Элизабет Хейнс - Ласковый голос смерти
Вернувшись к себе в комнату, я нашла на полу у кровати белое перышко — весточку от мамы, знак того, что она здесь, со мной. Возможно, ей даже понравилось, что Айрин обо мне заботится. Мне вдруг стало легко и спокойно. Порой я сомневалась, что все еще верю в ангелов, и, возможно, не ожидала именно сейчас увидеть знак. Но он был тут.
На похороны пришли несколько человек из местного клуба и сосед Лен, без жены. К моему удивлению, пришла и Кейт, сказав, что Фрости тоже собирался, но в последний момент у него нашлись какие-то неотложные дела. Естественно, присутствовал Сэм. Он следовал за мной словно тень, и я подумала, что, если так будет продолжаться, он начнет действовать мне на нервы.
Даже при всем при этом в крематории царила жуткая пустота. После смерти тети Бет мама вела столь уединенный образ жизни, что мало кто ее знал, а тем более мог назвать подругой. Для меня это стало шоком, и, что еще хуже, я начала понимать, что и сама иду к такому концу. Сколько народу пришло бы на мои похороны? Вероятно, не больше, чем на мамины. И с каждой минутой становилось все страшнее при мысли, что я была так близка к смерти.
Церемония в крематории началась с трехминутным опозданием, и на всем ее протяжении Сэм держал меня за руку. Вряд ли они были не слишком пунктуальны — скорее, ждали, не придет ли кто-нибудь еще. Собственно, говорить особо было нечего. Я не решилась выступить перед публикой, даже столь немногочисленной, и потому священник лишь прочитал трогательный панегирик, который я написала с помощью Сэма.
Пока не стихли слова речи, я не сводила взгляда с гроба, пытаясь вспомнить маму такой, какой она была много лет назад, и неуважение, с каким я к ней относилась, будучи подростком. Наверняка тогда она меня ненавидела.
Сыграли песню Джима Ривза, а потом встал Сэм и прочел найденные в Интернете стихи. Он читал ясным и четким голосом, хотя щеки его покраснели, а взгляд был устремлен на часы над двухстворчатыми дверями, через которые мы вошли.
Я попыталась представить мать в лучшем из миров, как говорилось в строках стихотворения, но почему-то думала лишь об одном: вряд ли бы ей понравились снующие там толпы.
— Спасибо, — шепнула я Сэму, когда он снова сел.
В ответ он молча сжал мою руку. Когда все закончится, мы собирались вернуться в дом на Китс-роуд и поужинать — Айрин предполагала, что для поднятия настроения нужно поесть. В последние дни она готовила мне здоровую и питательную пищу, которую я старалась съедать до конца, хотя мне это до сих пор казалось чем-то странным и ненужным. Думаю, если бы не их постоянное внимание, я не стала бы есть вообще.
Священник завершил церемонию, и все поднялись на ноги. Открылись двери, и мы вышли под моросящий дождь. Мы взглянули на три стоявших снаружи венка, тут уже нечего было больше делать. Я поблагодарила Лена, позабыв о прежней неловкости, и пожала ему руку, после чего он поднял воротник и, сгорбившись, зашагал к автостоянке.
— Аннабель? Я сейчас ухожу.
Это была Кейт. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы вспомнить, кто она такая, хотя я последние три года каждый день сидела напротив нее на работе.
— Ладно. Спасибо, что пришла. Весьма любезно с твоей стороны.
— Все в порядке, я действительно рада, что ты меня пригласила.
— Я никого не приглашала, — машинально ответила я. — Этим занимался Сэм.
— Понятно. Ну что ж… — Щеки ее покраснели.
— Извини. Я неудачно выразилась. Просто удивилась, что ты здесь.
— Чему тут удивляться? — нахмурилась она. — Мы, знаешь ли, все за тебя беспокоились. Нет, я, конечно, понимаю — у тебя всегда такой вид, будто тебе неприятно с нами. Тебе стоило бы быть несколько общительнее.
На этот раз поразилась я:
— Что, правда?
— Конечно.
Она улыбнулась, и мне вдруг показалось, что она говорит совершенно искренне. В конце концов, мы остались одни и ей незачем было пытаться произвести на кого-то впечатление, перед кем-то играть.
— Так кто этот Сэм? — спросила она. — Новый бойфренд?
Слова ее настолько меня ошеломили, что я на мгновение лишилась дара речи: как можно такое подумать?.. Но она не дала мне опомниться:
— А он симпатичный. Где вы познакомились?
Она смотрела куда-то мне через плечо. Обернувшись, я увидела Сэма, который говорил с какой-то женщиной из клуба. Он наклонился, чтобы та лучше его слышала, и волосы упали ему на глаза.
— Он никакой мне не бойфренд, — отчеканила я.
— О, — сказала она. — Но он все равно симпатичный.
— Он… Мне нравится.
— Но не?..
Я покачала головой. Не моего типа, подумала я, не зная толком, какие мужчины относятся к моему типу и почему к нему не относится Сэм.
— Знаешь, нам не хватает тебя на работе, — сказала она. — Все тебя ждут.
— Скоро вернусь. Может, в понедельник.
— Не торопись, — ответила она. — Но мы все тебя ждем.
Кейт повернулась, но, поколебавшись, снова подошла ко мне:
— Знаешь, у Фрости целая куча детализаций телефонных переговоров. Он думает, будто ты знаешь, что с ними делать, но…
— Детализаций? Для дела?
— Угу. Я, конечно, могла бы глянуть, но ведь это твоя работа? Не хочется лезть не в свое дело.
— Он ничего не говорил.
— Видимо, не хотел настаивать, чтобы ты вернулась побыстрее, но, будь я на твоем месте, я бы так и сделала. Ничего, что я тебе сказала?
— Нет, конечно. И ты права — мне хочется побыстрее вернуться. Спасибо, Кейт.
Она направилась в сторону парковки. Я смотрела ей вслед, чувствуя странное волнение. До этого мне вовсе не хотелось на работу, где было так одиноко, но после разговора с Кейт у меня чуть поднялось настроение. Ее никто не заставлял ехать на похороны, но она сделала над собой усилие и пришла, причем не просто так, но еще и для того, чтобы со мной поговорить. Возможно, теперь все станет лучше. И у меня появилась настоящая цель, задача, которую нужно выполнить.
Айрин приготовила на обед аппетитное жаркое, но кусок с трудом лез мне в горло. Я успела забыть, что такое голод. Атмосфера за столом царила подавленная, вероятно из-за меня. С момента моего появления в доме на Китс-роуд каждый прием пищи сопровождался веселыми разговорами и смехом. Брайан любил пошутить и всегда рассказывал длинные истории о своих друзьях, коллегах по работе, Айрин или Сэме — по веселым искоркам в его глазах я догадывалась, что они полностью вымышленные, — которые завершались какой-нибудь банальной концовкой.
— Не обращай внимания, — приободрила меня Айрин, когда это случилось в первый раз.
Та история заняла у Брайана целых двадцать три минуты — отчасти потому, что он временами отвлекался и терял нить повествования, начиная вдруг рассказывать про чью-то собаку, которая съела сэндвич с креветками со спрятанной внутри таблеткой успокоительного, и ей пришлось промывать желудок (кажется, в содержимом желудка обнаружилось таинственное кольцо с бриллиантом, которое никто не признал, и римская монета). Потом он возвращался к исходному сюжету про своего приятеля, который принял слишком большую дозу валиума и в итоге проспал пять дней. Все это, естественно, была неправда. Я сосредоточенно выслушала все с начала до конца, главным образом потому, что от меня не требовалось что-либо говорить.
Айрин и Сэм, похоже, просто беседовали друг с другом, — естественно, все это они уже знали наизусть. Иногда, если Брайан придумывал что-то новое, они слушали его с улыбкой, ожидая очередной шутки.
Когда мы сидели за жарким, Брайан начал рассказывать о похоронах своего коллеги, увлекавшегося чревовещанием. Айрин укоризненно взглянула на него, и история оборвалась на середине. Дальше все сидели молча.
— Я выйду ненадолго, — сказала я, когда мы поели.
Все удивленно посмотрели на меня.
— Я с вами, — сказал Сэм, вставая.
— Нет, все в порядке. Мне нужно просто… Подышать свежим воздухом.
Прежде чем они успели возразить, я выскочила на улицу и отперла свою машину.
На парковке у полицейского управления было почти пусто — не удивительно для четырех дня в пятницу. Все сидели в пабе, или ехали домой, или играли в снукер в клубе через дорогу. Я поставила машину в один из карманов отдела информации.
По дороге до оперативного зала мне никто не встретился, но за его дверью оказались трое полицейских, и все они разговаривали по телефону. Я смутно помнила, как нас знакомили в первый день, но все имена вылетели из головы. Сев за стол, который выделил мне Фрости, я включила компьютер. Едва получив доступ к системе, я открыла почту и увидела четыреста двадцать семь новых сообщений. Неплохо. Отсортировав их по отправителю, я сосредоточилась на письмах от Фрости. Их было пять, с заголовками: «Детализация», «Еще детализация», «Детализация для номера 872», «Детализация для 471» и «Обещаю, последняя».
Я удовлетворенно вздохнула. Мне уже доводилось работать с телефонными данными; другим они могли показаться бесконечными списками номеров и бессмысленных таблиц, но я знала, что где-то там, среди десятков тысяч номеров, дат, времени и длительности, есть некая закономерность, полезная информация, которая лишь ждет, когда я ее отыщу.
