Джослин Джексон - Три пятнадцать
Я собралась закрыть ящик, но передумала. Накатило уже знакомое чувство, подбившее меня стянуть рамку прямо со стола Тренера и спрятать в джинсы, а потом шпионить за Патти Утинг и выкрасть ее учебник. Впрочем, нет, сейчас это было кое-что большее: я не просто хотела совершить поступок не в стиле Мози Слоукэм и даже не думала, как Лиза, а страстно желала насолить сучке Клэр Ричардсон.
Коробка в бархатном мешке уже была у меня в руках – она словно сама туда прыгнула. Бесшумная, как тень, я уже неслась к входной двери. Может, маркером написать на коробке имя владелицы, а Роджер подбросит ее в бюро находок Кэлвери? Клэр это заслужила.
В коридоре с золотисто-лиственными стенами слышался монотонный стрекот Клэр. Роджер небось уже на стенку лезет! Я на цыпочках помчалась к выходу, злорадно ухмыляясь, вылетела на улицу и побежала к машине – дождусь Роджера там. Коробку я опустила на пол, вытащила из папки Роджера все ксерокопии и внахлест уложила на коробку, полностью ее закрыв. Это на случай, если Клэр проводит гостя до машины.
Температура в салоне черного «вольво» была как минимум тысяча градусов, поэтому я раскрыла все окна, но даже на слабом сквознячке потела, точно в сауне. Заскучав, я взяла свой рюкзак и как примерная девочка готовила уроки, пока, лет через четыреста, не вернулся Роджер.
Недовольный, явно с пустыми руками, он открыл дверь и рухнул на водительское сиденье.
– Господи, горазда же Клэр о своей семье трепаться! Кстати, ты не Ричардсон, я ошибся.
Он завел машину. Заработал его преподобие кондиционер, в салон полился белесый ледяной воздух. Хотелось лечь на кондер грудью, но я не сводила глаз с Роджера.
– Точно? – с надеждой спросила я.
– Еще как, блин! После рассказа о родословной Клэр вытащила семейные фотки. Их у нее миллиардов семьдесят, от снимков ее детей до древних фотокарточек, на которых все с постными лицами. В те времена на выдержку уходило несколько часов, вот никто и не улыбался. На фотках исключительно предки Клэр, она намекнула, что родня Тренера внимания не заслуживает. Но я все равно порылся в свежих альбомах, когда она к телефону отошла. Там есть фотки утонувшей девочки. И ты – верняк не она.
– Она совсем на меня не похожа? – спросила я.
– Больше всего малышка похожа на картофелину, но картофелину белокурую и голубоглазую. Причем глаза не такие вот, знаешь, грязно-сероголубые, как у младенцев, которые потом могут стать карими, как у тебя. А прям льдисто-голубые, и сама она с головы до пят белокожая. Ты и вполовину не такая бледная, даже зимой. Так-то.
– Так я не Ричардсон! – Мне тут же полегчало и теперь было даже как-то почти неловко, что я стащила вибраторы, но только почти, потому что Клэр по-прежнему оставалась жуткой сукой. – Какая жалость! Только хотела попросить на день рождения красную «коронадо» и немного прозака.
Роджер едва улыбнулся. Он свернул к моему дому и покачал головой.
– Сколько времени коту под хвост – и в Утятнике, и в библиотеке, и у Ричардсонов. Мы не выяснили ровным счетом ничего. О Мелиссе и твоей маме Клэр едва заикнулась, хотя я дал двадцать поводов.
– Удивительно, что она вообще их упомянула.
Роджер презрительно фыркнул:
– Сказала полтора слова после того, как захлопнула дверь перед твоим носом. Нет, Клэр не извинилась за то, что оставила тебя во дворе, как собаку, но до объяснений снизошла. Пока вела меня в архивную – прикинь, у нее специальная комната для альбомов, фотографий и прочего сувенирного хлама! – она вскользь упомянула темное прошлое твоей матери. Ну, как Лиза впутала Мелиссу в торговлю наркотиками из шалаша на дереве. Едва мы добрались до архивной, Клэр полностью переключилась на Гражданскую войну. Ты в курсе, что ее славные предки были и среди храбрецов-южан, и среди героев-северян? Плантатор-конфедерат и шишкарь-юнионист из Бостона, оба жуткие зануды, по-моему, больше их ничего не объединяло…
Роджер еще бухтел, только я не слушала. Три его слова вспыхнули, как салют, и гремели у меня в ушах. Шалаш на дереве! Лиза торговала наркотиками из шалаша на дереве. В шалаше на дереве она зависала с Мелиссой. Старик Утинг из-под кучи одеял и Патти рассказывали, что Лиза с Новин водили в шалаш на дереве мальчиков.
Может, мы и не зря потратили время. Я могла бы не догадаться, если бы снова и снова не слышала про шалаш от разных людей.
Мой «скворечник» Тайлер Бейнс построил на заднем дворе, когда я была маленькая. Точнее, купил в «Домашнем депо» готовые блоки и собрал. Во времена Лизиного детства «скворечник» во дворе просто не существовал. Если там и было что-то, Лиза точно не торговала наркотиками и не устраивала оргии в тридцати футах от окна комнаты Босса.
Сердце пустилось галопом. У Лизы был секретный шалаш на дереве. Тут же ожили другие воспоминания – сколько раз Лиза убегала в лес с матрасом и собакой-приемышем. Без палатки. Я думала, что она спит в крапиве, но однажды тайком увязалась за ней и увидела верхом на друиде. После этого я приложила кучу усилий, чтобы вообще не думать о ее ночных походах.
Но раз палатки нет, значит, существует шалаш на дереве. И Лиза пользовалась им вплоть до инсульта. Если она хранила журналы, старые письма и другие секретные вещи, то не в доме Босса и не у школьных друзей, как подумал Роджер, а в тайном месте, принадлежащем ей одной.
Я впервые обрадовалась, что год назад все глаза проглядела, выслеживая Лизу в лесах, потому что теперь знала, где искать.
Резко вдохнув, я открыла было рот, чтобы поделиться с Роджером, но секундой позже не закрыла, а захлопнула так, что зубы клацнули. Это касается только Лизы и меня.
Внимательный Роджер услышал мой судорожный вдох.
– Что такое? – спросил он. Я покачала головой – ничего, только Роджер слишком хорошо меня знает. – Мози, в чем дело?
Так появилась еще одна причина радоваться краже коробки. Роджер обалдеет, а раз коробка не Лизина, ее, наверное, можно показывать не смущаясь.
– Вся в печалях от знания, что я не пропавшая наследница двух орденоносных зануд Гражданской войны и пачки засранцев-современников, я напрочь забыла показать тебе одну вещицу. Притормози где-нибудь!
Мы были в центре Иммиты, поэтому Роджер притормозил на стоянке «Дейри куин» и выжидающе на меня посмотрел.
– Пока ты общался с Клэр, я взяла и влезла к ней в дом, – объявила я, нащупывая среди распечаток бархатный мешок.
– Фигассе! Не может быть, – воскликнул Роджер.
– Да, блин, может! Вот, случайно сувенирчик прихватила. – Я подняла деревянную коробку с пола.
Кажется, неладное я почувствовала, когда вручала коробку Роджеру, – но однозначно прежде, чем он ее открыл. В спальне Клэр меня бил мандраж, однако сейчас, отдавая коробку, я поняла, что она слишком тяжелая. Куда тяжелее Лизиной.
Роджер уже стягивал бархатный мешок.
– Мози, ты теперь мой идол. Пороху у тебя, оказывается, хоть отбавляй. Не знаю, где у вас, девчонок, пороховницы…
Он раскрыл коробку, мы оба заглянули в нее и дар речи потеряли.
В коробке лежало нечто длинное, тускло-черное, ужасное. У меня внутри все перевернулось, как в кино, когда мальчик-красавчик наконец целует девочку, за которую ты переживала.
Роджер опасливо, с благоговейным трепетом провел пальцем по курку.
– По-моему, это «Зиг-Зауэр», – произнес он.
Удивляться не следовало: парни в пистолетах рубят. Я знала одно: пистолет украла я. Значит, он – мой.
Глава четырнадцатая
Босс
Я забеременела, не успев завести настоящего бойфренда, и в парнях более-менее разобралась уже после переезда в Иммиту. Один парень оказался женатым, второй геем, третий, очень симпатичный, – выпускником колледжа. Вот только с дипломом по английской литературе работу не найдешь. Он наизусть читал прекрасные стихи, но день-деньской сидел на диване, курил гашиш через кальян и смотрел английские телеканалы.
Когда Лизе исполнилось девять, мы встретили в парке Дэйви. Он выгуливал золотистую лохматую собачку с маникюром и розовым бантиком. Мы с Дэйви болтали на скамейке, а Лиза бросала палочку Присс, собаке его сестры. На первый взгляд Дэйви казался безупречным – хорошая работа, хорошие волосы, хорошее чувство юмора, хорошо целовался. Он водил меня в интересные места и не тащил в постель. В общем, вел себя по-джентльменски, что очень мне нравилось. Еще больше мне понравилось, когда он заявил, что хочет познакомиться с Лизой поближе и занять постоянное место в ее жизни. В выходные мы решили поехать на пляж втроем.
Я собирала на кухне корзину для пикника, Дэй-ви стоял рядом, когда вошла Лиза. Буквально на долю секунды взгляд Дэйви скользнул от меня к моей красавице-дочке с золотисто-каштановыми кудряшками и по-детски аккуратными коленками. В розовом бикини она была чудо как хороша! Я почувствовала слабейший разряд какого-то темного электричества и резкий, нездоровый запах озона.
Р-раз – и все прошло, но я задумалась: мы встретили Дэйви в детском парке, он выгуливал чью-то собаку, всю расфуфыренную, чтобы заинтересовать маленьких девочек. Дэйви представился Лизе, и та доверчиво протянула руку. Моя лишенная отцовской любви девочка улыбалась, желая понравиться дяде.
