Куинн Фосетт - Приключения Майкрофта Холмса
– Иду. – Я быстро прошел в голову вагона, в другое купе для прислуги. Охранника там не было, хотя на скамье стояла большая кружка, на дне которой еще оставалось немного шоколада. Было ясно, что еще недавно он пребывал на своем посту. Рядом с кружкой виднелся чуть заметный, почти совсем подсохший след, говоривший о том, что здесь стоял стаканчик со спиртным. Все эти детали следовало запомнить для отчета.
Охранник спал в купе по соседству с тем, которое занимал Макмиллан. Он раскинулся, как большая неуклюжая кукла; ружье валялось рядом. Его негромкий, но отчетливый храп свидетельствовал о глубоком и крепком сне. Во мне сразу же зародилось неприятное подозрение, что парень выпил чего-то такого, что клонит в сон куда сильнее, чем шоколад со сливками. Нагнувшись над спящим, я принюхался и уловил сильный запах киршвассера. Что ж, вишня может перебить много других ароматов. Я неохотно принялся будить стража и обнаружил, что он не может сообразить, где находится, и с трудом выговаривает слова. Он, конечно, выпил куда больше стакана шнапса или что-нибудь добавил к нему.
– Герр Макмиллан волнуется и хочет поговорить с вами.
– Волнуется? – заплетающимся языком повторил охранник. – Я ничего не слышал.
– Именно об этом он и хотел с вами поговорить, – ответил я и помог ему подняться на ноги, чувствуя, что оказываю вовсе не добрую услугу.
Макмиллан встретил своего стража с откровенным неудовольствием.
– Я услышал, что кто-то проник в соседнее со мной купе. Вас нигде не было видно. Что, все немцы склонны манкировать своими обязанностями?
– Ну, понимаете… – пробормотал охранник, мгновенно покраснев как рак, – я… я уснул, mein Herr. В соседнем вагоне только один пассажир, инвалид, и когда его спутник предложил мне шоколаду, я не подумал, что от этого может быть какой-нибудь вред.
– Шоколад! – язвительно захохотал Макмиллан. – Скорее бренди.
– Нет, сэр, – вмешался я. Хотя это и было невежливо по отношению к охраннику, я говорил по-английски. – Это был шоколад, я видел остаток в чашке. – Мне не хотелось, чтобы Макмиллан принялся, по своему обыкновению, размахивать кулаками и оскорблять нашего нерадивого спутника. А успев познакомиться со своим временным хозяином, я был твердо уверен в том, что он именно так и поступит. К тому же нужно было избежать возможного конфликта между Макмилланом и моим настоящим хозяином. Макмиллан вполне мог обвинить инвалида из соседнего вагона в покушении на свою безопасность.
Макмиллан метнул в меня взгляд, которому позавидовала бы Медуза Горгона. Не знаю, что спасло меня от превращения в камень.
– Как вы смеете защищать этого трусливого бездельника!
– Я не защищаю его, сэр, ни в коем случае, – возразил я, надеясь лишь на то, что не буду немедленно уволен за это. – Но я не удивился бы, если бы оказалось, что в шоколад подсыпали снотворного.
– Снотворное! Что за чушь! – вспыхнул Макмиллан. – Какой дурак станет… – Тут он, видимо, что-то понял, и его глаза сузились. – Снотворное… – задумчиво повторил он. – А почему вы так считаете?
– Что ж, вы сами недавно заметили, что сейчас еще слишком рано для того, чтобы спать. А этот человек, обратите внимание, все еще с трудом движется и ничего не соображает; можно подумать, что он напился до одури. А если шоколад был отравлен, то это может послужить объяснением такого состояния, не так ли?
Мои слова заставили Макмиллана задуматься; он даже побледнел от умственных усилий.
– Это возможно, – допустил он. – А если так, то у меня тем больше оснований потребовать, чтобы назначили более добросовестного охранника. – Он вновь повернулся к немцу. – Вы не справились со своими обязанностями. Вас снимут с поезда на ближайшей станции, и ваше место займет другой охранник.
– Jawohl, mein Herr. – Немец сокрушенно склонил голову.
– И я сообщу начальству железной дороги о том, что произошло в этом вагоне. – Последняя фраза предназначалась нашему стражу, чтобы показать, что тот имеет дело с важной персоной, и, похоже, она достигла своей цели.
– Шоколад принес сопровождающий инвалида, – попытался оправдаться охранник.
– Если хотите, я поговорю с ним, – поспешно вызвался я, стремясь насколько возможно оттянуть встречу Макмиллана с Холмсом. – Может быть, у него найдется объяснение ко всеобщему удовлетворению.
– А это что-нибудь даст? – задумчиво спросил Макмиллан, с сомнением оглядев меня.
– Не могу обещать, но, мне кажется, это позволит вам избежать излишнего внимания к своей персоне, которое… которое… могло бы поставить под угрозу вашу миссию, – смело (может быть, даже слишком) ответил я.
Если Макмиллан и подумал, что я вышел за рамки, отведенные лакею, вслух он ничего не сказал.
– Наверно, это правильно. – Довольный тем, что ему не придется унижаться до объяснений с мелюзгой, он всем корпусом повернулся к охраннику: – Отдаю вас в распоряжение моего слуги. Если у меня не будет больше никаких замечаний, я смогу учесть ваше раскаяние, когда буду докладывать о происшествии.
– Как вам будет угодно, mein Herr, – ответил тот с еще более виноватым видом.
– Вы все это сделали собственными руками, – продолжал поучения Макмиллан. – И если вам еще когда-нибудь придется нести такую же службу, помните о том, к чему ваша нерадивость привела сегодня.
Охранник не ответил на последние слова, но вид у него был такой удрученный, что Макмиллану вполне хватило и этого.
Я понял, что еще до следующей остановки должен переговорить с Майкрофтом Холмсом.
Из дневника Филипа ТьерсаСегодня вечером, вернувшись из больницы, я застал инспектора Корнелла. У него множество вопросов к М. X., и он недоволен тем, что разговор откладывается. Я не могу ответить ему, что М. X. нет в стране, и к тому же подозреваю, что Корнелл мне не поверит. Он твердо намерен завтра встретиться с М. X. и не хочет слышать, что это невозможно. Я клятвенно заверил его, что огромная работа для Адмиралтейства занимает все время и силы М. X., поскольку она призвана остановить развивающийся на континенте кризис, и это чистая правда, но инспектор Корнелл больше не желает делать на это никаких скидок. Я с нетерпением жду следующего сообщения от М. X. Тогда у меня появится хоть какое-то представление о дне его возвращения. Если я смогу назвать Корнеллу время, когда он сможет лично задать М. X. вопросы, то, уверен, его раздражение уменьшится.
Эдмунд Саттон абсолютно уверен, что за ним следят, и принял все меры предосторожности, которые они с М. X. выработали еще четыре года назад, чтобы избежать разоблачения.
Глава 23
– Мне это не нравится, – сказал Майкрофт Холмс, зябко заворачиваясь в толстый халат. Вы совершенно правильно решили поговорить со мной прежде, чем с кем-нибудь другим.
– Я хотел сообщить о случившемся главному кондуктору. Но в любом случае, чтобы найти его, мне нужно было пройти через ваш вагон. Это нужно сделать очень быстро, – сказал я, тревожно оглянувшись, как будто у меня за спиной в любую секунду мог возникнуть разгневанный Макмиллан; а этого, похоже, можно было ожидать.
– Не могу представить себе, что Макмиллан может не дать делу ход, – со спокойствием фаталиста сказал Холмс, – и упустит возможность лишний раз продемонстрировать свое величие. – Он вздохнул. – Примерно через час паровоз будет заправляться водой. Насколько я знаю, на этой станции нет телеграфа, так что, вероятно, мне придется отправить Крейцера с поручением. Пожалуй, я могу это сделать, – таинственно добавил он, соединив кончики пальцев, и задумчиво продолжил: – Это может быть Братство или Золотая Ложа. У них самый широкий доступ к служащим железной дороги, и они способны без труда завербовать многих из них. К тому же вы своими глазами видели этот символ на цепочке у начальника станции.
– Вы уверены, что это должны быть немцы? – спросил я, вспомнив, сколько стран могли бы извлечь пользу из срыва соглашения.
– Да. Большинство служащих железной дороги не стало бы рисковать своим жалованьем, связываясь с иностранцами; подобная опрометчивость не в немецком характере. – Он свел ладони вместе. – Это дело чисто внутреннее, и искать его авторов нужно среди немцев. А среди них тоже достаточно людей, которые с удовольствием сведут на нет все месяцы напряженных переговоров.
– И что, по вашему мнению, я должен сделать? – спросил я. Мне показалось, что я шагаю по узенькой неровной тропке, окруженной невидимыми капканами и западнями. У меня не было полной уверенности, что Майкрофт Холмс понимает всю серьезность вопроса, но я должен был всецело положиться на него, ибо советы, которые я мог бы получить у других, наверняка содержали бы в себе злой умысел.
– Прежде всего, поговорите с кондуктором и обратите внимание на его поведение. Если он будет по-настоящему удивлен, узнав о случившемся, позвольте ему назначить к вам в вагон другого охранника. А при малейшем подозрении, что он знает о происшедшем, говорите, что обратитесь за помощью в Карлсруэ.
