Второй выстрел - Беркли Энтони Кокс "Френсис Айлс"

И, наконец, последней из нашей маленькой компании была вызвана Аморель.

Начало ее выступления было вполне предсказуемым: коронер попросил ее рассказать о родственных отношениях с Эриком и так далее. Поскольку врач уже установил, что о самоубийстве не может быть и речи, ей не задавали никаких скользких вопросов о его финансовых проблемах. Не было ничего неожиданного и в том, что коронер затем спросил ее, как перед этим всех нас, где она находилась после сцены убийства в нашем спектакле.

- Я сделала вид, что поднимаюсь на вершину холма, где должна была, по сценарию, сидеть на траве и читать книгу,- начала Аморель уверенным голосом,- по на самом деле я туда не пошла. Как только все скрылись из виду, я вернулась и спряталась в кустах.

Я вздрогнул, а сердце, казалось, на мгновение замерло, а потом начало яростно колотиться у меня в груди. Что... да что же, черт возьми, эта девчонка собирается сказать!

Не знаю, смог ли кто-нибудь из присутствующих, подобно мне, оценить огромную, невероятную важность этих простых слов. Я даже не решался взглянуть в сторону Этель и Джона и в волнении задержал дыхание.

Коронер выглядел лишь слегка удивленным.

- В самом деле? Почему же вы это сделали, мисс Скотт-Дейвис?

- Ну, я попросту не придала этому значения. Как и миссис де Равель, я подумала, что глупо в самом деле выполнять все указания сценария и достаточно будет просто сказать, что я читала на холме. Мне было гораздо интереснее понаблюдать, что будут делать наши "сыщики".

К тому времени до коронера стало постепенно доходить значение этого нового поворота событий. Он полистал свои бумажки и с упреком взглянул на Аморель.

- Но разве вы потом не заявили полиции, что действительно находились в поле на холме?

- Да-да,- сразу согласилась Аморель с наивной доброжелательной улыбкой,- так я и сказала. Наверно, мне не следовало этого делать. Но, когда я услышала, что Эрик в самом деле мертв, то подумала, что это избавит меня от неприятностей. А уж поскольку я сказала так один раз, то мне пришлось повторять то же самое и дальше. Вы же знаете, как это бывает, - извиняющимся топом добавила она.

Я не верил своим ушам. Аморель стояла перед судьями в своем очаровательном платьице и шляпке и казалась воплощением святой невинности, ничуть не уступая в этом самой Эльзе Верити. Если судить по ее внешнему виду, то она даже не отдавала себе отчет, какой фурор произвели ее слова, но что-то мне не очень верилось в ее искренность.

- Это было... в высшей степени безответственно с вашей стороны.Маленький коронер наконец-то начинал осознавать, что именно он услышал.

- Да, теперь я это хорошо понимаю,- грустно произнесла Аморель.поверьте, мне очень жаль. Но на этот раз я говорю вам правду.

Я все же бросил взгляд на инспектора Хэнкока. Толстяк больше не рассматривал мыски своих ботинок - его глаза были устремлены на Аморель и только на нее.

- Ну и... что же вы сделали дальше?- в голосе коронера сквозила беспомощность.

- А дальше я подождала, пока все закончится,- ответила Аморель, ничуть не смущаясь,- затем мистер Пинкертон и остальные ушли, и я выбралась из своею убежища. Эрик как раз поднимался, и я сказала ему...

- Одну минутку, мисс Скотт-Дейвис,- торопливо прервал ее коронер.- Мой долг предупредить вас, в интересах справедливости, что вы делаете сейчас сообщение чрезвычайной важности. Прежде чем вы скажете что-то еще, вы должны хорошо уяснить, что таким образом становитесь последним человеком, видевшим вашего кузена живым, и...

- Так оно и было,- невозмутимо ответила Аморель.- Я все время это знала. Если, конечно, не считать того человека, который застрелил Эрика. Я имею в виду, если его действительно застрелили, как, похоже, думает полиция. Лично у меня другое мнение.

Коронер посмотрел на инспектора Хэнкока, ища у него поддержки.

- Э-э... инспектор, учитывая вновь открывшиеся обстоятельства столь неожиданного свойства, может быть, вы предпочтете, чтобы я на сегодня прервал слушание дела? Несомненно, вам понадобится пересмотреть... гм...

- Я полагаю, сэр, - мрачно ответил инспектор, что, поскольку свидетельница утверждает, что уже сейчас готова рассказать нам правду, нам лучше позволить ей это сделать, нока она снова не передумала.

- Да,- невозмутимо кивнула Аморель в знак согласия.- Так будет лучше.

Я не мог больше сдерживаться и вскочил на ноги.

- Господин коронер, я настаиваю на том, чтобы...

- Сядьте на место, сэр!- неожиданно рявкнул коронер, который, видимо, даже рад был открывшейся возможности отвести душу.

- Да-да, садитесь, Пинки,- эхом повторила Аморель.- Я все равно все расскажу, и вы меля не остановите.

- Но...

- Тишина в зале!- проревел щуплый коронер, яростно озираясь вокруг. Ропот, поднявшийся после неуместного замечания Аморель, быстро стих.

Я буквально шлепнулся на место, поскольку Джон с силой потянул меня вниз за полы пиджака.

- Да сядьте же наконец и замолкните, Сирил,- разъяренно прошипел он мне прямо в ухо.- Еще слово, и я заткну вам рот.

Коронер сверкнул на меня глазами.

- Еще раз прервете свидетеля, сэр, и я... я велю, чтобы вас выпроводили из зала суда!

- Мне можно продолжать?- как ни в чем не бывало поинтересовалась Аморель.

- Будьте любезны, мисс Скотт-Дейвис.

- Так вот, я сказала Эрику: "Браво, старина, из тебя вышел чудный труп", или еще какую-то глупость в этом роде. Потом я спросила его, пойдет ли он со мной, а он ответил: "Нет, беги одна, малышка, у меня тут еще есть дела, мне надо кое с кем встретиться перед тем, как возвращаться в дом". Или что-то в этом роде.

- Вы можете под присягой подтвердить, что именно таковы были его слова? - сурово спросил коронер.

- Боже мой, нет, конечно, я только передала их смысл. Как же я могу вспомнить точные слова?

- По крайней мере, он недвусмысленно дал вам понять, что у него еще осталось важное дело?

- О да. Кажется, я вспоминаю, он говорил, будто должен встретиться с кем-то по поводу собаки.

- Тишина в зале!- проревел коронер, и поднявшиеся было смешки тут же затихли.- Продолжайте.

Но тут уже вскочил мистер Гиффорд.

- Мисс Скотт-Дейвис, вы можете присягнуть, что он сказал "встретиться кое с кем"? Подумайте, пожалуйста, как следует.

Аморель притворилась (я не сомневался, что именно притворилась), будто напряженно вспоминает.

- Да-а... Да, могла бы. Это я помню совершенно отчетливо.

- И у вас сложилось впечатление, что дело, о котором он говорил, было связано с посторонним человеком? То есть, по сути дела, речь шла о предварительно назначенной встрече?

- Ну разумеется,- удивилась Аморель.- Именно об этом я вам и говорю. Поэтому я не стала встревать и...

Мистер Гиффорд сел, важно кивнув коронеру.

- И что же вы сделали дальше?- спросил тот.

- Я посмотрела ему вслед и...

- Одну минутку, мисс Скотт-Дейвис. Куда он пошел?

- Как куда, на соседнюю поляну, конечно,- ответила Аморель, удивившись еще больше.- По крайней мере, мне так показалось. Я сама никогда прежде не пользовалась этой тропинкой.

- Вы имеете в виду ту самую тропинку, на которой было обнаружено тело?

- Нет-нет, другую. Хотя не могу сказать, что обратила на это особое внимание. По мне они все одинаковы.

- А что вы сделали потом?

- Я начала было подниматься на холм, но тут мне на глаза попался целый куст дикой жимолости у самого ручья. Это был первый такой куст, который попался мне в лесу, и я знала, что Этель - то есть миссис Хилльярд будет рада, если я ей принесу немного цветов, поэтому я остановилась, чтобы их нарвать.

- И вы сможете точно сказать нам, где именно расположен этот куст жимолости?

- Попробую. Он на самом левом краю той большой поляны, где разыгрывался спектакль - если стоять лицом к речке, прямо у самой воды.

- Понятно. Тогда это с противоположного края поляны по отношению к тому направлению, куда ушел ваш кузен?