Сара Лотц - День четвертый
– Мэдди! – вновь пророкотал Рэй.
– Селин знает? – крикнула она в ответ.
– Мэдди! Ты должна… команда… корабль…
– А как же Селин?
– К черту ее, Мэдди!
– А как же «друзья»?
Джейкоб, Элеонор, Лейла, Джимми с Аннабет и еще…
Девушка, стоявшая рядом, потянула его за руку.
– Пойдем с нами! – крикнула она.
Но Мэдди не могла. Не могла бросить «друзей». Она просто не могла этого сделать! По меньшей мере, она должна была убедиться, что они знают о том, что нужно садиться в спасательные лодки. Она развернулась и пошла обратно к стеклянной двери, борясь со встречным потоком людей, пытающихся выбраться с корабля.
Она как раз дошла до главной лестницы, когда корабль провалился еще в одну яму, да так резко, что сложилось впечатление, будто ее щиколотки попытались соединиться с коленками. В ушах свистело. Раздался скрежет, потом металлический визг. Держась за перила, она то ли бежала, то ли падала вниз по ступеням, и так до самой палубы «Променад Дримз», где, слава Богу, горели зеленые огни, указывающие аварийные выходы. Двери в театр то свободно открывались, то захлопывались, открывались и захлопывались, но на площадке перед входом было пустынно. Она добралась до дверей, ногой распахнула их и с трудом вошла внутрь. Шум в ушах вдруг смолк, и она услышала крик Селин:
– Если вы уйдете, вы погибнете. Это ваш выбор!
Смерти нет, подумала Мэдди. А может, произнесла это вслух. Она не могла сказать этого точно, потому что как раз в этот миг пол под ногами исчез.
Обреченный
Ему очень нравилось убежище. Он действительно удобно устроился. Лодка внутри лодки! А еще ему нравилось новое движение корабля, он всегда любил ощущение раскачивающегося моря. Поднимался ветер. Ему нравилось и это. Пошел дождь. Это как-кап-кап по брезенту действовало успокаивающе. Оно поглощало людские крики.
Здесь он был в безопасности. Им его не найти. Эти охранники никогда не обнаружат его тут. Это воодушевляло. Он знал, что по-прежнему немного не в себе. Все до сих пор было слегка не в фокусе, какое-то удаленное. Это его тоже устраивало. Скамейка, на которой он лежал, оказалась неудобной, но это была не такая уж высокая плата за все остальное, верно?
Прежний осмотрительный Гари – тот, у которого не было друзей, что могли бы ему помочь, – уже с ума бы сходил от паранойи, если бы его загнали сюда. Он знал, что все спасательные лодки находятся под видеонаблюдением, чтобы пассажиры не валяли в них дурака, но теперь это его не пугало. Он доверял своему другу. Он попробовал поговорить с ним про девушку, но он то появлялся, то исчезал, и порой Гари обнаруживал, что говорит сам с собой. Большой человек по большей части молчал, но Гари не думал, что тот осуждает его. Гари объяснил ему, что он не больной. На самом деле он никому не причинял вреда. Он просто кое-что делал. Они ничего не помнили, и всем известно, что в глубине души все они этого хотят. Это такой биологический императив. У всех людей действуют врожденные инстинкты. Мужчины – это охотники, а женщины – предмет охоты. И бессмысленно пытаться рядить это в какие-то другие одежды.
Он не испытывал ненависти к женщинам. У него не было нерешенных проблем с тем, чтобы «срывать на ком-то злость». Он делал это потому, что это было в его природе.
Все, хватит. Он не хотел думать о других вещах. О темных вещах. Хотя его сознание постоянно пыталось влезть в эти воспоминания, словно язык, который все время тянется пощупать образовавшуюся в зубе дырку. Это было искусство. Можно построить стену и сунуть все эти вещи за нее. Именно это он и делал много лет, даже не задумываясь.
У нее есть послание для тебя…
Не-ет! Я не слушаю.
Она говорит, что заставит тебя страдать. Она говорит, что заставит тебя страдать снова и снова, снова и снова, снова и снова, и это не закончится никогда.
Не говорила она ничего такого. Не было никакого послания.
Шшшшшшш…
Лодка неистово качнулась. Удар. Брезент сорвался. К нему тянулись чьи-то руки, и он услышал собственный вопль. Люди… Тут были люди, которые лезли в его укрытие. Они карабкались друг на друга, и он почувствовал, как его сильно прижали к борту и он не мог дышать.
Он должен выбраться. Выбраться отсюда. Он толкал их, он сражался, закрыв глаза. Кто-то тянул его за волосы. Щека взорвалась болью, но он продолжал двигаться, игнорируя протестующие крики. Что-то ударило сбоку в голову, перед глазами вспыхнули звезды, во рту появился вкус желчи, а потом он вылетел оттуда, словно пробка из бутылки, и на четвереньках приземлился на палубе, чувствуя, как дождь и ветер хлещут по лицу. Кто-то наступил ему на руку. Он скрутился клубком и покатился, пока не оказался у перил с другой стороны прохода.
Гари поднял глаза, и ему показалось, что он увидел в толпе Мэрилин, но потом она исчезла. Держась за перила, он поднялся на ноги и посмотрел вниз, на палубу с бассейном. В бассейн упал какой-то мужчина. Он отчаянно молотил руками, а потом скрылся под одним из плавающих в воде матрасов. А затем – бабах! – небо над головой взорвалось красным светом, и тут он увидел его. Своего друга. Он ждал его возле стеклянных дверей, которые вели внутрь корабля. Пол раскачивался и взбрыкивал под ногами, но Гари не отрывал глаз от своего друга, протискиваясь между людей, которые сплошным потоком двигались навстречу, вверх по лестнице.
Когда он достиг главной палубы, кто-то налетел на него и что-то закричал на ухо, но Гари отодвинул его и продолжил двигаться к двери. Он прошел через нее, оттолкнув женщину, которая и так пыталась убраться с его пути. Он не мог упустить из виду своего друга. Но внутри корабля было темно, и он с трудом мог что-то разглядеть. Потом вдруг одна рука сжала его левую ладонь, а вторая, поменьше, – правую. На миг он ощутил какое-то рафинированное, первобытное отвращение – это было знакомое чувство, он помнил его, оно было ему откуда-то знакомо, – после чего невидимые руки потащили его вперед.
Служанка дьявола
Миссис Дель Рей прекратила взывать к людям. Теперь она просто сидела на сцене, притаившись в своем инвалидном кресле. Очень скоро они перевернутся, Алтея в этом не сомневалась. Она не могла видеть ее лица, было слишком темно, но у нее возникло ощущение, что эта женщина наблюдает за ней.
Единственным освещением здесь были экраны нескольких телефонов, у которых еще не сели аккумуляторы, и слабый мерцающий свет табличек над аварийными выходами. Она помогала Пепе раздавать воду, когда в центральный проход выскочил мужчина и закричал, что команда покидает корабль и все должны, сохраняя спокойствие, пройти на свои места сбора. Когда он пробегал мимо, Алтея успела его рассмотреть. Это был один из охранников, но не тот загадочный, с непроницаемым лицом, которого она встретила возле каюты погибшей девушки, а совсем молоденький, с жидкими усиками. Паника продолжалась недолго. Те, кто собирался уйти, уже ушли. Те, кто остался, сидели тихо, сбившись в группки. Большинство тошнило.
Пол под ногами осел. Она схватилась за спинку кресла и держалась, пока корабль не выровнялся. Она не должна была здесь оказаться, но винить в этом могла только себя. Мария еще вчера предупреждала, что грядет нечто в этом роде. Она должна была бы сообразить, что имеется в виду: команда планирует эвакуацию с судна.
Она найдет мальчика, а потом уйдет. Она прошла к сцене и едва не упала, поднимаясь на нее. Стараясь не смотреть на женщину в кресле-каталке, она прошла за кулисы. Двигаясь по памяти, обходя крупные препятствия, Алтея шла вперед, пока не нашла дверь, ведущую в коридор. Мальчик был с ней в каюте несколько часов назад, когда она ненадолго задремала. Когда она находилась с ним… это наполняло ее энергией. Ее уже тошнило от окружающих, каждому из которых было что-то нужно от нее. Джошуа хотел высосать ее всю, без остатка, и украсть ее деньги; менеджеры на корабле и эта puta Мария хотели, чтобы она была благодарна им за работу и мирилась с тяжелыми условиями труда и низкой оплатой; Мирасол хотела, чтобы она рассказывала ей, что делать; миссис Дель Рей хотела, чтобы она приводила людей в театр; гости с ее участка хотели, чтобы она улыбалась, таскала им полотенца с разными долбаными зверушками и не вызывала у них угрызений совести по поводу грязных туалетов и маленьких чаевых. А мальчик не хотел от нее ничего – лишь бы она была рядом с ним.
Не отрывая глаз от указывающих выход флуоресцентных полосок на полу – местами они были стерты – и придерживаясь рукой о стену для равновесия, Алтея медленно, аккуратно, не позволяя себе вдаваться в панику, шла в направлении I-95.
В ее сторону двигался раскачивающийся луч фонарика. Она прищурилась и разглядела Рожелио, одетого в спасательный жилет. Лицо его было искажено ужасом.
– Ты видела Деви?
– Кого?
– Деви. Это один из охранников.
Корабль качнуло, и она на миг ухватилась за него.
