Кэрол Дуглас - Танец паука
– Она много путешествовала, провела несколько лет в Калифорнии, а потом курсировала между Европой и Америкой. Женщины умеют скрывать такие вещи. Это возможно, хотя на смертном одре она не упомянула об этом ребенке и не сделала никаких распоряжений.
– Мне известно, что она оставила двенадцать сотен долларов…
– Вполне приличную по тем временам сумму.
– Я знаю. Все пошло на благотворительность и на нужды церкви. Ее матери ничего не досталось.
– Как я понял, у них с самого начала были непростые отношения.
– И никому из мужчин.
– Никто не пережил ее, кроме первого мужа, лейтенанта Джеймса, с которым она разорвала все отношения. Он не только обвинил ее в адюльтере после расставания, но и, подав на развод, гарантировал, что оба они не смогут вступить в повторный брак. Никогда. Отец Хокс тщательно выяснял, кто может быть ее наследником, но первый муж не имел прав на наследство. Отец Хокс не хотел, чтобы Лола оставила все Церкви, не взвесив все должным образом.
– Вы это знаете наверняка?
– Мы говорили об этом с отцом Хоксом. Мадам Монте покорила меня на той лекции. А когда вскоре она слегла после удара, то я принимал уже личное участие в ее судьбе.
Ирен скептически подняла брови.
– Меня потрясла ее судьба. Я помнил полную энергии женщину, а тут вдруг ее замечательный голос умолк, выразительные руки скованы, а ум заперт в темнице тела. Я был молод и не знал тогда о мучительных парадоксах жизни и смерти.
– Меня удивляет, как она за столь короткое время успела произвести на вас такое сильное впечатление, епископ. Я ожидала узнать о ней нечто иное.
– Мы не всегда являемся тем, чем кажемся.
– Да, даже епископы.
Поттер помолчал, прежде чем снова заговорить:
– Не хочу вводить вас в заблуждение. Сама Монте считала, что изрядно нагрешила в жизни. Последние свои годы она провела в добрых делах, а раскаяние на пороге смерти так тронуло отца Хокса, что с возрастом он даже слегка помешался на этой идее.
– Что вы имеете в виду?
– Он считает, что покаяние в конце жизни сделало ее… святой.
– Святая Лола?
– Именно. Вы поняли, о чем я, миссис Нортон. До сих пор Монтес преследует дурная слава, но почти никто не знает о последних ее месяцах и об истинном религиозном пыле. Я так и сказал отцу Хоксу, но он настаивал не только на искренности ее обращения к религии, но и на том, что Лола накопила достаточно большое количество драгоценностей, полученных от воздыхателей, и намеревалась оставить все Церкви. Он считал, что они были украдены, когда несчастную хватил удар. Святость Лолы и похищенные драгоценности стали манией несчастного отца Хокса, особенно после того, как в силу преклонного возраста он оставил службу.
– Он жив? – Ирен вскочила на ноги, не скрывая больше свою властную натуру, с жаром, достойным ангела мести.
– Да. Он очень стар, даже дряхл. Он был здесь на прошлой неделе, требовал причислить Лолу к лику блаженных[62], спрашивал о тех, кто дал ей приют во время последней болезни.
– Я должна с ним увидеться.
– Конечно. – Убежденность веры заставила и епископа подняться с места, он порылся в верхнем ящике ближайшего к нам стола. – Вот его визитная карточка, мы оставляем такие членам паствы.
Я выглянула из-за плеча Ирен, чтобы посмотреть на простой бумажный прямоугольник, который вручил ей епископ.
Это была новомодная визитка. На карточке имелась даже фотография ее владельца, а также адрес и телефонный номер клуба.
Ирен пошатнулась. Я ощутила это, поскольку стояла совсем рядом. Ее лицо стало таким же белым, как бумага, на которой была напечатана визитка.
– Благодарю, епископ, – пробормотала примадонна. – Это очень ценные сведения, а теперь нам пора…
– Идти, – сказала я, взяв ее за локоть. – Благодарю за гостеприимство и за… имбирное печенье.
Я вывела Ирен из комнаты по короткому коридору прямо к двери. Когда мы стояли на лестнице, вдыхая теплый летний воздух Нью-Йорка, подруга стряхнула мою руку.
– Ты будто увидела привидение, – заметила я.
– К сожалению, так и есть, Нелл.
– К сожалению для привидения, я полагаю.
– Для него и для нашего расследования. – В ее голосе вновь появились язвительные нотки. – И для твоего душевного покоя. Отец Хокс и есть тот самый искалеченный бедняга, тело которого я видела распростертым на бильярдном столе Вандербильтов, когда его осматривал Шерлок Холмс.
– Нет!
– Да. Как это ни прискорбно. Думаю, мы должны немедленно сообщить об этом мистеру Холмсу. Держись, Нелл, ты же не хочешь рухнуть в обморок прямо с лестницы – учти, что придется падать на нью-йоркский мусор. А на тебе новенькое модное платье из универмага Олтмана. Пусть хоть Квентин на тебя в нем посмотрит.
Иногда Ирен может привести в чувство лучше, чем интенсивное вдыхание нюхательных солей.
Глава двадцать четвертая
Пропавшее состояние
…Обладает бесчисленным обученным и организованным войском, укомплектованным офицерским составом, как никогда раньше, и опирается на собственную непогрешимость вопреки всем резонам, на инквизицию в попытке сломить волю или изменить ее, и на исповедь, чтобы отпирать сердца и овладевать самыми потаенными секретами наших душ. Такой была и остается могущественная Римская церковь.
Лола Монтес о католицизме (1858)– Ты осознаешь, Нелл, какую важную информацию нам открыл епископ Поттер среди прочих сведений, которыми он сыпал как из рога изобилия?
– Помимо гнусного факта, что на бильярдном столе мистера Вандербильта лежал несчастный отец Хокс?
– Да, помимо. Я думаю, прилагательное «гнусный» в твоих устах относится скорее к тому, что на месте преступления оказался мистер Холмс, а не к ужасному состоянию тела отца Хокса.
Я прикусила язык и посчитала про себя до двадцати, прежде чем ответить. Беседы с Ирен всегда требуют больше самоконтроля с моей стороны, чем общение с кем бы то ни было на этой планете.
– Нехорошо так говорить, – признала я, – но очень обидно, что человек, который мог бы пролить свет на последние недели жизни твоей возможной матери, умер, опередив нас на один шаг.
– Да, обидно, но сам факт очень многообещающий и, должна сказать, крайне зловещий.
– Не люблю, когда ты используешь это слово.
– Какое? «Многообещающий»?
– «Зловещий». Ты же знаешь, что не можешь устоять перед подобными событиями.
Примадонна развалилась на диване; струйка дыма поднималась от маленькой папиросы, вставленной в перламутровый мундштук с золотой змейкой, и обвивала ее высокую прическу, делая Ирен похожей на роковую женщину в стиле Сары Бернар.
– Вини в этом мое театральное детство, – сказала она. – Ты не упомянула самое важное из того, что мы узнали, помимо шокирующих сведений о личности погибшего на бильярдном столе. Бедный мистер Холмс! Сомневаюсь, что ему удалось выяснить, чье искалеченное тело он видел.
– Во время ваших прошлых встреч он был достойным противником.
– Не надо говорить так резко, Нелл. Я понимаю, ты не хочешь, чтобы я забегала вперед. Не важно, кто кого обскачет в этой игре с перевесом в одно очко. На самом деле цель «игры» – остановить преступников, особенно когда речь идет о таком жестоком и запутанном преступлении.
Я сделала глубокий вдох:
– Меня удивило, что отец Хокс предлагал причислить покойную Элизу Гилберт к лику блаженных. На мой взгляд, любой благоразумный князь церкви совершил бы какое угодно количество грехов, лишь бы скрыть эту скандальную идею, не говоря уже о воплощении ее в жизнь.
– Святая Лола – уже само имя крайне противоречиво. Представляю себе пьесу о жизни Монтес. Потрясающая роль, говоря без преувеличений.
– Пьеса о жизни Монтес существует, она сама ее написала и сама сыграла в ней.
– Но там отсутствует последний, самый трогательный акт и нет упоминаний о потомстве, например обо мне. – Ирен так резко вскочила, что у нее потухла папироса. Потом примадонна покачала головой. – Ты совершенно права, Нелл, кто-нибудь из церковников мог прийти в ужас от идеи превратить грешницу мирового масштаба в пример спасения души в последнюю минуту. Но я сомневаюсь, что сегодня церковная власть станет прибегать к таким средневековым способам разрешения споров в вопросах веры, как пытки и убийства.
– Почему бы и нет? Особенно если в дело вовлечена Католическая церковь – не забывай, как сильно Лола ненавидела иезуитов. Должна признаться, что в этом отношении нахожу ее очень благоразумной. Ты помнишь об инквизиции?
– Да, и об охоте на ведьм тоже. Такие гонения были во всех религиях.
Я вздрогнула:
– Это убийство в доме Вандербильтов попахивает Средневековьем.
– Да и религиозным фанатизмом тоже, – наконец призналась подруга, снова усаживаясь. – Могу вменить себе в заслугу, что я указала мистеру Холмсу на сходство с распятием. Однако ключевым во вчерашнем разговоре с епископом Поттером было упоминание о краже драгоценностей Лолы Монтес. Судя по тому немногому, что мы прочли, драгоценностей было много и они стоили целое состояние. Уже в середине сороковых годов в ее багаже был целый сундук, набитый деньгами и дорогими украшениями. Это до того, как король Людвиг осыпал ее новыми подарками. Возникает резонный вопрос: а что с ними стало? Деньги – куда более универсальный мотив, толкающий в наши дни на преступления, чем религиозные противоречия.
