Горечь моей надежды - Льюис Сьюзен

Ни слова не было сказано о том, какие страшные обстоятельства привели Алекс в дом Лейков, а также почти не звучали имена Майры и Дугласа. Алекс осознала это лишь тогда, когда Габи и Шейла засобирались домой. Вернее, первой на это обратила внимание Габи.

– Не знаю, должно ли нам быть стыдно за это или нет, – сказала она, пристально глядя Алекс в глаза.

Поскольку у той не было ответа на этот вопрос, она просто обняла Габи.

– Она такая милая, – шепнула ей на ухо Габи. – Это я про Анну. Хотя, если честно, мне немного не по себе при мысли, что у тебя теперь есть мать, а у меня нет.

Впрочем, Алекс пока не воспринимала Анну как мать, хотя и не была готова в этом признаться.

– Все равно мы близкие люди – ты и я. И ничто не способно этому помешать.

– Ты говорила это и раньше, – улыбнулась Габи. – И я надеюсь, что это так. Но мне уже страшно, что она заберет тебя с собой.

– Давай не будем об этом, – сказала Алекс, услышав, как идет тетя Шейла. – Я приеду к тебе на следующей неделе. Вот тогда мы все и обсудим.

Похоже, Габи тоже была не против поболтать с глазу на глаз. Она крепко обняла Алекс, затем заключила в объятия Анну, помогла тетушке сесть в машину и, помахав на прощанье рукой, вырулила на дорогу. Вскоре машина скрылась из вида. Алекс невольно поймала себя на том, что ей страшно одиноко, как будто они уехали навсегда, что, разумеется, не так, но стряхнуть с себя эту тоску было до невозможности трудно.

– С тобой все в порядке? – спросила Анна, когда она вернулась в дом.

Алекс резко вскинула голову, как будто напуганная этим вопросом.

– Да, – она выдавила из себя улыбку. – А ты как?

– Прекрасно. По-моему, все прошло наилучшим образом.

Алекс кивнула. Ибо так оно и было.

– По крайней мере, ты хотя бы час не думала про Отилию, – вздохнула Анна, подходя к мойке.

Алекс было ощетинилась и едва не заявила, что Отилия слишком мала, чтобы постоять за себя. Но Анна была права. Хотя бы ненадолго сбросить с себя заботы и тревоги было действительно чертовски приятно.

– Интересно, что Отилия сейчас делает? – спросила она, потянувшись за кухонным полотенцем.

Анна бросила на нее укоризненный взгляд.

– Думаю, тебе не стоит изводить себя вопросами. Завтра ты ее увидишь, и я уверена, что с ней все будет в порядке.

«Хотелось бы надеяться», – подумала Алекс, а вслух сказала:

– Знаешь, я постоянно вспоминаю о том, как я, трехлетний ребенок, пытаюсь открыть дверь и не могу дотянуться до задвижки. У нее в комнате есть похожий стенной шкаф.

Анна нахмурилась.

– Ты хочешь сказать, что они ее там запирают? – спросила она.

Алекс покачала головой.

– У меня нет доказательств. Впрочем, наверное, все-таки нет. Но если бы запирали, думаю, вызволить ее было бы гораздо труднее, чем меня в свое время.

– Может, в прямом смысле и да, – ответила Анна, – но в переносном ты уже спасаешь ее.

Алекс мысленно перенеслась в собственное детство, пытаясь отыскать в глубинах памяти картинки собственно спасения, когда викарий вызволил ее из чулана. Но ничего не нашла, не считая мимолетного образа женщины, сбегающей вниз по лестнице, зажав под мышкой ребенка.

– Ты абсолютно уверена, что меня нашел именно викарий? – спросила она у матери.

Похоже, ее вопрос удивил Анну.

– Он сам мне это сказал, и у меня не было причин ему не верить. Почему ты спрашиваешь?

Алекс пожала плечами.

– Просто иногда у меня в голове всплывает картинка, – не знаю, воспоминание это или плод моей фантазии, – что меня вниз по лестнице несет какая-то женщина. Она как будто напугана и убегает от чего-то страшного. Мне всегда казалось, что это ты. Но я знаю, что ты никак не могла вернуться за мной. Так что, возможно, это более раннее воспоминание о чем-то таком, что было до того, как все случилось.

Похоже, Анна была искренне озадачена.

– Не могу припомнить ничего такого, – ответила она, качая головой.

– Может, это кадр из какого-то фильма, который я видела по телевизору, и он застрял у меня в памяти. Никогда не знаешь, какие вещи неожиданно выдаст память, – сказала Алекс, стряхивая с себя задумчивость. – Может, лучше зайдем в Интернет. Вдруг Боб вновь выложил свой шедевр?

– Шедевр. Это ты верно подметила, – рассмеялась Анна. – Если учесть, как давно он трудится над ним в поте лица.

В конечном итоге Боб сумел загрузить свой шедевр лишь на следующий день. К этому времени Анна и Алекс уже вернулись домой из Кестерли, прикупив по дороге пару хрустящих багетов и внушительный ломоть сырного пирога. В их планы не входило брать с собой Отилию – Алекс никогда не приводила своих подопечных к себе домой. Однако когда она после детского сада привезла девочку на Норт-Хилл, на ее стук в дверь никто не откликнулся.

– Одному богу известно, где пропадает эта особа, – возмущенно пробормотала она, вновь пристегивая Отилию к детскому креслу. Хотя, сказать по правде, в душе Алекс была даже рада возможности провести с Отилией больше времени. По крайней мере, так можно не волноваться о том, где она и что с ней.

– Мы не можем гулять под дождем, так что придется взять ее к нам. Я отвезу ее домой чуть позже, после того как проведаю Тони Хопкинс.

Первоначально они собирались смотреть старые мультики про Винни-Пуха и Пэддингтона, по крайней мере пока Отилия не уснет. Но затем Анна объявила, что получила от Боба электронное письмо, в котором он пригласил их на премьеру своего фильма. Алекс поймала себя на том, что ей не терпится посмотреть его творение. Если Отилии станет скучно, они всегда могут его выключить и досмотреть попозже. Но, как всегда, Отилия была рада составить им компанию.

Фильм открывали кадры аэросъемки знаменитой Бухты Островов. Алекс как будто перенеслась в рай – камера скользила по лазурным бухтам и бухточкам, с их кристальной, прозрачной водой, по скалам и водопадам. Алекс невольно ощутила себя парящей в небе птицей.

За морскими пейзажами следовали кадры шумной главной улицы Кери-Кери, вдоль которой протянулись ряды высоченных пальм и шумных кафешек. Раньше Алекс даже представить себе не могла ничего подобного. С другой стороны, до недавнего времени она ни о чем подобном даже не слышала.

Музыка сделалась тише, и теперь на экране возникли пышные цитрусовые сады по обеим сторонам залитой солнцем дороги. Затем за кадром раздался голос самого Боба:

– Сейчас мы сворачиваем к нашему дому, до которого отсюда примерно восемнадцать километров, или одиннадцать миль. Со мной Шелли, моя дорогая дочь. Это она ведет машину.

В кадре возник профиль симпатичной молодой женщины.

– Шелли, – прокомментировала Отилия.

– Верно, – усмехнулась Анна и погладила ее по голове.

Алекс также не удержалась от улыбки, а в следующий момент Шелли повернулась лицом в кадр и сказала слегка хрипловатым голосом:

– Привет, Шарлотта! Добро пожаловать в Новую Зеландию. Я надеюсь, что в один прекрасный день мы прокатимся с тобой вместе. Привет, Анна, если ты смотришь нас сейчас. Мы все тебя любим и все как один рады за тебя.

– Она такая милая, – прошептала Анна.

Алекс ощутила легкий укол ревности – все-таки Анна большую часть жизни провела не с ней, а с Шелли. С другой стороны ей было приятно, что между ними такие теплые отношения.

– Взгляни сюда, – сказал Боб, наводя крупный план на ворота, мимо которых они проезжали. – Это один из моих самых богатых соседей. Дома отсюда не видно, но это старый тосканский монастырь. Сосед разобрал его на отдельные камни, после чего перевез сюда и отстроил заново на вершине утеса. Это что-то, скажу я тебе.

Затем последовали новые кадры, и вскоре на экране возникла подъездная дорога к другому дому. Боб тем временем продолжал:

– И вот наконец «Те Пуна», наш дом. Он тут, за поворотом. «Те Пуна» на языке маори означает глубокий колодец. Дом стоит на берегу, и в брачный сезон сюда устремляются электрические скаты и дельфины. Вот и он, наш чудесный дом, который сотворила для нас Анна.