Сандра Браун - Чужие интриги
Итак, сделать это нужно сегодня. Президент ясно дал понять, что время пришло.
Положив трубку, Джордж закрыл руками покрывшееся липким потом лицо. Его била неудержимая дрожь. В ушах стоял звон. Голова кружилась, перед глазами все плыло. К горлу подкатила тошнота.
Он захотел немедленно поговорить с Амандой. Всегда собранная, преданная и невозмутимая, жена оставалась островком спокойствия среди того хаоса, в который постепенно превратилась его жизнь. Иногда Джорджу было достаточно услышать ее голос, чтобы в его душе вновь вспыхнула надежда – несмотря на то, что маячившее на горизонте будущее было весьма туманно, более того, оно оказалось довольно безрадостным. Впрочем, это и есть главная причина, почему не стоит звонить Аманде. Почему она должна расплачиваться за его ошибки? Отложив телефон, доктор потянулся за валиумом.
Грязные делишки президент обычно поручает Спенсеру. Спенс бы не трясся от страха. Спенсу бы точно не понадобился валиум. Интересно, подумал Джордж, что у Дэвида есть на Мартина, что тот повинуется ему с такой поистине собачьей преданностью? Или в действительности все совсем иначе? Может, это как раз Спенс дергает за ниточки, а президент – всего лишь покорная игрушка в его руках? Или же – что вероятнее всего – Спенс просто делает то, что считает нужным, и не ищет для этого особой причины?
Жестокость у Спенса в крови. Он никогда не любил женщин и не познал женской любви. Никогда не видел, как появляется на свет дитя, рожденное в любви. Не держал на руках крохотное, беспомощное существо, чувствуя, как слезы застилают ему глаза. Его не терзали ни чувство вины, ни угрызения совести, ни раскаяние.
Может быть, он, Джордж Аллан, действительно трус и размазня, и все же он лучше Спенса Мартина.
Впрочем, сейчас это уже не актуально. Потому что Спенс, похоже, пропал. Дэвид, осторожно подбирая слова, намекнул, что за исчезновением Спенса, вполне вероятно, стоит Грей Бондюран. Джорджу хотелось верить, что Грей заставил ублюдка изрядно помучиться перед смертью.
Самому Грею хватило ума, чтобы вовремя уйти в отставку. Джордж всегда отчаянно завидовал его смелости. Он мог позволить себе сказать: «И я в эти игры не играю», – и хлопнуть дверью. Только ведь он, Джордж, сам накинул петлю себе на шею.
Да, сам… И с каждым днем удавка затягивалась все туже. Джордж тер и тер лоб, пока не почувствовал, как загорелась кожа. Отдернув руку, он покосился на запертую дверь небольшой комнатки. Конечно, можно потянуть время, но рано или поздно ему придется выполнить приказ президента. И чем больше он тянет, чем дольше думает о том, что ему предстоит, тем сильнее презирает самого себя за то, что не нашел в свое время мужества отказаться от этой чертовой работы.
Джордж с трудом поднялся на ноги, чувствуя себя девяностолетним стариком. Неуверенно, шаркая ногами, поплелся к запертой двери.
В комнате, где лежала больная, стояла невыносимая духота.
Джейн Гэстон была прекрасной сиделкой – каждое утро тщательно обмывала пациентку и непременно меняла постельное белье. Но в комнате все равно стоял специфический запах, характерный для помещения, где находится лежачий больной. Запах больницы.
Доктор подошел к постели.
– Как она сегодня?
– Спит. – Сиделка сочувственно вздохнула.
Доктор Аллан осмотрел пациентку – послушал сердце, просмотрел записи, где отмечались давление и температура больной – и все это, старательно избегая смотреть на нее. Слава всевышнему, глаза Ванессы были закрыты. У него не хватило бы духу выдержать ее взгляд. Оставалось только гадать, как он сможет смотреть в глаза Аманды. О том, что он увидит, встретившись глазами с собственным отражением в зеркале, доктору даже думать было страшно.
– Она была слегка возбуждена, даже плакала, – сообщила сиделка. – Умоляла меня позволить ей встать с постели. Доктор, если она в состоянии подняться, может быть…
– Спасибо, миссис Гэстон.
– Конечно, вам виднее, доктор, но…
– Разумеется. – доктор Аллан смерил сиделку суровым взглядом. – И хватит об этом! Я не потерплю, чтобы мои распоряжения ставились под сомнение!
– Я просто думаю, как было бы лучше для пациентки…
– По-вашему, я об этом не думаю?
– Конечно, доктор! Я вовсе не это хотела сказать. – сиделка смешалась, но вдруг, расхрабрившись, добавила: – Я хорошая сиделка. И, учитывая мой опыт…
– Именно поэтому вас тут и держат. Но сейчас вы переходите границы.
– По-моему, у миссис Меррит явная передозировка снотворного. Если хотите знать мое мнение…
– Не хочу! – в бешенстве перебил ее Джордж.
– Более того, назначать такие дозы лития чрезвычайно опасно.
– Вы видели результаты анализов, присланные из лаборатории? Уровень лития в крови в норме.
– Значит, в лаборатории что-то напутали. В любом случае, я им не верю.
Сердце Джорджа колотилось так, что было больно ребрам. Колени внезапно обмякли, в ушах стоял колокольный звон, лицо покраснело от злости. Ему стоило невероятного труда взять себя в руки.
– Ваши услуги больше не понадобятся, миссис Гэстон. Ступайте и соберите вещи. Я прикажу кому-нибудь отвезти вас в Вашингтон, – ледяным тоном бросил он.
– Вы меня увольняете?! – миссис Гэстон ахнула и приложила руки к груди.
– Да. Вы больше не будете ухаживать за миссис Меррит. А теперь…
Упрямо вздернув подбородок, сиделка накрыла ладонью руку Ванессы.
– Я никуда не уйду. Она и моя пациентка, доктор. И я не оставлю ее одну в таком состоянии. Если уж начистоту, то вы ее до того накачали снотворным, что она почти в коматозном состоянии.
– Что ж, не желаете уйти по-хорошему, тогда вас выведут силой.
Распахнув дверь, доктор высунулся в коридор и подозвал к себе агента службы безопасности.
Глава 20
– Барри Тревис?
– Да, это я. Кто говорит? – Барри заткнула второе ухо, чтобы стоявший в офисе гвалт не заглушал тихий женский голос в трубке.
– Вы слышали о Хайпойнте?
Барри моментально насторожилась.
– Что вы имеете в виду?
– Там кое-что произошло.
– А поподробнее?
– Не могу… – Незнакомка замялась. – Не могу вам сказать. – Барри могла бы поклясться, что она чем-то расстроена. – Кто-то должен выяснить, что там происходит.
В трубке послышались короткие гудки. Барри тут же перезвонила ответственному за коммутатор администратору.
– Скажите, женщина, с которой меня соединили, сообщила свое имя и откуда она звонит?
– Нет, просто сказала, что хочет поговорить с вами. Что, еще одна чокнутая?
– Пока не знаю. Ладно, спасибо.
Вскочив на ноги, Барри схватила сумку и бросилась к двери. На сегодня рабочий день закончился – вечерний выпуск новостей полностью готов и лежит на столе у продюсера. Никто и не заметит, если она сбежит с работы пораньше.
Все последние дни Барри из кожи вон лезла, стараясь убедить зрителей – и в первую очередь, конечно, президента Меррита, – что потеря дома не мешает ей трудиться в поте лица.
Расследование причин взрыва еще не закончилось, но Барри всем своим видом показывала, что не усматривает никакой связи между этим событием и ее попытками сунуть нос в личную жизнь семейства Мерритов.
Пробираясь к выходу, она прикинула, не прихватить ли с собой оператора – просто на случай, если за этим звонком кроется нечто важное, – но потом решила не торопиться и ограничиться обычной любительской видеокамерой. В случае чего, у нее на руках окажется видеозапись.
Но сначала предстояло найти способ незаметно пробраться в Хайпойнт. И надеяться, что удастся не нарваться на пулю.
* * *– Ты не узнала ее по голосу?
– Сколько раз нужно повторять? – раздраженно буркнула Барри. – Нет, Грей, этот голос мне незнаком.
– Не злись, – примирительно сказал Дэйли. – Просто он не хочет, чтобы ты, очертя голову, полезла в самое пекло.
То, что Дэйли принял сторону Грея, только подлило масла в огонь.
– Между прочим, я никого не уговариваю лезть туда вместе со мной! Ради бога, пусть остается дома! А я должна проверить, что стоит за этим звонком.
– Не сходи с ума, – попытался охладить ее пыл Дэйли. – Возможно, это Шарлин.
– Нет, это не она, – стояла на своем Барри. – Не знаю, кто это был, но она не похожа на тех чокнутых, что обычно норовят дозвониться в студию. Слышно ее было плохо, но, судя по голосу, женщина образованная и интеллигентная. И она была здорово напугана. Так что я ей верю.
Но Дэйли упорно гнул свое:
– У тебя нет доказательств, что в Хайпойнте что-то происходит. Вспомни историю с судьей Грином. Опять рванешь за сенсацией, как глупая ослица, у которой перед носом помахали морковкой, и в итоге вляпаешься в какое-нибудь дерьмо.
– А что за история с судьей Грином? – поинтересовался Грей.
– Не было никакой истории! – рявкнула Барри. – Все, дискуссия закончена, – стукнув по столу кулаком, объявила она. – Я отправляюсь в Хайпойнт, и точка.
