День четвертый - Лотц Сара
(Субъект заметно страдает)
(Допрос прерван)
ДЗ: Я плохо себя чувствую. И не в состоянии отвечать на ваши вопросы. Я болен… Думаю, я подхватил норовирус. Давно, блин, пора!
Доктор Зимри, согласно утверждению Мадлен Гарднер, вы находились в составе группы, которая покинула корабль. Можете вы это подтвердить?
(Субъект продолжает протестовать, требуя, чтобы его отвели в его комнату)
(Допрос возобновляется после вмешательства медика)
ДЗ: Господи, что вы мне дали? Диазепам?
Вы чувствуете сейчас больше сил, доктор Зимри?
ДЗ: Да. Намного. Еще слабоват, но все о’кей.
Доктор Зимри, согласно утверждению Мадлен Гарднер, вы находились в составе группы, которая покинула корабль. Можете вы это подтвердить?
ДЗ: Да.
Вы можете назвать, кто еще был с вами?
ДЗ: Бин… Господи, Бин… Как же его? Черт! И тот парень из охраны, Деви, хотя он все еще был в плохом состоянии. Мэдди, женщина, которая работала на Селин Дель Рей. И еще какой-то парень, которого я раньше не встречал.
Пауло, стюард, который убирал у меня в каюте, он управлял катером, прикиньте! Я и не знал, что он умеет такие вещи. У меня не было особой возможности с ним поговорить, потому что, хотя плыть нам было недалеко, всего ничего, наверное, тошнить меня начало практически в ту же секунду, как я попал в лодку. И Бина тоже. Чем ближе мы подходили к берегу, тем реальнее становилась картина. Я вообще обалдел, когда увидел береговую линию с нашего лайнера в первый раз. Думал, мне это мерещится. А теперь мы приближались к домам с выбитыми окнами, никаких машин видно не было, никакого шума, кроме урчания нашего мотора и низкого гула, который, как я после понял, издавал рой мух на берегу.
Проход в гавань был перекрыт другим круизным судном. Оно выглядело нетронутым, но оно там застряло; корабль был очень большой, и я прочел его название – «Бьютифул Уандер». Пауло подвел катер к дальнему краю пристани и пришвартовался. Он до сих пор выглядел перепуганным. Деви скомандовал надеть обмундирование. Потеть я начал, как только надел костюм, который, похоже, был выложен асбестом. Он сказал, что пойдет вперед и попробует найти полицейский участок или, может быть, каких-то военных. Ах да, еще один момент: там на настиле дорожки для прогулок стояли несколько армейских грузовиков. Они оказались пустыми, но было ясно, что в какой-то момент тут были задействованы военные.
Приятель Мэдди – крепкий парень с крутыми кельтскими татуировками, не помню его имени, – сказал, что пойдет проверит свою квартиру, которая находилась за углом от гавани. За все время, пока мы сидели в лодке, он не произнес ни слова. Мэдди сказала, что пойдет с ним.
Деви попросил нас с Бином пройти по берегу и выяснить, какого черта там установлены все эти громадные палатки. Я серьезно беспокоился за Бина, поэтому посоветовал ему оставаться с Пауло. Он отказался. Нужно было быть настойчивее.
(Субъект просит сделать перерыв на пять минут)
(Допрос возобновляется)
Вы шли вдоль берега, доктор Зимри?
ДЗ: Да.
Продолжайте, пожалуйста, доктор Зимри.
ДЗ: А вы, ребята, действительно верите тому, что я сейчас говорю?
Продолжайте, пожалуйста, доктор Зимри.
ДЗ: Боже мой… Ну ладно. Это было кошмаром с самой первой секунды! Для начала я едва не вывалился из лодки, когда выбирался из нее. Эти баллоны, шлем… Господи, чтобы таскать всю эту тяжесть, нужно и в самых лучших своих кондициях быть очень накачанным, а нам к тому же пришлось перелазить через забор и карабкаться по камням, чтобы добраться до этого чертова берега. Идти по пляжу в костюме было невыносимо жарко. Не знаю, пробивался запах сквозь дыхательный аппарат или мне это только казалось. Боже, это было как… А Бин… Я по-настоящему переживал за него. Он накачал себя солу-медролом и имодиумом, но они не могли остановить норовирус.
Где-то через минуту я уже не думал о том, что делал. Я просто шел вперед.
Потом мы дошли до первой палатки. Их было штук шесть, как мне кажется. Расставлены вдоль всего берега. Я сразу понял, что это такое. Они, должно быть, стаскивали сюда трупы, чтобы спрятать их от мух. Для чего – понятия не имею. Может быть, в других местах все было заполнено. Было ясно, что это была какая-то масштабная операция. Возможно, они планировали выбросить их в море. Вокруг входа громоздилась гора мешков с трупами, лежащих просто друг на друге. Кто-то обсыпал их известью, а сверху надуло песок и разный мусор. Впрочем, мух это не остановило. Местами их собралось так много, что нельзя было разглядеть вытянутую перед лицом руку.
Я знал, что должен открыть мешок, чтобы понять, с чем мы имеем дело.
И вы это сделали?
ДЗ: Да.
Могли бы вы описать состояние трупа?
ДЗ: Да. Оно было жуткое. Повреждено до степени, исключающей возможность опознания, если переводить на язык медиков.
По-вашему, что могло быть причиной смерти?
ДЗ: Я не патологоанатом.
Мы были бы признательны, если бы вы высказали свое мнение.
ДЗ: Господи, не знаю! Я не хотел прикасаться к нему. То, что мы подошли так близко, уже было очень опасно. Наши костюмы не могли защитить от патогенов, переносимых по воздуху.
(Субъект вздыхает)
Слушайте, из того, что я видел, это было похоже на какую-то инфекцию типа супергриппа или лихорадки Эбола. Тело так раздулось, что было трудно определить пол. Похоже, было какое-то повреждение и опухание шейных желез, но это с таким же успехом могло быть просто результатом разложения.
Как вы считаете, сколько времени прошло с момента смерти?
(Субъект молчит)
Пожалуйста, ответьте на вопрос, доктор Зимри.
ДЗ: Я спросил у Бина, что он думает, но тот только покачал головой. Не говоря ни слова, он пошел вдоль по берегу, а я закричал, чтобы он остановился. Он не услышал меня, может быть – не хотел слышать. Кислорода у нас оставалось еще минут на сорок пять или около того. Как я уже говорил, вся эта затея была невероятно краткосрочной.
А затем Бин принялся вопить и показывать на что-то. Я подбежал к нему, отчего чуть не умер: стекло в шлеме запотело, а кислород, который я вдыхал, на вкус был как дизельное топливо. Тогда я тоже увидел это. Красное пятно на песке метрах в пятистах впереди.
Бин сказал, что это может быть спасательная лодка, но из-за туч мух, мелких брызг и этого чертова шлема определить было трудно. Он пошел вперед, я за ним. Мы прошли мимо еще одной из этих палаток. Вокруг нее было разбросано оборудование для земляных работ, тут же находился опрокинутый армейский джип.
Это была спасательная лодка. Такая треугольная, надувная. Она лопнула, хоть и не должна была бы, так что непонятно, что с ней могло случиться; и теперь море пыталось затянуть ее обратно. В привязанных к ней веревках что-то запуталось.
Мертвое тело…
Вы опознали его?
ДЗ: Да. Это был Дамьен. Директор круиза.
(Допрос прерван)
…он повторял одно и то же и твердил это снова и снова. «Это невозможно… Это невозможно…»
Почему невозможно?
МГ: Корабль потерял связь на… Боже, на сколько же? На пять дней к тому времени. Было понятно, что на то, что здесь произошло, должно было уйти намного больше времени. А в действительности никакого катаклизма в Майами не было, выходит? Я сижу тут с вами. Разговариваю. Мы ведь в Майами, верно? Или где-то неподалеку.
