Ли Чайлд - Джек Ричер, или Никогда не возвращайся
– Я работаю над этим.
Ричер оставил телефон на прежнем месте, и они снова заснули.
Джек и Сьюзан проспали последние полчаса, когда в половине седьмого по местному времени их разбудил четвертый телефонный звонок. На этот раз звонила майор Салливан.
– Я провела три часа в архиве, – сразу приступила она к делу. – Боюсь, ваша теория ошибочна. Дело Большого Пса не передавали в суд ни шестнадцать лет назад, ни когда-либо позже.
Ричер немного помолчал, после чего шумно вздохнул:
– Ладно, я понял. Спасибо, что попытались.
– Хорошие новости хотите? – поинтересовалась его собеседница.
– А они есть?
– В суд дело не передавали, но провели тщательное расследование.
– И?..
– Мошенничество с самого начала и до самого конца.
Глава 58
– Кто-то очень сильно старался ради вас. Должно быть, вы пользовались огромным уважением, майор, – продолжила Хелен. – Речь не шла о групповом иске. И там не было новой политики насчет тяжких увечий, в результате которых человек попадал в больницу. Все это имело непосредственное отношение к вам. Кто-то хотел обелить ваше имя.
– Кто?
– Большую часть работы проделал капитан Сто тридцать пятого подразделения военной полиции по имени Грэнджер.
– Мужчина или женщина?
– Мужчина, который работал на Западном побережье. Дон Грэнджер.
– Никогда о нем не слышал.
– Все его заметки отправлялись к генерал-майору Гарберу.
– Леон Гарбер! – Это имя Ричеру было знакомо. – Он был моим наставником, и я многим ему обязан. Получается, что он сделал для меня больше, чем я предполагал.
– Вероятно, он за всем этим и стоял. Должно быть, вы были его любимцем, потому что они провели очень агрессивную кампанию. Однако вы в долгу и перед Грэнджером. Он проделал огромную работу и обнаружил то, что пропустили остальные.
– И что же?
– На вашу команду регулярно подавали жалобы. Однако вы прикидывались дурачками, рассчитывая, что все само рассосется, – и часто так и случалось. В противном случае вам приходилось защищаться, и результаты бывали разными. Так и шло в течение многих лет. А потом – ирония судьбы – те, что сами рассосались, стали возвращаться. Во всех ваших досье остались недоказанные обвинения. В большинстве случаев это была заведомая чепуха, которую совершенно справедливо игнорировали, но некоторые были на грани фола. И комиссия по присвоению следующих званий обращала на них внимание. Тогда и возникли подозрения – не бывает дыма без огня! Люди перестали получать повышения, и это стало системой. А жалоба Большого Пса оказалась самой серьезной. Полагаю, генерал Гарбер решил, что ее нельзя игнорировать, как все остальные, даже если она не будет иметь непосредственных последствий. Он не хотел, чтобы она оставалась постоянной угрозой в ваших досье. Уж слишком туманно там все было.
– Он мог прямо спросить у меня.
– Грэнджер спросил у генерала, почему он так не сделал.
– И что генерал ответил?
– Гарбер думал, что вы могли так поступить. Но не хотел услышать это от вас.
– Неужели?
– Он опасался, что у вас может вызвать гнев возможность появления автоматического оружия на улицах Лос-Анджелеса.
– Но это проблема департамента полиции Лос-Анджелеса, а не моя. Я хотел лишь узнать имя.
– Что вы и сделали, и Гарбер не понимал, как еще вы могли это узнать.
– Поэтому он ничего и не рассказал мне об этой истории…
– Он боялся, что вы можете заехать к адвокату и пустить ему пулю в голову.
– Да, не исключено.
– В таком случае Гарбер был мудрым человеком и придумал безупречную стратегию. Он пристроил к расследованию Грэнджера, которому сразу не понравился Большой Пес, а потом и адвокат Пса вызвал у него серьезные сомнения. Однако в деле не было очевидных зацепок: Грэнджер знал, что вы встречались с Большим Псом перед тем, как его избили, и что аффидевит составлен правильно – тут он ничего не мог поделать. Он пришел к такому же выводу, что и вы: решил, что это сделал другой человек, или даже несколько, что, возможно, их прислал недовольный клиент, в данном контексте – банда, либо латиноамериканцы, как Родригес, либо черные. Сам он ничего разузнать не сумел и обратился в полицию Лос-Анджелеса, но те тоже не смогли ничем ему помочь.
Хелен на мгновение замолчала, вздыхая, и продолжила:
– Однако Грэнджер не успокоился, поскольку в то время полиция уделяла огромное внимание расовым проблемам, что вообще характерно для полицейского департамента Лос-Анджелеса. Копы не хотели обсуждать банды с незнакомцем – вдруг он окажется журналистом, который считает, что проблемами банд называют обычную расовую нетерпимость. Поэтому Грэнджер стал изучать банды самостоятельно. Он проверил, кто был хорошо вооружен и особенно опасен в то время – с этого он начал. И выяснил, что таковых в те времена попросту не существовало. Более того, стало известно, что именно тогда в течение трех суток не поступало сообщений о действиях банд с применением насилия. Из чего Грэнджер сделал вывод, что банды ничего не определяли в тот период в Лос-Анджелесе, и стал искать в другом направлении, но без особого результата, и Гарбер уже собирался его отозвать. И тут Грэнджер понял, что он упустил.
– Трехсуточное затишье возникло из-за того, что департамент полиции Лос-Анджелеса выбросил в мусорный ящик все рапорты о преступлениях банд, а вовсе не потому, что банды стали вести себя прилично, – вмешалась со своей подушки Тернер. – Вероятно, они последовали совету своих специалистов по связям с общественностью.
– Верно, майор, – согласилась Салливан. – Но в блокнотах патрульных сохранились все данные. Грэнджер загнал одного лейтенанта в угол, и ему удалось узнать, что произошло на самом деле. История получилась странной. Примерно через двадцать минут после ухода Ричера появились пятеро парней из Эль-Сегундо, которые начали избивать Большого Пса прямо у него во дворе. Сосед вызвал полицию, приехала патрульная машина, и они с минуту наблюдали за избиением, после чего арестовали парней из Эль-Сегундо, а потом сами отвезли Большого Пса в больницу. Однако во время ареста было применено насилие, поэтому рапорт изменили, и тут пришел приказ забыть обо всем, что выходило за рамки закона. Начальники участков решили подстраховаться и похоронили все рапорты. А возможно, дело не в подстраховке. Может быть, за этим стояло и нечто большее.
– Значит, мне предъявлено обвинение в избиении, но департамент полиции Лос-Анджелеса знает, кто это сделал на самом деле? – подвел итог услышанному Джек.
– Грэнджер сделал фотокопии блокнотов. Они есть в наших архивах, – сказала Хелен.
– Это все напористый адвокат, которого нашел Большой Пес.
– Все еще серьезнее, чем вы думаете. План А состоял в том, чтобы предъявить обвинение департаменту полиции Лос-Анджелеса. Почему бы и нет? Все сходилось. Однажды вечером Грэнджер пробрался в офис адвоката на бульваре Вентура. Там он нашел аффидевит, аналогичный вашему, только против полиции Лос-Анджелеса. Но, по иронии судьбы, из этого ничего не получилось, поскольку полиция Лос-Анджелеса могла доказать, что никто из их людей в тот день не находился в том районе, ведь все отчеты были подчищены, как только возникли проблемы. И тогда адвокат переключился на план Б – иными словами, на армию. Конечно, это было самым настоящим обманом и преступлением, но основания у него имелись очень хорошие. Даже через несколько лет полицейский департамент Лос-Анджелеса не станет признавать, что они уничтожили рапорты с мест происшествий из политических соображений, так что адвокат мог рассчитывать, что полиция будет помалкивать. Большой Пес хотел получить солидную компенсацию, а с парней из Эль-Сегундо было трудно что-то взять, поэтому дядя Сэм показался им самой подходящей мишенью.
– И как Грэнджер завершил дело?
– У него возникла трудная задача, потому что он не хотел ставить в неудобное положение департамент полиции Лос-Анджелеса. Однако он знал парня из офиса главного военного прокурора, который, в свою очередь, знал парня из коллегии адвокатов, и они вместе устроили адвокату профессиональные неприятности. Грэнджер заставил его написать другой аффидевит и дать клятву, что первый был подделкой. Кстати, второй аффидевит до сих пор находится в архиве, рядом с фальшивым. А потом Грэнджер разбил адвокату губу.
– И эта информация также есть в архиве? – уточнил Джек.
– Очевидно, он защищался после неспровоцированного нападения.
– Да, такое случается. Как себя чувствует полковник Муркрофт?
– Его жизнь вне опасности, но в целом состояние тяжелое.
– Передайте ему слова поддержки, если у вас будет такой шанс. И благодарю вас за ваши сегодняшние труды.
– Я должна перед вами извиниться, майор, – сказала Салливан после некоторой заминки.
– Вовсе нет, – возразил ее подзащитный.
