Кэрол Дуглас - Роковая женщина
Итак, мы покинули великолепный особняк, в котором умерли две женщины, связанные между собой столь странным образом. Мы ликовали и так перепачкались, что нам просто необходимо было срочно принять ванну.
Глава сорок пятая
Превосходная идея
У нас есть устрицы, пара куропаток и небольшой выбор белых вин. Нет, Уотсон, вы не умеете ценить мои достоинства домашней хозяйки.
Шерлок Холмс (Артур Конан Дойл. Знак четырех)[72]– Код! – воскликнула Ирен на следующее утро.
– Код! – эхом вторила ей я.
Мы недолго радовались своей победе, поскольку в журнале, который столько лет искала Мина, обнаружилось лишь бессмысленное скопление букв и цифр.
– То, что придумал один человек, смогут расшифровать другие, – заявила Ирен.
Я не была в этом столь уверена, но дискуссию пришлось отложить: в дверь постучал коридорный, державший в руке лондонскую визитную карточку Шерлока Холмса.
– Пригласите, – распорядилась Ирен и поспешно обвела взглядом нашу гостиную. Она хотела убедиться, что не осталось никаких предательских следов земли. – Покажи ногти, Нелл, – велела она строгим гувернантским тоном.
Я послушно вытянула руки:
– Щеточка для ногтей уничтожает любые следы этой… пакости.
Затем Ирен продемонстрировала мне собственные пальцы.
– Чище не бывает, – заметила она, подмигнув, как в водевиле.
Журнал примадонна спрятала в ящике письменного стола.
– Какая жалость, что нам нечего предложить мистеру Холмсу, – с наигранным огорчением посетовала она.
– Ни чаю, ни горячих булочек… – добавила я.
– Ни пропавшего журнала, ни листика папоротника…
Мы все еще хихикали, как озорные школьницы, когда в дверь постучали.
Шерлок Холмс выглядел безупречно. Невозможно было вообразить, что прошлой ночью он, как хищная птица, ринулся камнем с высоты, чтобы вытащить умирающую женщину из ванны, где та тонула.
– Увы, нам нечем вас угостить, – извинилась Ирен, разводя руками. – Правда, можно перейти в ресторан отеля и выпить там чаю.
– Вообще-то у меня как раз есть идея, связанная с рестораном. – Детектив сложил перчатки в цилиндр и поместил их рядом со своей тростью на письменном столе у двери – того самого, в ящике которого лежал спрятанный журнал.
– Вот как? – Ирен явно была заинтригована. – Мне казалось, вы не большой поклонник светских мероприятий.
– Я действительно предпочитаю избранное общество многолюдной толпе – если только речь не о концертах. Но вы, вероятно, согласитесь, что ни один из нас не может себе позволить пропустить такое светское мероприятие.
– И что же вы имеете в виду?
– Поминальный завтрак в честь сестер Диксон, который вы устроите в этот четверг в ресторане «Дельмонико».
– Превосходная идея! – одобрила Ирен. – Но вряд ли вам там понравится.
– Напротив, мне будет крайне интересно, поскольку в числе гостей может оказаться лицо, помогавшее миссис Гилфойл осуществлять ее смертоносную манию. Лицо, которое фактически совершило все упомянутые убийства. Миссис Гилфойл, как и почти все особы, страдающие серьезным расстройством психики, способна была уничтожить себя, но не других. Для этой цели у нее имелся сообщник.
– Сообщник, – невольно повторила я.
– Ассистент, как у Софи? – спросила Ирен.
– Да. Возможно, то же лицо присутствовало и на роковом спиритическом сеансе, – ответил великий сыщик. – Могу я рассчитывать на то, что вы с мисс Хаксли выступите хозяйками банкета?
– Извольте. Вы составите список приглашенных?
– С вашей помощью, леди.
– Но разве личность убийцы не прояснится из состава гостей, указанных в списке?
– Нет, мадам, отнюдь. В данном случае требуется признание преступника, и тут может помочь лишь встреча с прошлым. Вот почему я вынужден положиться на вашу любезность и попросить включить меня в число гостей.
– Неужели вы подозреваете, мистер Холмс, что я не приглашу вас на такое важное мероприятие? – оскорбленно поинтересовалась примадонна.
– Нет, мадам. Но я уверен, что мисс Хаксли именно так и поступила бы. А теперь мне нужно заняться делами, впрочем, как и вам.
Он повернулся, чтобы взять свои вещи. Длинные пальцы замерли на ящике письменного стола, который, как я заметила, был слегка приоткрыт.
– Подождите, я вам помогу! – Ирен метнулась к столу и подала Шерлоку Холмсу его цилиндр, перчатки и трость, прежде чем он успел возразить. – Кстати, что случилось прошлой ночью после того, как мы ушли?
– Я вызвал полицию. В доме никого не было. Очевидно, она уволила всех слуг, и сегодня полиция упорно их разыскивает. Я рассказал инспектору, как обнаружил в ванне миссис Гилфойл, погибшую от собственной руки, и объяснил, кто я такой. Вам будет приятно узнать, что едва я упомянул имя Нелли Блай, полиция прониклась ко мне доверием. Расследования не будет, поскольку миссис Гилфойл была дамой из высшего света и вдовой богатого человека. Скандал не должен запятнать ее класс. Никто не сомневается, что имело место самоубийство. Даже газеты не решатся коснуться этой истории – разве что вспомнят аналогичную смерть, случившуюся одиннадцать лет назад. То, что миссис Гилфойл приложила к ней руку, так и останется нераскрытой тайной. По-прежнему будет ошибочно считаться, что мадам Рестелл наложила на себя руки. Это несправедливо, зато удобно для всех причастных к делу лиц.
– Вы правы. Светом правит удобство: удобные браки, удобные усыновления, удобные смерти. Иногда мне кажется, что я рождена быть неудобной.
– Я тоже, мадам, – сказал Шерлок Холмс с низким поклоном, надевая цилиндр и перчатки. – Но это почетная роль – возможно, единственно почетная в наши дни. – Внезапно он повернулся ко мне. – Разумеется, кроме роли гувернантки.
Готова поклясться, что этот господин подтрунивал надо мной. Но такого не может быть! Он же начисто лишен чувства юмора.
К счастью, мне оно присуще. Временами.
Глава сорок шестая
Поминальный завтрак
Мне нравятся люди, в которых есть что-то от людоедов и которые говорят, придя на завтрак: «Я проголодался».
Анри де Тулуз-ЛотрекИрен без всякого труда арендовала отдельный зал в «Дельмонико».
Очевидно, в ней не узнали ту загадочную скандалистку, которая недавно вынудила английского «лорда» покинуть Нелли Блай в этом самом заведении.
А быть может, как раз наоборот: именно благодаря своей вспышке праведного гнева она приобрела здесь вес. Несомненно, владелец «Дельмонико» жаждал, чтобы название его ресторана не сходило у всех с уст – не важно, по причине отменной кухни или светского скандала. Если дело обстояло именно так, то моя подруга Ирен была просто находкой для его заведения. От нее я узнала, что в «Дельмонико» устраивали банкеты самого скандального свойства в Нью-Йорке и здесь пировали такие легендарные негодяи, как Босс Твид и Бриллиантовый Джим Брейди.
И тем не менее я полагаю, что за все пятьдесят с лишним лет существования ресторана здесь не видели ничего подобного списку гостей, приглашенных на поминальный завтрак, который был посвящен памяти Софии, Саламандры и даже недостойной Мины. Ирен предложила, а Шерлок Холмс согласился, чтобы мы поместили объявление об этом событии с упоминанием имен покойных в газетах. Мы не рассчитывали, что придут напыщенные друзья Мины Гилфойл, но некоторые артисты, выступавшие вместе с ней и ее сестрой, могли дать ценные сведения.
Мы с Ирен прибыли в «Дельмонико» за час до поминального завтрака, чтобы осмотреть наш зал. Это было длинное прямоугольное помещение, облицованное панелями из дорогих пород дерева. От стен исходил слабый аромат лимона – наверное, их натирали каким-то средством с запахом цитрусовых. На фоне сверкающей древесины нарядно смотрелась зелень экзотических растений. Над панелями висели портреты в золоченых рамах и зеркала.
– Возможно, банкет поможет решить загадку, – сказала Ирен. – Но я сожалею, Нелл, что Шерлоку Холмсу пришлось мне напоминать о необходимости отдать дань уважения удивительным людям, среди которых я выросла. Особенно тем, кто умер по воле несчастной сумасшедшей, которая жила в особняке, ранее принадлежавшем мадам Рестелл.
– Ты была бы довольна, – спросила я, – если бы не нашла следов своих настоящих родителей и оказалось, что у тебя есть только твои друзья-артисты?
– Я была бы счастлива и гордилась этим. Какие они необыкновенные люди! Зарабатывать на жизнь, выступая на сцене, очень нелегко. Они выносливы, как растения, которые каждой весной пробиваются сквозь землю. А наградой им служат лишь аплодисменты. Пусть даже я узнала от этих людей больше, чем мне позволено было помнить.
– Я испытываю такие же чувства к шропширским старикам. Я лишилась матери, зато у меня была взамен вся деревня. Может быть, я никогда больше не увижу этих людей – многие из них, наверное, уже умерли, – но никогда их не забуду. Они – моя почва.
