Ничто не вечно - Шелдон Сидни

Потом они поднялись на «Койт тауэр», чтобы осмотреть город, а когда спустились вниз, Джейсон поинтересовался:

– Вы не проголодались?

От свежего воздуха у Пейдж действительно разыгрался зверский аппетит.

– Да, – призналась она.

– Отлично. Я отведу вас в один из лучших в мире китайских ресторанов – «Томми Тойз».

Обед превратился в настоящий банкет. Они начали с омаров под соусом «чили» и горячего супа из даров моря, за этим последовало филе цыпленка с белым горохом и плодами ореха-пекана, потом телячье филе под сычуаньским соусом и жареный рис с четырьмя приправами. На десерт заказали персиковый мусс. Вся еда была превосходной.

– Вы часто бываете здесь? – поинтересовалась Пейдж.

– При каждом удобном случае.

В Джейсоне было что-то такое мальчишеское, что очень привлекало Пейдж.

– А скажите, вы всегда хотели быть архитектором?

– У меня не было другого выбора. – Он усмехнулся. – Моими первыми игрушками были конструкторы. Это здорово – мечтать о чем-то, а потом видеть, как твои мечты воплощаются в бетоне, кирпиче, камне, вздымаются в небо и становятся частью города, в котором ты живешь.

Я построю тебе Тадж-Махал. И меня не интересует, сколько времени это займет!

– Я счастливый человек, Пейдж, потому что занимаюсь тем, что люблю. Кто это сказал: «Большинство людей несчастны в жизни»?

«Как многие мои пациенты», – подумала Пейдж.

– Я не хотел бы заниматься ничем другим или жить в каком-нибудь другом месте. Это потрясающий город! – Голос Джейсона был полон возбуждения. – В нем есть все, что может желать человек. Я никогда не устаю от этого города.

Пейдж нравился его энтузиазм.

– Вы не были женаты?

Джейсон пожал плечами.

– Один раз. Но мы были слишком молоды, и из этого ничего не вышло.

– Мне очень жаль.

– Не стоит жалеть. Она вышла замуж за очень богатого экспортера мяса. А вы были замужем?

Когда я вырасту, то тоже стану врачом. Мы поженимся и будем работать вместе.

– Нет.

Они катались по заливу, под мостом «Золотые ворота». Джейсон снова заговорил голосом гида:

– А вот, леди и джентльмены, знаменитая тюрьма «Алькатрас», бывшее прибежище некоторых знаменитых в мире преступников – Пулемета Кели, Аль Капоне и Роберта Штрауда, известного как Птицелов. «Алькатрас» по-испански значит «пеликан». Поначалу остров так и назывался – «Остров пеликанов», потому что они были его единственными обитателями. А вы знаете, почему в этой тюрьме преступники ежедневно принимали горячий душ?

– Нет.

– Чтобы они не привыкли к холодной воде залива, если попытаются бежать вплавь.

– Это правда? – удивилась Пейдж.

– А разве я вас когда-нибудь обманывал?

Уже вечером Джейсон спросил:

– Вы бывали когда-нибудь в Долине Ноя?

Пейдж покачала головой:

– Нет.

– Мне бы хотелось показать вам это место. Раньше там были только фермы и ручьи, а теперь долина заполнена яркими, разноцветными домами в викторианском стиле и садами. Дома там очень старые, потому что это единственная зона, не пострадавшая во время землетрясения 1906 года.

– Звучит заманчиво.

Джейсон замялся.

– У меня там дом. Не хотите посмотреть на него? – Он заметил реакцию Пейдж. – Но я же люблю вас, Пейдж.

– Но мы едва знакомы. Откуда вы можете?..

– Я понял это в тот самый момент, когда вы сказали: «Разве вы не знаете, что на обходы следует надевать белый халат?» Вот тогда-то я в вас и влюбился.

– Джейсон…

– Я твердо верю в любовь с первого взгляда. Мой дед увидел бабушку, когда она проезжала по парку на велосипеде, поехал за ней, а через три месяца они поженились. Они прожили вместе пятьдесят лет, до самой его смерти. А мой отец заметил мать, когда она переходила улицу, и понял, что она станет его женой. И вот они женаты уже сорок пять лет. Понимаете, у меня это семейное. Я хочу жениться на вас.

Это был момент истины.

Пейдж посмотрела на Джейсона и подумала: «Он первый мужчина, на которого я обратила внимание после Альфреда. Он замечательный, умный, искренний. В нем есть все, чего женщина может желать от мужчины. Что же со мной такое? Я продолжаю цепляться за призрак». В глубине души она все-таки надеялась, что однажды Альфред вернется к ней.

Она еще раз взглянула на Джейсона и приняла решение.

– Джейсон…

И в этот момент зажужжал ее бипер, было что-то срочное, тревожное в этом звуке.

– Пейдж…

– Мне нужен телефон. – Спустя две минуты она уже разговаривала по телефону с больницей.

Джейсон увидел, как лицо Пейдж побледнело.

Она закричала в трубку:

– Нет! Ни в коем случае! Передайте им, что я сейчас приеду. – Она швырнула трубку.

– В чем дело? – обеспокоенно спросил Джейсон.

Пейдж повернулась к нему. Ее глаза были полны слез.

– Это Джимми Форд, мой пациент. Они собираются отключить ему кислород. Они хотят позволить ему умереть.

Когда Пейдж прибыла в палату Джимми Форда, там находились Джордж Ингланд, Бенджамин Уоллис и адвокат Сильвестр Дэймон.

– Что здесь происходит? – решительным тоном потребовала ответа Пейдж.

– Утром состоялось заседание комиссии по этике, – проговорил Бенджамин Уоллис. – Комиссия пришла к выводу, что положение Джимми Форда безнадежно. Мы решили перекрыть…

– Нет! – воскликнула Пейдж. – Вы не посмеете! Я его лечащий врач, и я заявляю, что у него есть шанс выкарабкаться! Мы не позволим ему умереть.

В разговор вмешался Сильвестр Дэймон:

– Не вам решать это, доктор.

Пейдж вызывающе посмотрела на него:

– Кто вы такой?

– Я адвокат его семьи. – Он вытащил из кармана документы и протянул их Пейдж. – Это завещание Джимми Форда. В нем специально подчеркивается, что в случае если он получит угрожающую жизни травму, то не желает, чтобы его жизнь поддерживали искусственными средствами.

– Но я все время слежу за его состоянием, – взмолилась Пейдж. – Уже несколько недель его состояние стабильное. Он в любой момент может выйти из комы.

– Вы можете это гарантировать? – спросил Дэймон.

– Нет, но…

– Тогда вы будете делать то, что вам прикажут, доктор.

Пейдж опустила взгляд на неподвижную фигуру Джимми.

– Нет! Вы должны еще немного подождать.

Адвокат смягчил тон:

– Доктор, я понимаю, что больнице выгодно как можно дольше держать у себя пациентов, но его семья не может позволить себе и дальше оплачивать расходы. И я приказываю вам отключить кислород.

– Но хотя бы еще день или два! – отчаянно воскликнула Пейдж. – Я уверена…

– Нет, – отрезал Дэймон. – Сегодня.

Джордж Ингланд повернулся к Пейдж:

– Мне очень жаль, но, боюсь, у нас нет выбора.

– Благодарю вас, доктор, – произнес адвокат. – Вверяю все это вашим заботам. А я предупрежу семью, что кислород будет отключен сегодня, так что пусть готовятся к похоронам. – Он повернулся к Бенджамину Уоллису: – Спасибо за сотрудничество. До свидания.

Он вышел из палаты, а оставшиеся проводили его взглядами.

– Мы не можем сделать этого с Джимми! – закричала Пейдж.

Доктор Уоллис прочистил горло.

– Пейдж…

– А что, если мы заберем его отсюда и спрячем в другой палате? Вдруг мы что-то упустили…

Заговорил Бенджамин Уоллис:

– Пейдж, это не просьба. Это приказ. – Он повернулся к Джорджу Ингланду: – Может быть, вы?..

– Нет! – воскликнула Пейдж. – Я… я сделаю это.

– Очень хорошо.

– Но если вы не возражаете, я хотела бы остаться с ним одна.

Джордж Ингланд погладил ее по плечу.

– Мне очень жаль, Пейдж.

– Я знаю.

Ингланд и Уоллис вышли из палаты.

Пейдж осталась с Джимми одна. Она посмотрела на кислородную маску, которая поддерживала его жизнь, на капельницы, питавшие тело. Как просто было перекрыть кислород и оборвать его жизнь! Но ведь у парня были такие прекрасные мечты, такие грандиозные планы.