Кейт Мортон - Дом у озера
Как бы то ни было, они поехали в деревню, вселились в гостиницу, и Элис с удовольствием пошла с Берти на праздник. Питер извинился, что не может составить им компанию, и оправился по своим делам. Всю вторую половину дня в его голове крутилась какая-то мысль, которую он никак не мог поймать, и потому Питер решил зайти в библиотеку, чтобы кое-что проверить. Но теперь они с Элис здесь, идут в ночи тем же путем, что шли раньше: вокруг озера и к лодочному сараю. У речки Элис не стала задерживаться, а сообщила, что они идут дальше, в лес. Питер колебался, не зная, стоит ли тащить ночью в лес пожилую женщину, разменявшую девятый десяток, но Элис его успокоила.
– Я знаю этот лес как свои пять пальцев, – сказала она. – Человек всегда помнит места, где прошло его детство.
* * *Уже не в первый раз Элис порадовалась, что Питер не из разговорчивых. Ей не хотелось ни говорить, ни объяснять. Она хотела просто идти и вспоминать, как в последний раз спешила по этой тропке. В темноте над ними пролетела ночная птица, и на Элис нахлынули звуки той давней ночи: ржание лошади, плеск озера, щебет славок.
Элис споткнулась, и Питер подхватил ее под локоть.
– Как вы? – спросил он.
Хороший мальчик. Вопросов задавал мало, сделал все, как она просила.
– Почти пришли, – сказала Элис.
Дальше они шагали молча, по крапиве через вырубку, где прятался вход в туннель, мимо ручья с форелью. Элис ощущала странный душевный подъем, ей нравилось, что она идет ночью по лесу. Именно так она все себе и представляла прошлым вечером в Лондоне, когда сидела в библиотеке и слушала тиканье часов на камине. Тоска по Лоэннету оформилась в невыносимое желание туда вернуться; отсюда звонок Питеру. Не то чтобы Элис вновь почувствовала себя юной, конечно, нет, скорее, она впервые за семьдесят лет разрешила себе вспомнить, какой она тогда была. Испуганной, влюбленной, глупой девочкой.
Наконец они дошли до места, выбранного Элис много лет назад, с которым все эти годы ее связывало чувство вины.
– Здесь, – сказала она.
Элис вдохнула знакомый запах лесных мышей и грибов. Накатившее воспоминание чуть не сбило ее с ног, и она вцепилась в руку Питера, чтобы не упасть.
– Не могли бы вы кое-что для меня раскопать? Я имею в виду по-настоящему, в буквальном смысле.
Слава богу, он ничего не спрашивал, просто вытащил из мешка лопату, натянул садовые перчатки и начал копать там, где она показала.
Элис держала фонарь, чтобы ему было лучше видно. У нее перехватило дыхание, когда она вспомнила ту ночь, проливной дождь, заляпанный грязью подол платья, который лип к ботинкам… Вернувшись домой, Элис свернула то платье в тугой ком и при первой же возможности сожгла.
Тогда она заставила себя пойти через поля, хотя шел дождь. Можно было, конечно, воспользоваться туннелем. В одиночку через него пройти трудно из-за хитроумной защелки, но она бы справилась. Однако Элис не хотелось ходить там, где ступала нога Бена. Она не сомневалась, что это он забрал Тео, и ужасно боялась, что кто-нибудь догадается, какую роль в похищении сыграла она сама.
– Элис, – позвал Питер. – Пожалуйста, сдвиньте чуть-чуть свет.
– Простите.
Она настолько увлеклась своими мыслями, что отвела фонарь.
Звякнув, лопата наткнулась на что-то твердое.
Питер опустился на колени, достал из ямы сверток. Развернул и убрал остатки матерчатой сумки.
– Это коробка, – сказал он, с удивлением глядя на Элис. – Металлическая коробка.
– Все верно.
Питер встал, стряхнул рукой в перчатке грязь с крышки.
– Хотите, чтобы я открыл коробку?
– Нет. Возьмем ее в машину.
– Но…
Хотя при виде коробки сердце Элис судорожно заколотилось, она сдержала волнение и сказала спокойным голосом:
– Нет нужды открывать коробку прямо сейчас. Я совершенно точно знаю, что в ней.
* * *Сэди протискивалась сквозь толпы людей, которые пришли на праздник солнцестояния. На отходящих от деревенской площади улицах стояли ряды киосков, где продавали кукурузные початки, одежду, домашние пироги из свинины и пирожки. Из перевернутых бочонков вырывались языки пламени, а в гавани плавающий понтон, нагруженный фейерверками, ждал полночи. Элис и Питер остановились в гостинице на углу Хай-стрит, домике с выбеленными стенами, цветами в свисающих корзинах и высокомерной хозяйкой. Сэди надеялась, что они сейчас в гостинице, а не бродят среди празднующих. Ей отчаянно хотелось сообщить Элис правду о смерти Тео, сказать, что Энтони ни в чем не виноват.
В кармане завибрировал телефон. Сэди вытащила мобильник, едва не столкнувшись с мальчуганом с огромным шаром сахарной ваты, взглянула на экран и поняла, что звонят из лондонской полиции.
– Алло?
– Спэрроу?
– Дональд?
– Ну ты разворошила осиное гнездо!
Сэди замерла. Пульс забился чаще.
– Что случилось? Полиция разговаривала с бывшим мужем, Стивом?
– Его арестовали. Он во всем признался.
– Что? Подожди, я зайду куда-нибудь, где потише. – Отыскать спокойное место было довольно трудно, но Сэди нашла закуток у каменной стены гавани, в стороне от людских толп, и забилась туда. – Расскажи поподробней.
– Эшфорд сперва вызвал его новую жену. Поручил инспектору Хизер расспросить ее, как дела у Кэйтлин, что нового, в общем, мило и по-дружески, а затем Хизер вывела разговор на то, есть ли у нее другие дети и хочет ли она завести еще. Выяснилось, что новая жена Стива не может иметь детей.
Сэди закрыла свободное ухо ладонью.
– Как так?
– Они с мужем больше года пытались завести ребенка, потом обратились к врачу и провели тесты на бесплодие.
За ленчем в Лоэннете они обсуждали эту версию, сюжет из одной книги про Диггори Брента, основанный на истории, которую Элис услышала от сестры много лет назад.
– Значит, он раздобыл ей ребеночка?
– В двух словах, да. Стив сказал, что жена пришла в отчаяние, когда узнала, что бесплодна. Больше всего на свете она хотела ребенка, маленькую девочку. Забеременеть никак не получалось, а лекарства от бесплодия подействовали на психику. Стив сказал, что она была на грани самоубийства и он хотел ей помочь.
– И нашел для нее дочку, – сказала Сэди. – Идеальное решение, если не считать досадного факта, что у Кэйтлин уже была мать.
– Он сломался на допросе. Рассказал, как убил ее, куда спрятал тело. На рыбалку он ездил, как же! Там сейчас работают водолазы. Плакал, говорил, что он не преступник, не хотел ее убивать, так получилось.
Сэди кипела от гнева. Подумать только, он сидел на допросе, отламывал кусочки от полистиролового стаканчика, разыгрывал из себя любящего отца, обиженного супруга, делал вид, что встревожен и готов на все, чтобы найти безответственную беглянку, а сам все это время знал, где она. Что он с ней сделал.
Мэгги, должно быть, понимала, что ее ждет. Точнее, поняла, когда бывший муж пришел в последний раз. «Это сделал он», – нацарапала она в отчаянии. «Это сделал он». От прошедшего времени этой финальной фразы кровь стынет в жилах. И какая отчаянная смелость! Хорошо, что Кэйтлин, судя по всему, не видела, что случилось с ее мамой.
– Он сказал, как отвлек дочь, пока расправлялся с Мэгги?
– Включил ей мультфильм про Дору-исследовательницу. Девчушка смотрела телевизор, не отрываясь.
Мэгги не стала сопротивляться – не хотела, чтобы дочь стала свидетельницей ужасной сцены, оберегала ее, даже когда поняла, чем все закончится. Нет предела тому, на что готов пойти любящий родитель, защищая своего ребенка. Сегодня Сэди убедилась в этом уже второй раз.
Голос Дональда зазвучал сконфуженно:
– Послушай, Спэрроу…
– Он оставил дочь одну на целую неделю.
– Говорит, что должна была прийти бабушка, во всяком случае, он так думал. Тогда бы девочку нашли гораздо раньше.
– Нужно сказать Нэнси Бейли.
– К ней уже послали инспектора по делам несовершеннолетних.
– Она была права.
– Да.
– Ее дочь не сбежала. Мэгги никогда бы так не поступила.
Женщину убили. И они чуть было не позволили ее бывшему мужу выйти сухим из воды. Сэди чувствовала облегчение, радовалась, что доказала свою правоту, но вместе с тем на душе было горько и печально, ведь это означало, что дочь Нэнси никогда не вернется домой.
– Что будет с Кэйтлин?
– Сейчас девочкой занимаются органы опеки и попечительства.
– А потом?
– Не знаю.
– Нэнси обожает девочку, – сказала Сэди. – Она присматривала за ней, когда Мэгги работала. У Нэнси есть комната для Кэйтлин. Ребенку лучше жить в семье.
– Возьму на заметку.
– Дональд, этого мало. Мы в долгу перед этой девчушкой. Однажды мы ее подвели, нельзя, чтобы это случилось снова.
В тот миг, когда Сэди давала себе мысленную клятву, что будет стучать во все двери и ни перед чем не остановится, пока бабушка и внучка не воссоединятся, в толпе мелькнули две знакомые фигуры.
– Слушай, Дон, мне нужно бежать.
