Агата Кристи - Пуаро ведет следствие (сборник)
Голос ее прервался. Пуаро успокаивающе пожал ей руку:
– Я все понял. Достаточно! А до этого в тот день вы видели своего мужа?
– Последний раз мы виделись за ланчем. Потом я ходила в деревню, чтобы купить почтовых марок. Мне кажется, что в это время муж находился на территории поместья.
– Охотился на грачей, да?
– Да. Он обычно брал с собой небольшое ружье для охоты на грачей. Кажется, я слышала один или два выстрела…
– А где это ружье сейчас?
– Полагаю, в холле.
Она вывела нас из комнаты, а затем передала небольшое ружье моему другу, который внимательно осмотрел его.
– Действительно, два выстрела, – заметил он, возвращая оружие. – А теперь, мадам, я хотел бы увидеть… – Он деликатно замолчал.
– Слуги проводят вас, – пробормотала женщина, отворачиваясь.
Приглашенная горничная проводила Пуаро наверх. Я остался вместе с очаровательной, но несчастной женщиной. Было трудно решить, что лучше – говорить или хранить молчание. Я произнес одну или две банальности, на которые она вяло отреагировала, а уже через несколько минут Пуаро присоединился к нам.
– Благодарю вас за ваше сотрудничество, мадам. Думаю, что больше беспокоить вас не имеет смысла. Кстати, вы знаете что-нибудь о финансовом положении вашего мужа?
Женщина отрицательно покачала головой:
– Абсолютно ничего. Я полный профан в делах. Однако что касается того, что он застраховал свою жизнь, – все это произошло потому, что он уверил самого себя в том, что ему недолго осталось. У него было явственное предчувствие собственной смерти. Полагаю, что у него уже был один случай внутреннего кровотечения, и он знал, что следующий может оказаться фатальным. Я пыталась разрушить эти его пустые страхи, но, к сожалению, безуспешно. К несчастью, он оказался абсолютно прав.
С глазами, полными слез, она с достоинством попрощалась с нами. Пуаро сделал характерный жест рукой, когда мы спускались с ним по подъездной аллее.
– Eh bien, этого достаточно! Давайте возвращаться в Лондон. Эта мышеловка оказалась пуста, мой друг. И все-таки…
– Все-таки?..
– Одно маленькое несовпадение, больше ничего! Вы его заметили? Нет? Однако жизнь полна подобных несовпадений, а кроме того, он никак не мог убить себя. Нет такого яда, который наполнил бы его рот кровью. Нет, нет. Я должен смириться с фактом, что здесь все ясно и честно… а это кто такой?
Мимо нас вверх по подъездной аллее прошел высокий молодой человек. Он ничем не показал, что заметил нас, но я успел разглядеть, что он был недурен собой, с худощавым, сильно загорелым лицом, которое говорило о жизни в тропиках. Садовник, который собирал листья, на минуту остановился, и Пуаро подбежал к нему:
– Умоляю вас, скажите мне, кто этот джентльмен? Вы его знаете?
– Я не помню его имени, сэр, хотя и слышал его однажды. На прошлой неделе он провел здесь ночь. Это было во вторник.
– Быстрей, mon ami, за ним.
Мы бросились вверх по аллее вслед за уходящей фигурой. На террасе появилась женская фигура в темных одеждах; мужчина, которого мы преследовали, повернул, мы повернули вслед за ним и таким образом оказались свидетелями их встречи.
Миссис Малтраверс чуть не упала на том же месте, где и стояла, и лицо ее сильно побледнело.
– Вы? – выдохнула она. – А я думала, что вы уже в море, на пути в вашу Восточную Африку…
– Я получил кое-какую информацию от своих адвокатов, и это меня задержало, – объяснил молодой человек. – В Шотландии неожиданно умер мой старый дядюшка и оставил мне кое-какие деньги. В создавшейся ситуации я решил, что будет лучше, если я отложу поездку. А потом я прочитал эти печальные новости в газете и примчался сюда, чтобы узнать, не могу ли я быть чем-то полезен. Вам же понадобится кто-то, кто сможет помочь разобраться с делами.
В этот момент они обнаружили наше присутствие. Пуаро вышел вперед и с многочисленными извинениями объяснил, что оставил в холле свою трость. На мой взгляд, сделал он это достаточно неуклюже.
Миссис Малтраверс представила нас друг другу:
– Месье Пуаро, капитан Блэк.
Последовало несколько минут ничего не значащей болтовни, во время которой Пуаро выяснил, что капитан Блэк остановился в гостинице «Якорь». Забытая трость так и не нашлась (что меня совсем не удивило), Пуаро еще несколько раз извинился, и мы ретировались.
В деревне мой друг немедленно направился в «Якорь».
– Здесь мы с вами и обоснуемся до того момента, пока не вернется наш друг капитан Блэк, – объяснил он. – Вы заметили, что я несколько раз подчеркнул, что мы возвращаемся в Лондон первым же поездом? Наверное, вы подумали, что я действительно имел это в виду. Но нет – вы видели лицо миссис Малтраверс, когда она увидела молодого Блэка? Совершенно очевидно, что она была поражена, а он – eh bien, он был само внимание, вам так не показалось? И он был в поместье во вторник вечером, как раз накануне смерти Малтраверса. Мы обязаны выяснить, что здесь делал капитан Блэк, Гастингс.
Примерно через полчаса мы заметили, как интересующее нас лицо подходит к гостинице. Пуаро вышел, встретил его и немедленно привел в комнату, которую мы занимали.
– Я рассказывал капитану Блэку о причинах, по которым мы здесь появились, – объяснил он. – Вы, наверно, догадываетесь, monsieur le capitaine[43], что мне крайне интересно понять, в каком состоянии находился мистер Малтраверс накануне своей смерти, и в то же время мне не хотелось бы беспокоить миссис Малтраверс по пустякам, задавая ей болезненные вопросы. А вы были здесь как раз накануне всех событий и можете сообщить нам бесценную информацию.
– Сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам, – ответил молодой солдат. – Боюсь только, что я не заметил ничего необычного. Понимаете, хотя Малтраверс и был старинным другом моих родителей, сам я знал его не очень хорошо.
– А когда вы сюда приехали?
– Во второй половине дня во вторник. А рано утром в среду я отправился в город. Мой корабль отплывал из Тилбури в полдень. Однако я получил известие, которое заставило меня изменить планы – думаю, вы слышали то, что я рассказал миссис Малтраверс.
– Как я понимаю, вы собирались вернуться в Восточную Африку?
– Так точно. Я живу там с войны[44] – прекрасная страна.
– Согласен с вами. А о чем шла речь за обедом во вторник вечером?
– Да не знаю. Обычный разговор ни о чем. Малтраверс спросил меня о родителях, потом мы обсудили с ним вопрос германских репараций, а потом он долго расспрашивал меня о Восточной Африке. Помню, я рассказал им пару историй… Вот, кажется, и всё.
– Благодарю вас.
Какое-то время Пуаро сидел молча, а потом мягко заговорил:
– С вашего позволения, я хотел бы провести небольшой эксперимент. Вы рассказали нам все, что помнит ваше сознательное «я», а теперь я бы хотел задать несколько вопросов вашему подсознанию.
– Это вы о психоанализе? – спросил Блэк, явно насторожившись.
– Нет, нет, – успокоил его мой друг. – Это будет выглядеть следующим образом: я буду называть вам слова, а вы будете называть мне слова в ответ. Первые слова, которые придут вам в голову. Попробуем?
– Хорошо, – медленно произнес Блэк. Видно было, что он чувствует себя не в своей тарелке.
– Прошу вас, записывайте слова, Гастингс, – обратился ко мне Пуаро. После этого он достал свои большие серебряные часы и положил их перед собою.
– Ну, что ж, начнем. День.
Секундная пауза, и Блэк произнес:
– Ночь.
С каждым новым словом его ответы звучали все быстрее и быстрее.
– Название, – сказал Пуаро.
– Место.
– Бернард.
– Шоу.
– Вторник.
– Обед.
– Путешествие.
– Корабль.
– Страна.
– Уганда.
– История.
– Львы.
– Ружье для грачей.
– Ферма.
– Выстрел.
– Самоубийство.
– Слон.
– Бивни.
– Деньги.
– Адвокаты.
– Благодарю вас, капитан Блэк. Вы не сможете уделить мне еще несколько минут вашего времени где-то через полчаса?
– Конечно. – Молодой солдат посмотрел на моего друга с любопытством и, вставая, смахнул с брови капельки пота.
– А теперь, Гастингс, – улыбаясь, сказал Пуаро, после того как за Блэком закрылась дверь, – вы уже все поняли, не так ли?
– Не могу понять, что вы имеете в виду.
– Вам, что, этот список слов ни о чем не говорит?
Я внимательно просмотрел список и был вынужден отрицательно покачать головой.
– Я вам помогу. Начнем с того, что Блэк отвечал в нормальных временны́х рамках, без пауз, из чего мы можем заключить, что он не чувствует за собой никакой вины. «День» и «ночь», а также «название» и «место» – это обычные, стандартные ассоциации. Я начал с «Бернарда», что могло вызвать ассоциацию с местным врачом, если бы он с ним встречался. Очевидно, что он его не знает. После нашей беседы на «вторник» он ответил «обедом», однако на «путешествие» и «страну» ответил «кораблем» и «Угандой». А это ясно показывает, что его будущее путешествие для него гораздо важнее, чем то, что произошло в поместье. «Рассказ» вызвал у него ассоциацию с одной из историй о львах, которую, вероятно, он рассказывал за обедом. Я продолжил «ружьем для грачей», на что последовала совершенно неожиданная «ферма». Когда я сказал «выстрел», он немедленно ответил «самоубийство». Ассоциация абсолютно очевидна. Человек, которого он знал, совершил самоубийство с помощью «грачиного ружья» где-то на ферме. Не забудьте также, что он все еще вспоминает истории, которые рассказывал за обедом. Думаю, вы согласитесь, что я не ошибусь, если попрошу капитана Блэка повторить нам рассказ о самоубийстве, который он рассказал за обедом во вторник вечером.
