Юрист - Гришэм Джон

– Тебе решать.

– Я уже не тот Бакстер Тейт, которого ты когда-то знал.

– Рад за тебя, но и прежний Бакстер был неплохим парнем.

– Прежний Бакстер был вечно пьяным, напыщенным и высокомерным индюком, даже ты не можешь этого отрицать.

– Согласен.

– Прежний Бакстер через пять лет оказался бы в могиле.

Потеснив к берегам белоснежные яхты, по реке ползла тяжелая баржа. Друзья долго смотрели ей вслед. Джой достал из пакета ломоть кукурузного хлеба с куском индейки и принялся жевать.

– Я пока только на пути к выздоровлению, – ровным голосом произнес Бакстер. – Слышал что-нибудь про общество анонимных алкоголиков?

– Так, кое-что. У меня дядя несколько лет назад тоже прошел курс. Сейчас его не узнать, но он все еще ходит на собрания. Это общество творит чудеса.

– Брат Мэнни, пастор и мой нынешний благодетель, которому пришлось когда-то отсидеть срок, вытащил меня из бара в Рино через шесть часов после того, как я покинул клинику.

– Узнаю старину Бакстера.

– Вот-вот. Без Мэнни я не смог бы вновь ощутить землю под ногами. По его совету я составил список тех, кому успел здорово нагадить за свою короткую жизнь. Часами сидел и думал об этих людях. Их так много, что это пугает.

– Мое имя в нем есть?

– Твоего нет. Прости.

– Пошел ты к черту!

– В основном там члены семьи. Они – в моем списке, я, должно быть, – в их, если, разумеется, меня еще не прокляли. Теперь, когда мой реестр готов, настало время платить по счетам, что пугает еще больше. Перед тем как отправиться за решетку, брат Мэнни жутко бил свою жену. Пока он сидел, она оформила развод. Годы спустя он вышел на свободу и разыскал ее – чтобы попросить прощения. Побои оставили уродливый шрам на ее верхней губе. Когда они встретились, Мэнни упал на колени, а она все тыкала пальцем в свою губу. Оба рыдали в голос. Ужасно, правда?

– Ужасно.

– Однажды я тоже оскорбил девушку. Ее имя в списке.

Джой едва не подавился. Он продолжал жевать, но проглотить больше ни кусочка не мог.

– О ком это ты?

– Помнишь Илейн Кенан? Ту, что кричала об изнасиловании?

– Такую не забыть.

– Ты часто думаешь о ней, Джой? Девчонка обратилась в полицию, отчего мы готовы были наложить в штаны. Ринулись на поиски адвоката. Я все пытался выбросить ее из головы, еще чуть-чуть – и мне бы это удалось. Но сейчас, когда разум мой просветлел, прошлое предстает перед глазами с удручающей ясностью. Мы поступили с ней подло, Джой. Мы воспользовались ее слабостью.

Джой положил недоеденный сандвич на пакет.

– Боюсь, память тебя все-таки подводит, Бакстер. Я помню только взбалмошную девицу, которая любила выпить и набить ноздри кокаином. А больше всего на свете она любила трахаться, не важно с кем. О какой слабости ты говоришь? Мы ничем не воспользовались, за себя, во всяком случае, я могу поручиться. Если ты намерен переписать историю – что ж, вперед, но я тебе в этом деле не помощник.

– Илейн ничего не чувствовала. Я полез к ней первым и буквально через минуту понял, что она вырубилась. Потом услышал твой голос, ты, кажется, спросил: «Она не спит?» Неужели не помнишь, Джой?

– Не помню.

Что-то в словах Бакстера казалось знакомым, но сейчас Джой не имел права в этом признаться. Слишком много было потрачено сил на то, чтобы все забыть, слишком шокировал его рассказ Кайла о видеозаписи.

– Позже она подняла крик об изнасиловании. Может, так и было.

– Нет, Бакстер. Позволь мне освежить твою память. Накануне мы занимались любовью втроем: я, ты и Илейн. Ей наверняка это понравилось, потому что следующим вечером, который ты только что так живо описал, она вновь подбежала к нам со словами «Ну, парни, продолжим?». Она согласилась еще до того, как мы зашли в квартиру.

В молчании оба мысленно пытались восстановить события пятилетней давности.

– Ты, наверное, хочешь встретиться с Илейн? – решился наконец спросить Джой.

– Пока не знаю. Но я должен что-то сделать, Джой. Мою совесть тревожит то, что произошло.

– Брось, Бакстер. Там все были пьяны в стельку. Дикая выдалась ночь.

– Колдовская сила алкоголя. Она заставляет нас творить такое, чего потом мы не в состоянии вспомнить. Безмерно любя себя самих, мы наносим глубокие раны другим людям. Но когда действие спиртного заканчивается, человек обязан хотя бы попросить прощения.

– Прощения? Вот что я тебе расскажу, брат мой Бакстер. История незамысловатая и короткая, слушай. Недели три назад меня свела с Илейн судьба. Живет она в Скрэнтоне, куда я заехал по делам. Зашел перекусить в какую-то забегаловку и увидел ее. Желая быть вежливым, я поздоровался, так она устроила сцену, обозвала меня насильником. Я предложил встретиться через пару часов, поговорить за чашкой кофе. Она пришла со своим адвокатом, грозной дамой, которая в каждом мужчине видит только подонка. Ну ладно, перейдем к тебе. Хорошо, приедешь ты в Скрэнтон, разыщешь Илейн: «Мне искренне жаль, похоже, ты была права, сними с моей души тяжкий груз, прости, я не ведал, что творил, и ужасно раскаиваюсь». А ты знаешь, что за этим последует, Бакстер? Обвинения, аресты, судебные разбирательства и – тюремная камера, Бакстер. Тюрьма. Причем она распахнет двери не только для тебя, за решеткой окажутся и твои друзья.

Джой шумно выдохнул. Видно было, что Бакстер колеблется, Пора кончать эту пытку, хватит. Он продолжил:

– Ее стерва адвокат объяснила: в Пенсильвании срок давности по изнасилованию составляет двенадцать лет. Времени у них еще уйма. Зато у нас его почти нет. Одно неосторожное слово, одно дурацкое «прости» – и ты будешь размышлять о том, кто прав, кто виноват, уже не здесь, а на прогулке по тюремному двору.

Вскочив, Джой направился к парапету, смачно сплюнул в воды реки. Затем вернулся к скамье, но сесть не захотел. Бакстер слегка покачивал головой.

– Илейн распаляла похоть, Бакстер, и мы просто дали ей то, чего она требовала от всех. Этот момент ты почему-то упустил.

– Я должен поговорить с ней.

– Господи, нет же! Нет! Ты не приблизишься к Илейн ни на шаг, пока мы четверо – я, ты, Кайл и Алан – не обсудим сложившуюся ситуацию. Ты не захочешь поставить нас под удар.

– Тогда я для начала посоветуюсь с Кайлом. У него больше мозгов, чем у любого из нас.

– Не спорю, но сейчас Кайл перегружен работой. Тебе знакомо понятие «стресс»? Так это про него.

Джой попытался представить их беседу: Кайл вспоминает видеозапись, Бакстер черпает из своей пробудившейся памяти все новые детали. Встреча двух друзей закончится катастрофой.

– Поеду в Нью-Йорк, – сказал Бакстер.

– Не стоит.

– Почему? Я хочу повидаться с Кайлом.

– Ладно. Но если ты хочешь поговорить с Кайлом, тогда не забудь и об Алане. Пусть каждый выскажется перед тем, как ты ринешься в Скрэнтон, чтобы обрушить мир, в котором мы живем. Поверь мне, Бакстер: Илейн вышла на тропу войны, а ее вампирша-адвокат жаждет крови.

Они помолчали. Джой опустился на скамью, похлопал друга по колену.

– Ты не сделаешь этого, Бакстер, – произнес он, стараясь придать голосу максимальную убедительность.

Джоем двигал страх: что он скажет Блэр, которая сейчас на пятом месяце беременности? «Милая, мне тут позвонили, нужно подъехать в центр города. Я не совсем понял, речь шла о каком-то изнасиловании. Дело может оказаться серьезным, так что к ужину меня не жди. Говорят, репортеры уже там. Посмотришь новости на четвертом канале. Целую, моя девочка».

– Мне трудно судить о том, что тогда произошло, Джой, – тихо проговорил Бакстер, как бы извиняясь. – Знаю одно: я не должен был так поступать.

– Мой дядя, бывший алкоголик, тоже составлял список. Как-то раз он украл у отца ружье и продал его. А потом долго копил деньги, чтобы купить новое. Принес его домой, устроил сюрприз. Сцена была та еще, скажу тебе. Но, если не ошибаюсь, человек, вставший на путь исправления, не имеет права заглаживать собственную вину за счет других. Верно?

– Да.