Диана Чемберлен - Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты
– Алек, – не выдержала Оливия, – давайте закончим на этом.
– Я вас огорчил?
– Нет, просто я вспомнила, каким любящим был мой муж.
– Я не понимаю, в чем его проблема, Оливия. Мне все время хочется позвонить ему и сказать, что у него жена-красавица, которая любит его и нуждается в нем…
Оливия села в постели.
– Алек, вы этого не сделаете.
– Думаю, он просто не в себе. Пол не понимает, что имеет и что может потерять.
– Алек, послушайте меня. Вы знаете только мой вариант нашей истории. Вы не знаете, как выглядел наш брак с точки зрения Пола. Может быть, ему было этого мало или он ждал совсем другого, я не знаю. Но только умоляю вас, не вмешивайтесь.
– Успокойтесь, я не собираюсь ничего предпринимать. – Алек немного помолчал. – Когда Пол наконец одумается и вернется к вам, как вы думаете, он не станет возражать против наших вечерних бесед?
Оливия снова откинулась на подушки и улыбнулась.
– Надеюсь, что когда-нибудь мне придется об этом беспокоиться.
– Я тоже на это надеюсь. Оливия?
– Да?
– Ничего. Мне просто нравится произносить ваше имя.
21
Поговорив с Оливией, Алек повесил трубку. Он знал, что не уснет, поэтому встал, натянул синие шорты и вышел из спальни на балкон второго этажа. Усевшись на диван-качалку, он уставился в пространство. Песок на пляже казался черным. Волны лениво плескались о берег позади дома, влажный бриз овевал Алеку грудь и плечи.
Надо вновь соединить Пола и Оливию, и побыстрее, прежде чем он признается в чем-нибудь куда более серьезном, чем то, что ему нравится произносить ее имя. Алек не мог избавиться от ощущения, будто он делает что-то не так, совершает что-то непотребное уже одним тем, что говорит с ней, лежа в постели. Он знал, откуда это чувство вины.
Тот звонок раздался воскресным утром пару лет назад. Алек точно так же сидел на балконе, покачивался на диване-качалке, читал газету и потягивал кофе, когда услышал, что Анни сняла трубку в спальне. Она говорила очень тихо, так что Алеку пришлось повернуть голову и прислушаться. Не разобрав ни слова, он опять уткнулся в газету. Через несколько минут Анни вышла на балкон и села рядом с ним.
– Мне позвонили из отдела регистрации доноров костного мозга, – сказала она. – Я могу помочь маленькой девочке из Чикаго.
Анни зарегистрировалась в качестве донора несколько лет назад, и в то время Алек как-то об этом не задумывался. Это было всего лишь еще одно из множества добрых дел, совершенных его женой. Он не верил, что из этого что-то выйдет. Судя по тому, что он слышал, случаи, когда донора находили за пределами семьи, были крайне редкими. Hо, как оказалось, ничего невозможного в этом не было.
Алек отложил газету, взял Анни за руку.
– Что конкретно это значит? – спросил он.
– Я должна поехать в Чикаго. Операция назначена на вторник. – Анни сморщила нос, а когда она заговорила снова, ее голос звучал неуверенно, еле слышно. – Как ты думаешь, ты сможешь поехать со мной?
– Конечно. – Алек отпустил ее руку, пригладил пушистые волосы жены. – А ты уверена, что стоит делать это?
– На сто процентов. – Она нагнулась и поцеловала его. – Пойду готовить завтрак.
Весь день Анни была очень молчалива, и Алек не пытался ее разговорить. Он чувствовал, что она борется с чем-то внутри себя и должна справиться с этим сама. За ужином Анни рассказала детям то немногое, что знала о маленькой девочке из Чикаго, которая, несомненно, умрет без ее помощи. Лэйси было одиннадцать, Клаю пятнадцать. Анни предупредила их, что за ними присмотрит Нола. Они с Алеком будут дома уже в среду вечером.
– А как врачи возьмут костный мозг у тебя и пересадят этой девочке? – спросила Лэйси.
– Сначала они усыпят нас обеих, чтобы мы не почувствовали боли. Потом они сделают небольшой разрез у меня на спине и возьмут костный мозг специальной иглой. Доктор предупредил, что спина у меня немного поболит, но это самое худшее, чего мне следует опасаться. И я спасу девочке жизнь.
Ночью Анни не смогла заснуть. Она ерзала, вертелась и успокоилась только в объятиях Алека.
– Пожалуйста, обними меня покрепче.
Алек почувствовал, что она дрожит. А когда Анни положила голову ему на плечо, ее щека оказалась влажной. Алек понял, что она плакала.
– Что случилось? – Он крепче прижал ее к себе.
– Мне очень страшно, – прошептала Анни. – Я так боюсь, что умру во время операции.
Алек встревожился. Это было так не похоже на Анни. Она никогда не думала о себе. Он нагнул голову, пытаясь в темноте разглядеть выражение ее глаз.
– Тогда не делай этого, – предложил он. – Ты не обязана.
– Нет, обязана. – Анни села, уперлась руками ему в грудь. – Для ребенка это единственный шанс.
– Возможно, они найдут другого донора.
– Они сказали, что я единственная.
– Господи, они же на тебя надавили.
– У меня такое сильное ощущение. – Анни поежилась. – Как будто я и в самом деле умру. Это будет наказанием за все мои плохие поступки.
Алек рассмеялся, притянул ее к себе, поцеловал в губы.
– За всю свою жизнь ты не сделала ничего плохого.
– Я не могу представить, что не увижу, как вырастут Клай и Лэйси. – Анни расплакалась по-настоящему, и Алек понял, что у жены снова разыгралось воображение, как это часто случалось. Фантазии мучили ее сильнее реальности. – Я не увижу моих внуков, – продолжала всхлипывать Анни. – Алек, я хочу состариться вместе с тобой. – Она умоляла его, словно он мог каким-то образом обеспечить ей желанное будущее.
– Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала, – решил Алек. Он тоже сел, сжал ее руки ладонями. – Свали все на меня. Скажи им…
– Я не могу. Маленькой девочке необходимо…
– Мне наплевать на маленькую девочку.
Анни немедленно вырвала руки.
– Алек! Как ты можешь такое говорить?
– Я с ней незнаком. Я ее никогда не видел и никогда не увижу. А тебя я знаю очень хорошо, и ты слишком напугана. Плохо, если ты ляжешь на операцию с таким настроением.
– Я обязана это сделать. Со мной ничего не случится. – Анни покачала головой. – Ты же знаешь, что посреди ночи я совершенно схожу с ума. – Она снова улеглась, прижалась к нему, помолчала и только потом заговорила снова: – Позволь мне кое о чем спросить тебя. Это будет гипотеза, и только.
– Да?
– Если я умру, как скоро ты начнешь встречаться с другой женщиной?
– Анни! Отмени эту чертову операцию.
– Нет, Алек, я говорю серьезно. Так когда ты начнешь ухаживать за другой?
Алек долго молчал, неожиданно осознав, что он очень скоро может потерять ее. Анни могла навсегда оставить его из-за операции, на которую она вызвалась сама. Он крепче прижал ее к себе.
– Не могу даже представить кого-то другого на твоем месте.
– Ты имеешь в виду в сексуальном плане?
– Я сказал то, что сказал. Точка.
– Господи, я не хочу, чтобы ты до конца дней прозябал в одиночестве. Но если я все-таки умру, не мог бы ты подождать год, а? Ведь это не слишком долгий срок, чтобы оплакивать ту, кого ты так любил? Это все, о чем я прошу. А через год ты можешь делать все, что захочешь, но было бы неплохо, если бы ты вспоминал обо мне время от времени и считал свою новую женщину несовершенной почти во всем.
– Почему же только почти? – поинтересовался Алек с улыбкой. – Все или ничего, Анни. – Он приподнялся на локте и поцеловал ее. – Может быть, нам заняться любовью в последний раз, коли ты уже одной ногой в могиле? – Его рука легла ей на грудь, но Анни сжала его пальцы.
– Ты мне ничего не пообещал. Только один год, пожалуйста.
– Согласен на два года, – заявил Алек, уверенный в том, что этот разговор всего лишь результат необоснованных страхов жены.
Утром Анни чувствовала себя лучше, привычный оптимизм сменил мрачное настроение. Алеку, напротив, стало не по себе, словно ее страх передался ему. К тому времени, когда они во вторник садились в самолет, вылетающий в Чикаго, его томило беспокойство. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, стараясь не обращать внимания на подступающую тошноту. Анни держала его за руку, положив голову ему на плечо, и читала ему статью из «Береговой газеты». Журналист описывал ее путешествие в Чикаго как очередной подвиг Святой Анни О’Нил.
Ей пришлось провести ночь перед операцией в больнице. Алек снял номер в гостинице напротив. До рассвета он смотрел телевизор, потому что боялся уснуть и не услышать звонка будильника. Ему хотелось повидаться с Анни до того, как ее увезли бы в операционную.
Алек появился в больнице ранним утром и зашел в палату жены, как только ему разрешили. Она была такой красивой и спокойной. Волосы рассыпались по плечам, на лице довольная улыбка.
– Алек. – Она коснулась его руки. – Ты не спал всю ночь.
– Нет, спал, – солгал он.
Анни покачала головой:
– У тебя круги под глазами. Ты выглядишь ужасно.
Он попытался улыбнуться:
– Спасибо.
Вошла медсестра и сообщила, что Анни пора в операционную. Алек поцеловал жену и долго не мог оторваться от ее губ. Она прошептала:
