Агата Кристи - Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник)
Спасение зависело от избранного метода убийства. Его мысли полностью переключились: какой план нужен и как разработать его? Существует ли способ избавиться от угрозы, освободиться от тягчайшего бремени, не опасаясь еще более страшной расплаты за содеянное?
В нем зрела уверенность, что такой способ существует. Оставалось лишь найти его.
Глава IIIЗа какое бы дело ни брался Стюарт Хэслар, он все выполнял на основе четко разработанного, эффективного плана. Обдумывая любое новое предприятие, он всегда начинал с точного определения цели, которой желал добиться, чтобы потом не растрачивать энергию попусту. Затем он убеждался, что обладает достаточными знаниями о предмете, обстоятельствах, какие могли возникнуть по ходу выполнения задачи и повлиять на результат. Только после тщательной подготовки он начинал составлять конкретный и поэтапный план действий. При этом уделял внимание мельчайшим деталям и никогда не брался за ту или иную схему, пока не был уверен в ее безупречности и реальной осуществимости. Под конец, как генерал накануне решающей битвы, он рассматривал все возможные ошибки, непредвиденные повороты событий, чтобы заранее знать, как действовать в случае возникновения внезапных проблем.
Вот и теперь, планируя самое опасное предприятие в своей жизни – убийство Генри Бланта, – он придерживался такого же подхода. Начал с главного вопроса к самому себе: чего он хотел добиться?
В данном случае долго размышлять над ответом не приходилось. Ему необходимо было решить две задачи. Первая – Генри Блант должен умереть. Нужно было заставить его замолчать навсегда, используя единственный эффективный способ. Вторая – убийство следовало осуществить так, чтобы не возникло ни малейших подозрений о его связи с этим преступлением.
Следующий вопрос уже представлял изрядную сложность: каковы обстоятельства дела и факторы, способные повлиять на результат?
Прежде всего, его прошлое знакомство с Блантом. В нынешней ситуации каковы шансы, если они вообще существовали, что опытный детектив сможет обнаружить его связь с жертвой?
Хэслар рассмотрел все возможности осуществления задуманного предприятия, и чем дольше размышлял над ними, к тем более благоприятным для себя выводам приходил. Им была проявлена такая осторожность, которая на первый взгляд могла бы показаться кому-то излишней. Ни малейшей зацепки здесь не оставалось. Он неизменно настаивал на полнейшей секретности при любом общении со стариком. Когда звонил, Блант никогда не представлялся своим нынешним именем и начинал говорить только после того, как узнавал голос Хэслара. Причем звонил неизменно из уличной будки, чтобы его невозможно было отследить. Хэслар, кроме того, не допускал случаев, когда его могли заметить в обществе старика. Только убедившись, что поблизости никого нет, он на секунду останавливал машину на пустынном участке Грейт-Норт-роуд, давая Бланту возможность быстро сесть рядом. И точно так же высаживал его потом. В закрытой машине его, Хэслара, не узнал бы даже кто-нибудь из знакомых, а при движении подобная вероятность вообще исключалась. Узнать могли только его машину. Но даже в том маловероятном случае, если кто-то разглядел бы их обоих, узнать и того и другого не представлялось возможности, поскольку не существовало человека, знавшего одновременно и Хэслара и Бланта.
Хэслар настоял, что они ни в коем случае не должны обмениваться письменными сообщениями, и встречались, если не считать редких контактов на дороге, только при ежемесячной передаче денег. Но Хэслар решил, что об этих встречах не мог знать никто. Даже деньги не могли служить уликами. Банкноты достоинством в один фунт столь бесчисленны, что их происхождение установить нельзя. Более того, Хэслар никогда не снимал десять, четырнадцать или двадцать фунтов со своего счета сразу, а собирал сумму постепенно. Ими была достигнута договоренность, что Блант не станет открывать счета в банке, а будет хранить наличные дома и тратить по мере необходимости. И способ передачи конверта через телефонный справочник в будке при вокзале Виктория обеспечивал надежность и скрытность. Мало того, что будка находилась на задворках здания вокзала, все же ни один из них даже близко к ней не приближался, если рядом были посторонние. В процессе передачи конверта они не обменивались между собой ни словом, ни взглядом, ни жестом, на который кто-либо мог обратить внимание.
Хэслар пришел к заключению, что пока не обнаружил, каким образом его общее с Блантом прошлое могло всплыть на поверхность, и поэтому чувствовал себя с этой стороны прочно защищенным. Но не мог ли Блант совершить нечто, способное в дальнейшем привлечь внимание к нему и к Хэслару? Даже если в момент пьяной откровенности, забыв осторожность, он упомянул кому-то о своем богатом друге, у него хватило бы ума не называть имени. Блант прекрасно понимал, что стоит тайне открыться, как она перестанет иметь для него какую-либо материальную ценность. Раскрыть секрет означало зарезать курицу, несущую золотые яйца. У Бланта не имелось ни фотографии, ни каких-либо документов, которые привели бы к идентификации приятеля-толстосума.
Хэслар не принимал личного участия ни в одном из бытовых дел Бланта. Тот сам купил дом и нанял прислугу. Если не считать редких встреч на дороге и передачи денег, Хэслар никаким образом больше не контактировал с Блантом.
Казалось, бояться было нечего, но существовало опасение, ставшее для Хэслара предметом долгих и мучительных раздумий. Не написал ли Блант письмо с изложением всей правды и не припрятал ли его где-то в надежном месте, чтобы обезопасить себя от возможного коварства со стороны бывшего подельника?
Такая возможность заслуживала самого пристального внимания. Если подобная бумага существовала, то, осуществив план убийства, Хэслар сам подписал бы себе смертный приговор.
Однако по здравом и продолжительном размышлении он пришел к выводу, что может не опасаться подобного обстоятельства. Блант не стал бы излагать свою историю на бумаге из опасения, что она может случайно попасть в чужие руки. Правда навредит ему в той же степени, в какой от нее страдал сейчас Хэслар. Он не только лишился бы денег, но и мог потерпеть значительно бо́льший урон. Если обстоятельства, при которых он покинул Эдинбург, стали бы достоянием гласности, старик тоже лишился бы теплой компании, в которой вращался. Его, скорее всего, бросила бы даже уборщица. А уж о появлении в столь привычном для него «Зеленом козле» пришлось бы забыть навсегда. Для него разоблачение не могло иметь бы столь катастрофических последствий, как для Хэслара, но неприятностей на его голову свалилось бы предостаточно.
Но куда как более весомым представлялся все же другой аргумент. Блант мог написать подобное письмо, стремясь оградить себя от враждебных действий со стороны Хэслара – объекта шантажа. Но такое средство защиты приобрело бы эффективность лишь в том случае, если бы Хэслар узнал о его существовании. А Блант никогда не упоминал ни о каком документе, которого, вероятно, не существовало, что подтверждалось его молчанием.
Оценивая ситуацию в целом, Хэслар убедил себя, что в прошлом не осталось ничего, указывающего на его связь с Блантом. Что ж, это уже хорошо. Но следовало подумать и о будущем. Можно ли найти такой способ убийства, при котором он точно так же останется в стороне от дела?
Существовала еще одна крайне сложная проблема. Чем дольше Хэслар раздумывал, тем более невозможной представлялось решение такой задачи – убить Бланта, при этом не вступив с ним в непосредственный контакт. Но ведь придется сойтись с жертвой лицом к лицу, то есть лишний раз встретиться. Хэслару воображалась такая картина. При очередном требовании Бланта он по обыкновению подберет его на Грейт-Норт-роуд, отвезет в какое-то уединенное место, где ужасное преступление будет совершено, а тело спрятано. Но это было бы крайне опасным предприятием. Его, Хэслара, могли заметить, или он что-либо случайно обронил, уличающее его. Наверняка привлечет внимание сама по себе машина, найдут отпечатки покрышек – все это было чревато бесконечными рисками. А если бы его, Хэслара, спросили, где он находился в определенное время, что бы он ответил? У него не нашлось бы алиби, а отсутствие такового всегда имеет фатальные последствия.
Но не слишком ли он торопился найти нужное решение? Все ли стороны жизни Бланта успел он предварительно рассмотреть? Именно такой подход вел к плодотворной идее, которой ему пока не удавалось найти.
Он никогда не бывал в коттедже, купленном на его же деньги, но Блант демонстрировал ему фотоснимки и описывал свое новое жилье. Это было небольшое бунгало на три комнаты, которые Блант использовал как кухню, гостиную и спальню. К домику подвели электричество, имелось центральное водоснабжение, но не было газа. Он стоял на поляне недалеко от узкого проселка, окруженный деревьями. Место казалось изолированным от мира, хотя находилось всего в нескольких сотнях ярдов от большого шоссе. Там могло произойти все, что угодно, и остаться не замеченным ни соседями, ни водителями проезжавших неподалеку машин. Даже выстрел из пистолета никто не услышал бы.
