Партнер - Гришэм Джон

Из нагрудного кармана пиджака адвокат выудил очки и надел их. Вытянув вперед руку, медленно прочел справку.

На первой же странице взгляд его стал абсолютно пустым, на второй — плечи Дж. Мюррея опустились.

— Обезоруживает, а? — спросил Сэнди.

— Всему этому наверняка есть какое-то объяснение.

— Боюсь, единственное. В соответствии с законами штата Алабама, анализ ДНК является решающим доказательством. В отличие от вас я не являюсь знатоком Первой поправки, однако, если данная справка будет опубликована, ваша клиентка наверняка впадет в уныние. Представьте себе: иметь дочь от одного мужчины и делать вид, что бесконечно счастлива в браке с другим. Боюсь, на побережье это будет воспринято с осуждением.

— Публикуйте, — без всякой уверенности в голосе сказал Дж. Мюррей. — Меня это не беспокоит.

— А не лучше ли будет сначала согласовать вопрос с вашей клиенткой?

— По нашим законам это не имеет особого значения. Если даже она и была неверна мужу, он-то продолжал жить с ней после того, как узнал. Значит, не имел ничего против. Он не может использовать этот факт в качестве повода для развода.

— Забудьте о разводе. Она получит его, вместе с ребенком.

— А, понимаю. Лишение прав. Она снимает свои требования на принадлежащее ему имущество, а он отказывается от мысли стирать грязное белье на публике.

— Нечто вроде этого.

— Ваш клиент сошел с ума, как, впрочем, и вы. — Щеки Дж. Мюррея стали багровыми, а кулаки на секунду сжались.

Сэнди спокойно перевернул страницу папки и швырнул на стол очередной листок.

— Что это? — встревожился Дж. Мюррей.

— Прочтите.

— Мне надоело читать.

— Хорошо, это отчет частного детектива, который наблюдал за вашей клиенткой и ее приятелем за год до исчезновения моего клиента. Они бывали вместе в различных местах, но главным образом в доме моего клиента, в основном в постели, по меньшей мере шестнадцать раз.

— Подумаешь!

— Взгляните. — Сэнди протянул два снимка размером восемнадцать на двадцать два сантиметра, где были запечатлены обнаженные тела.

Дж. Мюррей искоса бросил взгляд и тут же взял фотографии в руки для более детального изучения.

Сэнди решил помочь:

— Сняты у бассейна в доме моего клиента в то время, когда он находился на семинаре в Далласе. Вы кого-нибудь узнаете?

Дж. Мюррей слегка кивнул.

— Подобных снимков у меня много, — сказал Сэнди в ожидании, пока собеседник отведет взгляд от фотографий. — Есть также три отчета от частных детективов. Мой клиент, видите ли, был в то время весьма подозрительным.

На глазах Сэнди Дж. Мюррей из самоуверенного адвоката превращался в задумчивого мыслителя — перемена, достойная юриста, внезапно понявшего, что противник выбил из его рук оружие. Он тяжело вздохнул и сгорбился во вращающемся кресле.

— Нам никогда ничего не говорят, — проронил он.

Смена лагеря. Мы и они. Адвокаты и их клиенты. Теперь он был вместе с Сэнди. Так что же им делать?

Однако Сэнди не испытывал готовности играть с Дж. Мюрреем в одной команде.

— Вынужден напомнить, я не дока в Первой поправке, но опять-таки, если эти снимки окажутся в газетах, Труди будет очень расстроена.

Взмахнув рукой, Дж. Мюррей посмотрел на часы:

— Вы уверены, что не хотите выпить?

— Абсолютно.

— Чем располагает ваш клиент?

— Откровенно говоря, я и сам пока не знаю. Да это и не принципиально. Важно то, что останется после того, как пыль осядет.

— Безусловно, он сохранил большую часть из девяноста миллионов.

— Суд обвинит его во многом, не говоря уже о возможности длительного тюремного заключения и даже смертного приговора. Этот развод, мистер Ридлтон, наименьшая из его проблем.

— В таком случае почему вы нам угрожаете?

— Он хочет, чтобы она заткнулась, хочет развестись с ней и иметь гарантии от будущих притязаний. Это должно быть сделано сейчас.

— А если нет? — Дж. Мюррей ослабил узел галстука и сгорбился еще больше. День клонился к вечеру, ему нужно было идти домой. После некоторого раздумья он добавил: — Она же теряет все. Ваш клиент знает об этом? Страховая компания выжмет ее до капли.

— Победителей здесь нет, мистер Ридлтон.

— Позвольте мне переговорить с ней.

Собрав бумаги и снимки, Сэнди медленно двинулся к двери. Изобразив на лице печальную улыбку, Дж. Мюррей протянул ему руку. И тут, как бы вспомнив в самый последний момент, Сэнди сообщил об анонимной записке, полученной в его офисе в Новом Орлеане. Речь в записке шла о том, что Лэнс начал поиски наемного убийцы. Неизвестно, можно ли этому верить, заметил Сэнди, но обсудить с шерифом и людьми из ФБР наверняка стоит.

Они обменялись еще несколькими словами. Ридлтон обещал все рассказать своей клиентке.

Глава 21

Перед уходом домой Хайани решил заглянуть к Патрику. Было довольно поздно, на улице почти стемнело. Своего пациента доктор увидел в спортивных трусах за столом в единственном свободном углу палаты. Небольшой стол освещался выпрошенной у медсестры лампой. Из одного пластикового стаканчика торчали карандаши и ручки. В другом лежали скрепки, резинки, коробочки с грифелями для карандаша, принесенные обслуживающим персоналом. Имелись даже три новых блокнота.

Патрик работал. На углу стола высилась впечатляющая пачка юридических документов: он просматривал предъявленные ему судебные иски, когда в третий раз за день к нему зашел его лечащий врач.

— Располагайтесь, — предложил Патрик.

Под самым потолком висел огромный телевизор. Спинка стула находилась в нескольких сантиметрах от края постели.

— Неплохо, — бросил Хайани.

В госпиталях слухи распространяются намного быстрее, чем где бы то ни было. На протяжении двух дней весь персонал шептался о новой юридической фирме, начавшей работать в палате номер триста двенадцать.

— Надеюсь, с докторами вы судиться не собираетесь?

— Нет. За тринадцать лет занятий юриспруденцией я ни разу не возбудил дела против врача. Или больницы. — Встав, Патрик повернулся к Хайани.

— Я сразу понял, что вы мне понравитесь. — Врач осторожно осмотрел следы ожогов на груди Патрика. — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, — заверил его Патрик.

Любопытные сестры, заглядывавшие в палату каждые полчаса, никогда не забывали задать ему этот вопрос: «Как вы себя чувствуете?» «Прекрасно», — отвечал им Патрик.

— Вы спали сегодня? — Хайани занялся его левым бедром.

— Нет. Без таблеток сон не приходит, а принимать их днем мне не хочется.

Правда же заключалась в том, что при снующих туда и сюда сестрах и сиделках никакой сон был невозможен.

Усевшись на край постели, Патрик посмотрел на врача:

— Могу я вам кое-что сказать?

Хайани поднял голову:

— Конечно.

Патрик скосил глаза влево и вправо, словно опасался увидеть торчащие из углов уши.

— В бытность юристом, — негромко начал он, — у меня имелся клиент, банкир, которого уличили в растрате. Мужчина сорока с небольшим, женат, трое детей-подростков. Отличный парень, но совершил глупость. Его арестовали дома поздно ночью и привезли в окружную тюрьму. Она была переполнена, так что пришлось делить камеру с двумя молодыми хулиганами и чернокожими, отвратительными до невозможности. Прежде всего ему заткнули рот. Потом его избили, а потом сделали такое, о чем лучше не говорить. Через два часа после того, как его схватили в гостиной, где он сидел перед экраном телевизора, он валялся полумертвый в тюремной камере в трех километрах от дома. — Патрик низко опустил подбородок и потер переносицу.

Хайани коснулся его плеча.

— Вы не должны допустить, чтобы такое же случилось и со мной, док, — сказал Патрик напрягшимся голосом; глаза его повлажнели.

— Не беспокойтесь.

— Меня ужасает сама мысль об этом, а по ночам душат кошмары.

— Даю вам слово, Патрик.

— Видит Господь, я уже достаточно испытал.

— Обещаю, Патрик.