Энн Перри - Заговор в Уайтчепеле
– Одному богу известно, – сказал репортер, покачав головой. – Бедняга не слышал и половины того, что говорили вокруг него, и, возможно, был немного простоват. Похоже, он был предан Энни и ребенку. И может быть, поднял из-за них шум. Он был глуховат, одинок, сбит с толку…
Линдон замолчал, проникшись сочувствием к человеку, которого он никогда не видел, но чьи страдания мог живо себе представить. Телман смотрел на неряшливые плакаты и надписи на стенах паба и радовался тому, что он находится здесь, а не во дворце, среди коварных придворных, в роли служителя престола.
– А почему именно пять этих женщин? – нарушил он паузу. – Ведь должна же быть какая-то причина!
– О, причина есть! – заверил его журналист. – Этим женщинам было обо всем известно. Энни дружила с ними. Если б они знали, что стоит за всем этим, то сразу исчезли бы. Но они не знали. Говорят, они были алчными – по крайней мере одна из них, а остальные шли у нее на поводу. Они попросили у Сикерта денег за молчание. Тот рассказал об этом своим хозяевам, и женщин заставили молчать – без всяких денег.
Полицейский замер неподвижно, закрыв ладонями лицо. Мысли беспорядочно роились в его голове. Не безумен ли Линдон Римус? Есть ли во всем этом хотя бы доля правды? Опустив руки, Сэмюэль медленно поднял голову, и Линдон, взглянув на него, как будто прочитал его мысли.
– Считаете меня сумасшедшим?
Телман кивнул.
– Да…
– Я не могу привести какие-либо доказательства… пока. Но я обязательно докажу свою правоту. Посмотрите фактам в лицо.
– Я смотрю. Они ничего не доказывают. Почему Стивен покончил с собой? Каким образом он был причастен к этой истории?
– Он познакомил их. Бедняга Эдди был неплохим художником. Для этого требуется зрение, а не слух. – Журналист пожал плечами. – Может быть, Стивен любил Эдди… Одному богу известно, что он подумал, когда узнал о смерти своего ученика. Но это известие убило его. Возможно, он испытывал чувство вины. Возможно, просто горе. Это не имеет большого значения.
– Кто же убил женщин? – спросил инспектор.
Римус покачал головой.
– Не знаю. Полагаю, это сделал сэр Уильям Галл. Он был королевским врачом.
– Стало быть, Нетли разъезжал на карете по Уайтчепелу, разыскивая женщин, чтобы Галл их потом зарезал?
Телмана вдруг затрясло, будто от холода, хотя в пабе было довольно тепло. Ему сделалось страшно.
Репортер снова кивнул.
– Их убивали в карете. Поэтому убийцу не смогли поймать на месте преступления и крови было относительно немного.
Сэмюэль отодвинул кружку в сторону. Мысли о еде или питье теперь вызывали у него тошноту.
– Нам осталось найти последние недостающие элементы головоломки, – продолжал Римус, тоже больше не прикасаясь к своей кружке. – Мне нужно побольше разузнать о Галле.
– Он умер, – сказал Телман.
– Знаю. – Журналист подался вперед; шум в зале усиливался, и им было все труднее расслышать друг друга. – Но это ничего не меняет. Я должен знать все факты. Никакие досужие домыслы не заменят неопровержимых фактов. – Он испытующе посмотрел на собеседника. – И вы могли бы выяснить то, к чему у меня нет доступа. Эти люди знают меня и ничего мне не скажут. У меня нет ни малейшего повода для того, чтобы задавать им вопросы. А вы можете сказать, что это интересует вас в связи с расследованием, и, возможно, они согласятся с вами разговаривать.
– Что вы собираетесь предпринять дальше? – спросил инспектор. – Что вам нужно еще? И зачем? Что вы будете делать с этими фактами, если когда-нибудь добудете их? Идти в полицию не имеет смысла. Галл мертв, Эбберлайн и Уоррен на пенсии… Вы хотите разыскать извозчика?
– Я хочу установить истину, какой бы та ни была, – ответил Римус с мрачным видом.
Крупный мужчина задержался на несколько секунд у их столика, и репортер замолчал, выжидая, пока он пройдет мимо, прежде чем продолжить.
– Я хочу узнать, кто стоял за всем этим. Кто был кукловодом, – закончил он свое объяснение. – Возможно, этот человек находился в пяти милях от Уайтчепела, но он был сердцем и мозгом Потрошителя. Другие были только руками.
Вокруг собеседников протекала обычная жизнь. До их слуха доносились обрывки разговоров, смех, звон кружек и плеск пива. Все это было таким будничным, таким банальным, и то, о чем они говорили, представлялось просто невозможным. И все же стоило остановить кого-нибудь из этих людей и напомнить ему про ужасы четырехлетней давности – и сразу наступила бы мертвая тишина, кровь отхлынула бы от их лиц, а в глазах у них появился бы страх. Это было равносильно тому, как если бы открылась сокрытая дверца во тьму их души.
– Вы знаете, кто это? – спросил Телман сдавленным голосом.
Ему следовало бы выпить, чтобы промочить пересохшее горло, но одна лишь мысль об этом вызвала у него отвращение.
– Думаю, да, – ответил Римус. – Но я не скажу вам, и спрашивать меня бесполезно. Это я сейчас и выясняю. А вы разузнайте, что сможете, о Галле и Нетли. К Сикерту даже не приближайтесь.
Выражение его лица не оставляло сомнений в серьезности предостережения.
– Даю вам два дня, – добавил журналист. – Встретимся здесь же.
Инспектор согласился: ничего другого ему не оставалось. Нужно действовать, невзирая ни на какие препятствия, которые может создать ему Уэтрон или кто-либо другой. Римус был прав: если его предположения верны, то эта проблема гораздо более масштабна, нежели раскрытие самых ужасных убийств, какие когда-либо видел Лондон. Но Сэмюэль не мог забыть о Питте и о причине, побудившей его заниматься этим расследованием.
– Как много знал об этом Эдинетт?
Репортер покачал головой.
– Точно сказать не могу. Но определенно кое-что ему было известно. Например, он знал о похищении Энни Крук с Кливленд-стрит и о ее помещении в больницу Гая, а также о похищении Эдди.
– А Мартин Феттерс? Какое отношение он имеет к этому? Что знал он?
– А кто такой Мартин Феттерс? – растерянно спросил Линдон.
– Тот, кого убил Эдинетт.
– А-а. – Лицо Римуса прояснилось. – Понятия не имею. Если б, наоборот, Феттерс убил Эдинетта, я бы сказал, что Феттерс был одним из них.
Телман поднялся со стула. Нужно было что-то делать, и как можно быстрее. Если Уэтрон еще раз уличит его в нарушении своего запрета, дело может закончиться увольнением. Если б он мог довериться новому суперинтенданту или кому-либо еще, кроме Питта, и рассказал, что ему было известно, то получил бы свободу действий и почти наверняка помощь. Но инспектор не представлял, насколько широка сфера влияния «Узкого круга». Нужно было действовать в одиночку.
Полицейский вышел из паба под моросящий дождь, обещавший скоро закончиться. Если эти ужасные злодеяния действительно совершил сэр Уильям Галл, Телману требовалось узнать об этом человеке как можно больше. Пока он шел в сторону ближайшей остановки омнибуса, его голову переполняли всевозможные мысли и разнообразные зрительные образы. Хорошо, что его поездка должна была занять немало времени. Ему было необходимо хорошенько поразмыслить над тем, что рассказал Римус, и тщательно продумать свои дальнейшие действия.
Если герцог Кларенс действительно женился на Энни Крук, как бы ни проходила брачная церемония, и у них родился ребенок, то вовсе не удивительно, что кое-кто всеми силами старался сохранить это в тайне. Даже если не принимать во внимание закон о престолонаследии, антикатолические настроения в стране были настолько сильны, что известие о подобном союзе представляло чрезвычайно серьезную угрозу для монархии, и без того переживавшей не лучшие времена. Но если общественность узнает о том, что самые кровавые преступления века совершил приверженец монархии – и, может быть, даже с ведома венценосной особы, – разразится революция, которая прокатится безудержным валом по улицам Лондона и сметет не только престол, но и правительство. И можно было только гадать, что последует за этим.
Телмана охватил ужас при мысли о насилии, ярости и безумии, которые причинят огромный ущерб тому, что является благом, и значительно меньший – тому, что таковым не является. Сколько простых людей лишится всего, что так привычно и дорого им? Революция приведет к смене власти, но она не принесет больше еды, одежды, жилья и достойной работы и не сделает жизнь более богатой и безопасной. Кто займет место прежних правителей? Будут ли они мудрее и справедливее?
Сэмюэль вышел из омнибуса и двинулся вверх по склону холма в сторону больницы Гая. Для уловок и ухищрений времени не было. Как только Римус соберет достаточное количество улик, он предаст их гласности. Об этом позаботится человек, с которым он встречался в Риджентс-парке.
Кто этот человек? Линдон сказал, что он не знает. Сейчас было некогда выяснять, но цель этого незнакомца не представляла большой загадки: революция в Англии, хаос и крушение государственного строя.
