Елена Логунова - Синяя курица счастья
Сердобольный земляк открыл чемодан.
Я покивала.
Братан сунул руку в груду скомканных маек. Очередь завороженно наблюдала за поисками.
— На! — Мужик нашел искомое и умело, одним движением, свернул с резьбы пластмассовую крышечку.
Так я впервые в жизни вульгарно присосалась к бутылке в общественном месте, можно сказать, на глазах у всего международного сообщества.
— Ого! — Земляк оценил, насколько понизился уровень коричневой жидкости.
Я вытерла мокрые губы запястьем, взволнованно икнула и под дружные аплодисменты присутствующих плавно отчалила, прощально молвив:
— Благодарствуйте…
— Эй! А тебя как зовут-то? — покричал вдогонку разморозившийся земеля.
— Вот, произвела впечатление на мужчину! — похвалил меня внутренний голос.
— Меня не зовут, — пробормотала я несколько зловеще — Я сама прихожу…
Супервумен в глубине моей души подняла голову и с нехорошим интересом чрезвычайно внимательно посмотрела на витрину пункта обмена валюты.
— Грабить никого не буду, это категорически исключено! — поспешно заявила я.
Супервумен потупилась.
Я было решила, что пристыдила эту криминальную личность, но не успела этому порадоваться, потому что ноги мои внезапно встали как вкопанные, а плечо само собой дернулось, и с него с обреченным восклицанием «Шмяк!» упала на пол сумка.
— Не так! — рявкнул мой внутренний голос, когда я потянулась к ручкам беглой торбы. — Снизу бери!
Поясница моя услужливо согнулась, руки нежно обняли блудную сумку и, подхватив ее снизу, подняли с пола.
Пальчики правой руки ловко затолкали под ремешок часов на левой пару бумажек.
Сумка взлетела на плечо, рука с часами нырнула глубоко в карман джинсов, ноги проворно понесли весь организм в угол зала, где приветливо светилась табличка «WC».
Краешком сознания, не оккупированным ушлой супервумен, я отметила, что мой тернистый жизненный путь все чаще пролегает через уборную, но воздержалась делать выводы, пока не выясню, что, собственно, сейчас происходит.
Запершись в кабинке женского туалета, я вытянула из кармана левую руку, перевернула ее ладонью вверх и недоверчиво рассмотрела бледно-зеленую, как капустница, «бабочку» из двух бумажек под ремешком моих часов.
Это были две купюры по сто евро.
Надо же!
Точно такую же зелененькую купюру номиналом в сотню евро я держала в руках совсем недавно, испытывая при этом исключительно приятные чувства: радость, предвкушение праздника и совсем уж редкое — благодарность к царь-боссу, который послал меня в заграничную командировку.
— Уж послал так послал, — пробубнил внутренний голос.
От волнения он сделался каким-то бесцветным.
Двести евро, подобранные с пола, жгли мне руку. Наверное, на них налипло слишком много вредоносных бактерий и вирусов. Деньги — это же известный переносчик заразы, почти как крысы. Возможно, я уже подцепила какую-нибудь жуткую гадость: бубонную чуму, холеру, свиной грипп или герпес.
Возможно, именно с этой целью кто-то и бросил деньги на пол — чтобы при посредничестве зоркой и шустрой жадины экспортировать смертоносную заразу в другие страны. Если подумать, аэропорт — весьма подходящее место для старта пандемии!
— Брось, турецкий Кипр годами плетется в хвосте мирового рейтинга террористической опасности, — отмахнулся от моих опасений внутренний голос. — А кто боится привезти на родину заразные деньги, может просто оставить их здесь.
— В уборной?! — шокированно спросила я.
Ну нет. Что-что, а сотни евро я в качестве туалетной бумаги не представляла!
— С ума сошла? Не в уборной, разумеется, а в кассе авиакомпании! Тебе же нужны были деньги на билет, и вот они у тебя есть!
— Но это чужие деньги!
Я взирала на купюры со смешанным чувством восторга и ужаса.
Знаете, в статьях, которые публикуют серьезные экономические издания, добротные иностранные деньги часто называют «у.е.», что означает «условные единицы», но шутниками расшифровывается как «убитые еноты».
К чему это я?
А к тому, что, сдохни у меня на руках пара милых пушных зверьков, я была бы в таком же шоке!
— Мне, конечно, эти денежки очень нужны, — признала я. — Но вдруг тому, кто их потерял, они нужны еще больше?
Тут мне почему-то вспомнилась тетенька в сари, и сразу включилась фантазия:
— Вдруг эти двести евро заработаны тяжким трудом и призваны не дать умереть с голода большой индийской семье?
Я очень ярко представила себе большую — человек в сорок — индийскую семью, собравшуюся в кружок у пустого котла: изможденных стариков, горестно сморкающихся в край чалмы, усталых женщин с повисшими на длинных ресницах слезами, опустивших натруженные руки мужчин и рахитичных деток в живописных лохмотьях. Выписывая на грязных циновках загогулины сложного танца, вокруг честной компании отчаянно кружила давешняя тетя в сари. Выразительными жестами, мимикой и звонкой песней она рассказывала драматическую историю роковой утраты в аэропорту Левкоши-Никосии двух сотен дохлых евроенотов…
Я всхлипнула.
— Так, зайдем с другой стороны, — внутренний голос, недовольный моей реакцией, честно оповестил о начале обходного маневра. — Вполне возможно также, что эти деньги обронил не честный труженик, а бессовестный мошенник. Вернее, он специально бросил их на пол, чтобы подловить и облапошить доверчивого дурачка! Ты же знаешь, как это делается?
— Знаю!
Я воспряла духом, потому что действительно слышала о таком виде мошенничества.
Наш замечательный всероссийский курорт всегда был меккой жулья всех мастей и волостей, и передовые технологии охмурения в Сочи появляются даже раньше, чем в столице. Расслабленные отдыхающие постоянно попадаются на крючки аферистов, но местные — народ тертый. Даже странно, что я не подумала о возможности «развода на деньги» сразу, как только увидела купюры на полу!
— Хм…
Я задумалась.
В таком раскладе дело выглядело совсем иначе.
Если какой-то ушлый жучок хотел «наколоть» меня, то я просто обязана не посрамить честь умудренных опытом сочинцев и вмазать жуликоватому гаду его же салом по сусалам!
— То есть ты накажешь негодяя, оставив его деньги себе? — облегченно выдохнул внутренний голос.
— Куплю на них билет домой, — решила я.
— Тогда поторопись.
Я посмотрела на часы. Рассиживаться в клозете и правда не стоило, до регистрации на нужный мне рейс осталось полчаса, а я еще даже не купила билет.
Я спрятала чудесным образом обретенные денежки в кошелек и вышла из туалета с самым независимым видом.
Если жулик околачивается где-то поблизости, надеясь хитрым маневром вернуть свои денежки, он по моему твердокаменному лицу и решительной поступи поймет, что не на ту нарвался. Я ему не лох развесистый, я супервумен из России!
Никто такой с подозрительно масляными глазками и потными ручонками вблизи клозета не отирался. Рыдающей и рвущей на себе крашенные хной волосы индианки я тоже не увидела. Единственным, кто обратил внимание на мой выход из уборной, был землячок, поивший меня бренди. Он помахал мне рукой, но я ограничилась легкой улыбкой а-ля Джоконда — проверено, она привлекает только любителей живописи. Нормальный мужик, желающий познакомиться с дамой, при виде этакой тонкой коварной усмешки опасливо вспоминает о заболеваниях, передающихся половым путем, незапланированных беременностях и прочих неприятных сюрпризах, способных проистечь из случайного контакта.
Земеля предсказуемо скис и отвернулся.
Я проследовала к офису турецкой авиакомпании и налегла на барьер, противотанковыми конструкциями выставив по бокам оттопыренные локти — на тот случай, если гипотетический жулик пойдет в атаку в последний момент. В руках я крепко держала кошелек. Мои дохлые енотики никакой вражине не достанутся!
Вражина не визуализировался.
Енотики без боя перешли в руки турецкой авиатетеньки.
Я получила вожделенные билеты на оба этапа своего воздушного пути и испытала порыв поцеловать эти славные бумажки.
Губы мои непроизвольно вытянулись сладострастным хоботком, и я не успела переформатировать его в нейтральный бантик, когда стойка скрипнула под весом крупного тела, приналегшего заодно и на мой оборонительный локоток.
Я нервно дернулась, вырвалась и посмотрела на неожиданно появившегося соседа — хочется думать, с негодованием посмотрела, а не со страхом.
— Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь, — одарил меня цитатой рослый синеглазый блондин, скользнув незаинтересованным взглядом по моим сложенным в трубочку губам.
Я заузлила их в презрительную куриную попку, фыркнула:
— Очень надо! — и поспешно отошла от стойки.
Но успела услышать, как блондинчик спрашивает билет на мой рейс до Стамбула.
