Мэтью Эллиотт - Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник)
Тут Холмс улучил момент и спросил:
– Как звали лесоруба, инспектор?
– Мистер Уильям Холлис. Этот самый Холлис показал, что, когда он приблизился к месту происшествия, у трупа из обрубка шеи еще шел пар.
Холмс выпрямился, закурил старую глиняную трубку и бросил спичку в ящик для угля.
– Его, конечно, уже арестовали?
– Нет.
Холмс был потрясен ответом Лестрейда.
– Жертва с отрубленной головой, а рядом – человек, умеющий обращаться с топором, – оснований больше чем достаточно, чтобы, как минимум, задержать лесоруба.
Лестрейд подался вперед в кресле и сказал, глядя Холмсу прямо в глаза:
– А вот тут начинается самое интересное. Согласно отчету местного констебля, следы лесоруба и его саней не приближаются к телу более чем на десять метров, а это слишком уж далеко, чтобы обезглавить кого-то взмахом топора. К тому же у лесоруба железное алиби по второму эпизоду.
– Еще одно убийство? – одновременно спросили мы с Холмсом.
– Да, – выдохнул Лестрейд. – Это произошло в первые часы того самого дня, когда мы с вами встретились на Бейкер-стрит, доктор.
– И второе убийство в точности повторяет первое? – поинтересовался Холмс.
– До самых мелочей, мистер Холмс. Второй жертвой также стал тюремный охранник. Он шел на юг от Уормвуд-Скрабса, когда его обезглавили. На этот раз тело обнаружил констебль, и он клянется, что на четверть мили вокруг не было ничего, кроме следов самого бедняги. И вот еще что объединяет оба убийства: головы жертв исчезли бесследно.
– Невероятно! – воскликнул я.
Холмс жадно потер руки:
– Благодарю, инспектор. Это все, что мне пока необходимо знать. Скажите только, шел ли снег в Хаммерсмите с тех пор, как случилось первое убийство?
Лестрейд на секунду задумался.
– Нет, снега не было.
Холмс вскочил со стула и направился прямо в спальню, на ходу развязывая пояс халата.
– Тогда нельзя терять ни минуты. Мать-природа может преподнести нам сюрприз, скрыв все важнейшие доказательства и эти ваши следы заодно. Уотсон! – крикнул он из комнаты. – У нас тут намечается охота. Не хотите ли присоединиться? Каково ваше расписание на сегодня?
– Конечно хочу! – взволнованно ответил я. – Нужно будет только телеграфировать Джексону, чтоб совершил за меня обход.
– Старый добрый Джексон! И что бы я без него делал?
Минутой позже Холмс появился, полностью одетый и готовый к путешествию.
– Заедем ненадолго к вам. Хорошая возможность предупредить миссис Уотсон и собрать вещи в дорогу.
На пути к двери Холмс остановился напротив меня и прошептал:
– Могу я рассчитывать на ваш армейский револьвер, доктор?
– Конечно, – уверил его я.
Глава четвертая
Без пяти одиннадцать мы втроем стояли на вокзале Хай-стрит в Кенсингтоне в ожидании одиннадцатичасового поезда. Все это здание, изобилующее разнообразными арками, с большой стеклянной люстрой под потолком, было увешано полотнищами и вымпелами цветов Юнион Джека[8]. Я молча рассматривал пестрое убранство вокзала, заполненного людским гомоном, который гулким эхом разносился под высокими сводами. Порождаемые сотнями пассажиров и десятками работающих механизмов звуки водоворотом врывались в мои уши.
– А не подняться ли нам в паб на летнюю платформу? Позволим себе немножко расслабиться, господа, – предложил Холмс сквозь шум и развернулся к лестнице.
– Но, Холмс, мы ведь пропустим свой поезд, – возразил я.
– Ничего подобного, Уотсон. Вероятнее всего, он прибудет с некоторым опозданием.
– Вздор! Можете прохлаждаться в пабе, если вам угодно, мистер Холмс, но у меня в Хаммерсмите служебные дела, и я никуда отсюда не уйду до одиннадцати часов, – возразил Лестрейд и уселся на скамейку посреди платформы.
Я же, привыкший верить Холмсу, поднялся вместе с ним в заведение, незатейливо именуемое «Чайник и котелок», и выпил пинту пива, все время беспокойно поглядывая на платформу, где Лестрейд уже расхаживал взад и вперед. Вскоре Холмс посмотрел на часы и встал. Оставив на столе несколько монет, он неторопливо двинулся в сторону платформы. Я сверился со своим хронометром и отметил, что уже без малого четверть двенадцатого.
Мы вернулись к Лестрейду и стояли молча почти до одиннадцати двадцати пяти, когда наконец терпение инспектора лопнуло.
– Да где же этот чертов поезд?! – сорвался он. – И откуда, черт побери, вам было заранее известно, что он задержится?
– Элементарно, дорогой инспектор, – прогулочной тростью Холмс указал на флаги и вымпелы, развешанные по всей станции. – Эти полотнища напомнили мне о заметке, что я прочел в утренней газете. Сегодня открывается первая электрифицированная железная дорога, соединяющая Сити с Южным Лондоном. Торжественная церемония по этому поводу, на которой присутствовал сам принц Уэльский, проходила на станции Стокуэлл с десяти тридцати до одиннадцати часов. Она, как я и предполагал, замедлила движение поездов по меньшей мере минут на двадцать. Эти безвкусные украшения, несомненно, развесили в честь празднества.
Лестрейд, кажется, что-то такое припомнил:
– И вы бросили меня тут одного изнемогать от ожидания, да?
– Я был уверен, что столь опытный сыщик, как вы, предусмотрел задержку и остался на платформе лишь потому, что не испытывал желания промочить горло.
Слова Холмса сочились сарказмом. Я вновь закашлялся, скрывая смех.
– Да-да. Конечно, – промямлил Лестрейд и поднял глаза на флаги. – Возмутительная безответственность.
– Совершенно верно, инспектор, – согласился Холмс. – Уверенная поступь промышленного прогресса то помогает сыску, то мешает ему. Станем ли мы благодарить прогресс за первое и бранить за второе? – Холмс указал концом трости на ближайшее железнодорожное полотно: – А! Вот и наш запоздалый поезд, если я не ошибаюсь.
Секундой позже пыхтящий состав вполз на станцию. Пассажирские вагоны также были украшены растяжками и вымпелами, которые отрывисто хлопали на ветру и будто рукоплескали Холмсу, дразня инспектора.
– Возмутительная безответственность, – повторил Лестрейд, пока мы усаживались в вагон первого класса.
Я снова «прокашлялся».
Как только мы заняли места и поезд набрал скорость, Холмс принялся рассуждать вслух:
– А где был наш лесоруб во время второго убийства, инспектор? Что там у него за алиби?
– Трактир «Крюк и ножницы» в Шепердс-Буше расположен в миле на юг от места преступления. Его хозяин готов подтвердить под присягой, что Холлис провел там весь вечер и был слишком пьян даже для того, чтобы добраться до двери, не говоря уже о двухмильной прогулке с целью снять трезвому охраннику голову с плеч.
– И кто может подтвердить историю трактирщика?
– Двое. Во-первых, дочь лесоруба, которая, как обычно, была с ним в трактире той ночью.
Я выразил недоверие, громко хмыкнув:
– Он что, среди ночи в метель потащил свою маленькую дочку в трактир?
– Мать бедняжки скончалась родами, и Холлис вынужден повсюду таскать девчушку за собой, – объяснил Лестрейд. – Констебль узнал от нее, что в ночь второго убийства они с отцом оставались в трактире до рассвета.
– А во-вторых? – поинтересовался я.
– Жена трактирщика из жалости обычно забирает малютку в комнаты над трактиром, чтобы та поиграла с ее ребятишками. А тем временем папаша внизу накачивается элем и засыпает до утра. Трактирщица готова поклясться, что в девять уложила девочку вместе со своими детьми. После она по доброте душевной – три часа до и два часа после убийства – каждые десять минут проверяла, не намерен ли Холлис покинуть трактир. Так вот, он даже с места не сдвинулся.
– Значит, преступление было совершено около полуночи. Верно, инспектор? – предположил Холмс.
– Ближе к двенадцати.
– А первое, как вы упоминали, случилось ближе к утру?
– Да. По утверждению тюремного доктора, взявшего на себя роль патологоанатома, смерть первой жертвы наступила между часом тридцатью и двумя тридцатью ночи.
– Очень хорошо. Спасибо, инспектор.
Холмс откинулся на спинку, после чего замолчал и задумчиво уставился в окно. Мы с Лестрейдом до конца поездки развлекали друг друга разговорами о Новом Скотленд-Ярде и других вещах, не имеющих никакого отношения к убийствам.
Как только мы сошли на станции в Шепердс-Буше, к Лестрейду подошел констебль, отдал честь и представился как сержант Куин.
Лестрейд отсалютовал в ответ и указал на нас:
– Это мистер Шерлок Холмс и его компаньон доктор Уотсон. Они должны иметь доступ ко всем материалам дела наравне со мной. А теперь, будьте добры, Куин, отведите нас к местам преступлений.
– Как скажете, сэр, – кивнул тот с улыбкой и пригласил к ожидавшему экипажу.