
Собаку она заведет! Злую, огромную и лохматую! Да она сама как…
Собак Левин боялся.
Особенно злых, больших и лохматых.
Дуська впервые в жизни делала прическу.
Да не где-нибудь в захолустной парикмахерской, а в салоне красоты. И не по легенде: «я мать десятерых детей, подстригите меня подешевле», а по полному прейскуранту для солидных людей.
Евдокия сидела в высоком кресле, болтала ногами и, глядя на себя в зеркало, счастливо улыбалась.
– А я замуж выхожу, – не выдержав, сообщила она девушке, которая трудилась над ее головой.
– Поздравляю, – равнодушно отозвалась парикмахерша и скосила глаза на огромную плазменную панель телевизора, висевшую под потолком.
На экране, эротично извиваясь, пела мулатка, и хор мулатов чувственно ей подпевал…
– Не сегодня, конечно, – пояснила парикмахерше Евдокия, – а через две недели. В загсе очередь, представляете? Любовь, не любовь – извольте ждать и проверять свои чувства. Э-эх! А я ведь им взятку дала, чтобы расписали пораньше.
– Поздравляю, – невпопад ответила парикмахерша, кося в телевизор.
– А жених у меня такой красавец, что того и гляди уведут, – вздохнула Дуська. – Вам нравятся брюнеты с голубыми глазами?
– Поздравляю! – заело девушку с ножницами.
Евдокия обиженно замолчала, глядя, как рыжие пряди падают на клеенчатый палантин. Она начала тихонечко напевать, так как молчать не могла, а поговорить было не с кем.
– Поздравляю, – вдруг снова поздравила ее парикмахерша.
– Почему вы меня в третий раз поздравляете? – возмутилась Евдокия. – Я платить за это не буду!
– Ой, то есть филировочку делать будете?! – пришла в сознание после темпераментного выступления мулатов девушка с ножницами.
– Буду! – решительно кивнула Дуська.
«Филировочка» прибавляла к цене прически еще рублей пятьсот, но Евдокии так фантастически везло в последнее время, что филировочка стала бы заслуженной наградой за это везение.
Все началось с удивительной встречи с Алексом, а закончилось странным заданием хозяек, за которое они согласились заплатить Дуське тысячу евро.
Услуга была ерундовая – полежать в перемазанной кровью ванной, изображая труп. Правда, все это попахивало криминалом, и Дуська соответственно заломила вполне справедливую цену. Теперь-то она понимала, что могла заломить и больше, хозяйки – бабки небедные, но это она сообразила позже, а все потому, что голова была забита любовью.
Ну, ничего, тысяча евро тоже деньги хорошие, тем более что работы на пять минут.
– Как вы думаете, мне блондинкой пойдет быть? – спросила она парикмахершу.
– Да, мне очень нравятся брюнеты с голубыми глазами, – заторможенно сказала та, пялясь в телевизор, где начались новости.
– Эй! На минуточку! Я ведь вам за внимательность тоже плачу! – сердито прикрикнула Евдокия. Девушка с ножницами вздрогнула и посмотрела на нее в зеркало.
– Мне блондинкой пойдет быть? – требовательно повторила вопрос Евдокия.
– Блондинкой всем пойдет, – язвительно ответила парикмахерша и добавила: – А еще всем пойдут длинные ноги, тонкая талия, высокая грудь и точеные черты лица.
– Спасибо за консультацию, – буркнула Дуська, размышляя, устроить скандал или нет.
Несмотря на то что стригла парикмахерша, пялясь в телевизор, стрижка получилась отличной. Голова у Дуськи приобрела благородные, аккуратные очертания, рыжие волосы, космами торчавшие в разные стороны, теперь лежали густой, живописной волной. Евдокия решила, что скандалить ей лень. Впереди маячила счастливая жизнь с мужем-красавцем, с тысячей евро на сберкнижке, с тайной, которую она знает о своих хозяйках и пока толком не сообразит, как эту тайну использовать…
Конечно, Евдокия не была настолько наивна, чтобы думать, что счастье – величина постоянная. Но как-то глупо не схватить его за ускользающий хвост, не попытаться удержать в своих цепких руках. Вот только квартирный вопрос у нее подкачал. Дуське принадлежала всего лишь маленькая комната в коммуналке, и устроить свою личную жизнь с таким «приданым» не представлялось возможным. Как только у нее появился доступ к двухкомнатным хоромам на Арбате, так сразу и жених нарисовался. Такова жизнь… И Дуська, в силу легкости своего характера, принимала эти правила без обиды и раздражения. Не дал ей бог светлых волос, длинных ног, высокой груди, тонкой талии и точеного лица, зато отвалил с лихвой хитрости, изворотливости и умения найти выгоду в любых не нужных никому мелочах.
– Блин, опять преступник сбежал, – указала ножницами на экран парикмахерша. – Куда смотрят, уроды? Я домой за полночь со смены возвращаюсь, деньги, документы, сотовый всегда при мне, а куда их девать?!
Дуська глянула на экран и… вскочила, срывая через голову палантин.
– Разыскивается опасный преступник Томас Александрович Ревазов, совершивший дерзкий побег из изолятора временного содержания, – бесстрастно вещал закадровый голос, озвучивая изображение крупным планом на экране. – Угрожая ножом, преступник нападал на граждан в темное время суток и требовал отдать сотовые телефоны, деньги и драгоценности. На счету Ревазова более двадцати таких эпизодов. Побег совершен при перевозке преступника из изолятора в СИЗО. Ревазов напал на конвойного, нанес ему тяжелую черепно-мозговую травму и скрылся. Конвойный в тяжелом состоянии находится в больнице, и врачи считают, что шансов выжить у него почти нет. Приметы Ревазова: рост сто восемьдесят пять сантиметров, телосложение худощавое, волосы черные, нос с горбинкой, глаза голубые, на подбородке ямочка. Может иметь при себе чужие документы, возможно, ездит на «Жигулях» шестой модели синего цвета. Знающих о его местонахождении просьба позвонить по телефону…
Евдокия схватила сумку, сорвала с вешалки пуховик и бросилась вон из зала.
– Стой! – бросилась вслед за ней парикмахерша. – Стой, я тебе говорю! Держите эту курицу, она не заплатила!
Дуська выхватила из сумки пачку денег и швырнула ее на стойку ресепшен.
Вопли сзади утихли, погоня прекратилась. Она выскочила на улицу и пошла, не разбирая дороги, против течения пешеходов, не обходя лужи, не видя перед собой ничего. Пуховик так и болтался у нее на руке.
Так вот, значит, как! Алекс – вовсе не Алекс, его зовут Томас, он промышлял грабежами, удрал из ИВС, изувечив конвойного, и теперь отсиживается у нее, поманив предварительно Дуську замуж, чтобы та не выставила его…
Теперь понятно, почему сегодня утром он обрился наголо, как Дуська ни умоляла его оставить шевелюру. Идти в загс с лысым женихом Дуське не хотелось, но тот и слушать ее не стал. Хотя, если честно, то непохоже было, что Алекс особо скрывался: в загс с ней спокойно пошел, заявление подал, воспользовавшись чужим паспортом, за рулем не боялся ездить… Черт поймет этих вооруженных грабителей! Людей на нож ставить – это тебе не в «секонде» шмотки потихоньку таскать… Тут кроме жадности кураж нужен или дрянь какая-то по крови гулять должна, чтобы ни совести, ни страха, ни жалости не ведать.
