Вышел месяц из тумана… - Арлидж Мэтью
Хелен чуть поколебалась. Время играть в секреты кончилось, но, даже понимая это, она, прежде чем ответить, тяжело вздохнула.
– Потому что Сюзанна Кук – моя сестра.
Чарли была готова драться насмерть, но соперница повела себя странно. Разжала пальцы, и обрезок трубы упал на пол. Эхо раскатилось по всему зданию. Чарли замерла, заподозрив подвох. Но убийца всего лишь сбросила с головы капюшон, открыв жесткое, но довольно привлекательное лицо. В первую секунду в нем даже промелькнуло что-то странно знакомое. Кто эта женщина? Хорошо сложенная, с рельефными плечевыми мышцами, с тонкими чертами лица без следов макияжа. Для большего сходства с Таннер?
– Не знаю, зачем ты нас сюда привела, но мы можем обойтись без мордобоя. Повернись и положи руки на стену.
– Я не собираюсь с тобой драться, Чарли. Мы здесь не для этого.
Слышать, как убийца обращается к тебе по имени, само по себе не слишком приятно. Но худшее ждало впереди. Незнакомка с улыбкой достала из кармана револьвер и наставила его на Чарли.
– Ты ведь знаешь, на что способна эта штука? Если мне не изменяет память, ты тренировалась как раз со «смит-вессоном»?
Чарли машинально кивнула. Незнакомка обладала какой-то необъяснимой гипнотической силой, заставлявшей беспрекословно выполнять ее приказы. Или волю к сопротивлению сводил к нулю тот простой факт, что она тебя знает, а ты ее нет?
– Положи дубинку и сними ремень. Если собираешься тащить своего напарника вниз, лучше делать это налегке.
Убийца бросила к ее ногам что-то вроде сбруи и жестом приказала надеть. Чарли молча смотрела на нее, не в состоянии пошевелиться.
– Ну! – взревела незнакомка, и добродушие на ее лице мгновенно перешло в злобу.
Чарли выронила дубинку. Они угодили в западню. Скорее всего, это она позвонила в участок и сообщила, что видела Таннер. А они заглотили наживку. Встреча с Таннер не оставила у нее приятных воспоминаний, но сейчас дело обстояло гораздо хуже.
На Хелен обрушился град вопросов, в которых любопытство мешалось с возмущением. Она постаралась на них ответить – честно и спокойно.
– Вы давно это подозревали?
– Как вы догадались?
– Что ей нужно?
– Она метит непосредственно в вас?
Хелен сама еще многого не знала, а догадки и предположения могли увести слишком далеко. Примерно через полчаса она объявила, что совещание окончено. Всем пора отправляться на поиски Сюзанны.
Шагая по коридору к поджидавшим ее репортерам, Хелен заметила, что у нее дрожат руки. Она так глубоко погребла собственное прошлое, что теперь, вытащив его на свет, словно разбередила старую рану. Пойдет ли за ней команда? Не лишится ли она доверия своих товарищей? Ее не отпускало предчувствие, что худшее еще впереди.
– Существует ли реальная угроза для жизни людей, инспектор? – Эмилия Гаранита задала свой вопрос первой. Она не могла упустить возможности в присутствии журналистов из солидных газет и популярных таблоидов лишний раз подколоть копов. Взбучка от Уиттакера еще не стерлась из ее памяти.
– Мы не думаем, что обычным гражданам что-либо угрожает, но не советовали бы гражданам вступать с подозреваемой в контакт. Она может быть вооружена, и ее поведение непредсказуемо. Каждому, кто увидит Сюзанну Кук, следует немедленно позвонить по номеру 999.
– Как она связана с недавними убийствами в Саутгемптоне? – Вопрос задал журналист «Таймс».
– Мы еще не полностью восстановили картину случившегося, – сказала Хелен, от внимания которой не укрылось, что Эмилия скептически вскинула бровь, – но не исключаем активного участия Сюзанны Кук в подстрекательстве к убийствам. Я имею в виду убийства Сэма Фишера и Мартины Робинс.
Внутри у Хелен все сжалось. Она до последнего сомневалась, следует ли называть журналистам имя Мартины. Если пресса ухватится за этот эпизод и выйдет на Кэролайн, ее игра будет окончена. Придется во всех подробностях рассказать о дьявольской роли Сюзанны во всех этих преступлениях.
– Правда ли, что вы получили повышение, инспектор? – вновь подала голос Гаранита. – Ходят слухи, что детектив-суперинтендант Уиттакер временно отстранен от должности и вскоре ему будет предъявлено обвинение в коррупции.
После этих слов комната буквально взорвалась. Газетчики ринулись в атаку с новыми силами, и Хелен едва успевала отбивать стрелы, в том числе отравленные. Она понимала, что ее долг – предупредить людей, а без помощи прессы это было невозможно. Горькая пилюля, но она ее проглотила. Порой ты просто вынужден кормить того, кто кусает тебя за руку.
Тело пронзила боль. Марк зажмурился и без сил повалился на землю. Что, черт возьми, это было? Он машинально протянул руку к затылку и вздрогнул, когда пальцы нащупали кровоточащую рану. Голова раскалывалась, и не только голова – чувство было такое, словно его долго и жестоко били.
Постепенно мысли прояснялись. Они ловили Таннер. Гнались за ней по больничным коридорам… А что дальше? Тошнотворная пустота. И тут же пришло озарение. Он вспомнил наносекунду тревоги, ощущение чужого присутствия у себя за спиной. Безмозглый баран! Таннер подкралась к нему сзади, вот он и получил.
Марк огляделся. Пахло антисептиками и плесенью. Он снова попытался поднять голову. Глаза уже понемногу привыкли к темноте. Он находился в помещении, напоминавшем котельную. В больничном подвале? Но как он тут оказался?
– Марк.
Чарли. Слава богу. Марк медленно, не обращая внимания на пульсирующую во всем теле боль, повернул шею и увидел Чарли. Она сидела съежившись и держала в руке видавший виды переносной фонарь, служивший единственным источником света.
Он еще не до конца осознал, что означает эта странная картина, а в голове уже сработал сигнал тревоги.
– Она поимела нас, Марк.
– Таннер?
Чарли покачала головой и закрыла лицо руками.
– Это была ловушка. Она нас провела.
Пошатываясь, Марк поднялся, чтобы осмотреться. Но поднялся слишком резко – перед глазами сверкнули звезды, и он тяжело рухнул на пол.
Придя в себя, Марк обнаружил, что голова его покоится на коленях у Чарли, которая нежно дует ему в лицо. Он был весь в поту, его бросало из жара в холод, в горле першило. Марк поднял глаза, чтобы поблагодарить Чарли за заботу, и увидел, что она плачет.
– Она нас сделала, Марк.
Комфорта пребывание здесь не обещало.
«Глок» удобно лег в руку. Хелен давно уже не стреляла из пистолета, хотя оружие всегда добавляло ей уверенности. Она расписалась в журнале и пошла получать патроны. В требовании на выдачу оружия Хелен указала, что оно необходимо ей для личной защиты ввиду возможной угрозы жизни. Но так ли это было на самом деле? Или вооружиться ее заставили некие более темные мотивы?
Согласно протоколу и учитывая уровень угрозы, она больше не имела права работать в одиночку. Но Хелен твердо решила, что должна пройти этим маршрутом без попутчиков. Подчиненным она солгала, сказав, что ее вызывают в главное управление для доклада. Команда ей поверила, но не всех оказалось так просто одурачить. Взяв курс на север, Хелен заметила, что вслед за ней устремился красный «фиат». Эмилия Гаранита. «Фиат» не лез на глаза – все-таки Эмилия была не новичок в таких делах, – но и не особенно прятался. Хелен почувствовала, как в ней вскипает гнев, и до упора выжала педаль газа. По шоссе, где разрешенная скорость ограничивалась цифрой в сорок миль в час, она пролетела на семидесяти. Судя по всему, до Эмилии дошло, что нарушать правила в погоне за копом – не самая разумная тактика, и на этом преследование закончилось. Оторвавшись от «фиата», Хелен развернулась на 180 градусов, выскочила на окружную дорогу и поехала в направлении Лондона.
В детстве у Хелен было не так уж много любимых мест. Наведя справки, она выяснила, что в скором времени планируется снос Чатем-тауэра, и решила первым делом съездить туда. С учетом modus operandi Сюзанны это место было идеальным. Примечательно, что она по-прежнему думала о ней как о Сюзанне, называя ее не настоящим именем, словно пыталась избавиться от болезненных ассоциаций. Сама Хелен давно привыкла к новому имени. Она взяла себе фамилию Грейс потому, что в этом слове ей слышался искупительный смысл [3], а Хелен звали ее бабушку по материнской линии. Назови ее кто-нибудь сейчас именем, данным при рождении, она не испытала бы ничего, кроме душевного дискомфорта.
