Алан Брэдли - Сэндвич с пеплом и фазаном
Едва прозвучали последние ноты органа, как я одарила мисс Баннерман неловкой извиняющейся улыбкой.
– Прошу прощения, – выдавила я, проталкиваясь к краю скамьи, и убежала.
Вся академия сейчас находилась здесь, в церкви, и пробудет тут еще минимум час. Я повернула голову к востоку и припустила, как испуганный заяц.
Мне надо допросить Коллингсвуд без помех, и сейчас самое подходящее время. После промывки желудка, которую я ей устроила, и хорошего ночного сна она должна чувствовать себя достаточно здоровой для хорошего допроса.
…Как я и предполагала, в мисс Бодикот царила совершенная тишина.
Когда находишься в одиночестве в пустом здании, которое тебе не принадлежит, всегда чувствуешь смутную неловкость. Как будто его настоящие обитатели куда-то ушли, и сквозь деревянные панели просачиваются призраки прежних хозяев, чтобы защитить свою территорию. И пусть ты их не видишь, ты чувствуешь их недружелюбное присутствие и иногда даже ощущаешь их запах; что-то висит в воздухе, что дает тебе понять: ты не один, незваный гость.
«Что видели эти старые сводчатые потолки? – подумала я. – Какие трагедии разыгрывались в этих древних залах?»
По спине у меня побежали мурашки.
Я бросилась наверх по холодной темной лестнице и влетела в лазарет с таким видом, будто за мной гонятся все демоны ада.
Постель Коллингсвуд скрывали мрачные занавески.
– Быстро, – хрипло прошептала я, – вставай. Одевайся. Я вытащу тебя отсюда.
Кольца взвизгнули по карнизу, когда я отдернула занавеску.
Постель Коллингсвуд не просто была пустой: она была застелена самым аккуратным и тщательным образом, как будто ее готовили для журнальной фотографии.
– Так-так, – раздался голос за моей спиной, и я резко обернулась.
Райерсон Рейнсмит закрывал замки черного кожаного докторского портфеля.
Конечно же! Флавия, ты идиотка!
Доктор Рейнсмит, называла его жена на корабле, а я не поняла, потому что не хотела ничего слышать.
Именно Рейнсмит давал Коллингсвуд хлоралгидрат. И именно Рейнсмита имела в виду Фицгиббон, говоря, что доктор зайдет попозже. Как я могла быть такой дурой?
– Где Коллингсвуд? – настойчиво спросила я. – Что вы с ней сделали?
– Конфиденциальность между доктором и пациентом запрещает мне отвечать на этот вопрос, – спокойно произнес Райерсон Рейнсмит. – Кроме того, я здесь ответственный. Это мой лазарет. Это я должен задавать вопросы.
– А он прав, знаешь ли, – раздался голос за моей спиной, и я опять повернулась.
Ко мне бесшумно подкралась Дорси Рейнсмит.
Мне следовало догадаться.
Она была одета в песочного цвета платье с пышной юбкой, подхваченной в талии широким поясом. Кто знает, какое оружие она прячет в этих складках? Там достаточно места для дюжины топоров.
– Ты не должна здесь находиться, – заявила она. – Почему ты не в церкви с остальными?
– Где Коллингсвуд? – снова спросила я. – Что вы с ней сделали?
– Она перенесла тяжелый шок, – сказал Рейнсмит. – Ей необходимы тишина и покой, чтобы окончательно выздороветь.
Но от меня так просто не отделаешься.
– Где она? Что вы с ней сделали?
– Дорси, – сказал он жене, кивнув головой.
Я не хотела, чтобы меня схватили и облачили в смирительную рубашку. Поэтому я сделала то, что сделала бы любая разумная девочка в моих обстоятельствах: дала деру.
Я выскочила из комнаты и понеслась по ступенькам.
– Останови ее, Райерсон! – закричала Дорси, но бесполезно. Я моложе, быстрее и у меня фора.
Внизу лестницы я оглянулась и увидела их бледные лица, словно две луны, уставившиеся на меня с небес.
Я выстрелила в них ехидной усмешкой, чувствуя себя зайцем, сбежавшим от лисы, развернулась на каблуках и влетела прямо в грудь инспектора Грейвенхерста.
Я чуть не сшибла его с ног.
Инспектор казался еще более удивленным, чем я.
Давно он тут стоит? Что он видел и слышал?
Очевидно – по крайней мере, для меня, – что он пришел в мисс Бодикот, чтобы в спокойной обстановке воскресного утра провести обыск. В конце концов, двери открыты от рассвета до заката, да и кто в здравом уме и трезвой памяти рискнет войти в эту мрачную крепость?
Вопрос заключался в следующем: кто из нас пришел в большее замешательство?
Я внезапно оказалась перед выбором, и у меня была лишь секунда на размышления о том, как поступить: спустить ли всех собак на Рейнсмитов за то, что они сделали с Коллингсвуд, или промолчать и впоследствии воспользоваться своим преимуществом?
Что ж, если вы хорошо знаете Флавию де Люс, ответ очевиден.
– О, инспектор, – сказала я и, стыдно признаться, захлопала ресницами. – Я так надеялась снова вас увидеть. Повезло ли вам опознать тело из камина?
О, Флавия! Ты просто язва! Что за наглость так сформулировать вопрос в адрес бедного инспектора! «Повезло?» Как будто полиция Торонто может расследовать дела, только бросая кости или доставая лотерейные билеты из шляпы какого-нибудь пухлого констебля.
– На самом деле да, мисс де Люс, – ответил он. – Это было в передовицах всех газет. Но, по-видимому, в мисс Бодикот вы их не получаете?
Так-так. Уоллес Скруп все-таки заполучил свою историю.
Не зная, что сказать, я бросила взгляд на два лица, продолжавшие тупо смотреть на нас с лестничного пролета, словно загримированный хор, ожидающий выхода на сцену.
Инспектор проследил за моим взглядом и увидел Рейнсмитов.
– А, доктор Рейнсмит, – сказал он. – Доброе утро. Возможно, поскольку вы были патологоанатомом, проводившим осмотр, вы лучше меня ответите на вопрос юной леди?
Патологоанатом? Райерсон Рейнсмит – патологоанатом? Не только доктор и председатель совета опекунов академии?
Невероятно. И как чертовски опасно!
Но на этот вопрос ответил не Райерсон Рейнсмит. По лестнице по направлению ко мне начала медленно спускаться Дорси Рейнсмит.
– С удовольствием, инспектор, – произнесла она. – Предоставьте это мне.
Глава 21
Полагаю, мне стоило бы закричать, но я не смогла. Вместо этого я как завороженная наблюдала, как инспектор кивнул и скрылся за дверью.
Явившийся незваным гостем в пустую школу и пойманный на горячем, он хотел убраться отсюда как можно скорее.
И я осталась наедине с Рейнсмитами.
Выбор у меня был невелик. Поскольку недавние обстоятельства привели к тому, что я снова начала грызть ногти, в качестве оружия у меня оставались только кулаки и ноги.
Какая жалость, что я не выудила из Доггера больше подробностей о системе джиу-джитсу «Кано», которую, как он признался, он когда-то изучал. Сейчас мне бы пригодилось знание парочки смертельных ударов: быстрый тычок туда и рассчитанный выпад сюда – и гнусные Рейнсмиты валялись бы без сознания.
Но грустная правда заключается в том, что я была совершенно ошарашена при мысли о том, что Дорси Рейнсмит – Дорси Рейнсмит! – не просто доктор, но и патологоанатом, осматривавший тело из камина, и мой мозг подвергся глубокой заморозке, которую, должно быть, испытывал только капитан Скотт в Антарктиде.
– Ух! – вот и все, что я сумела из себя выдавить.
Тем временем Дорси медленно и осторожно стекала по ступенькам с таким видом, будто приближается к извивающейся на обочине гремучей змее, которую переехал автомобиль.
У меня возникло жуткое чувство, что она сейчас достанет откуда-то из своего обширного наряда одеяло и набросит его мне на голову.
Ее рот беззвучно шевелился.
И тут я осознала, что она обращается ко мне, а я не слушаю.
– …очень сильный шок, – говорила она.
Шок? О ком она говорит? О Коллингсвуд? Или обо мне?
Они собираются завернуть меня во влажную простыню и напичкать хлоралгидратом? Флавию де Люс тоже поджидает камин?
Только сейчас я наконец осознала, как же далеко я от дома, насколько я растеряна и как мне не хватает возможности выспаться. В привычных обстоятельствах я бы уже воздала Рейнсмитам по заслугам и отряхивала руки – но не в этот раз. Я знала, что сражаюсь за собственную жизнь.
Я начала медленно пятиться от спускающейся Дорси, шаг в шаг, словно в смертельном танго, все ближе и ближе подходя к двери.
– Постой, – сказала она. – Ты не понимаешь.
О, я понимаю, мисс Снотворное. Я слишком хорошо все понимаю.
Обычный человек редко задумывается о том, что с ним может сотворить парочка склонных к убийствам докторов. От одной этой мысли кровь стынет в жилах.
Например, они могут удалить мои органы – медленно, по одному, пока на секционном столе останутся только мои глазные яблоки, бешено вращающиеся в поисках исчезнувших рук и ног.
Или, например, они могут… но довольно!
Я знала, что у меня будет только один шанс – один-единственный – выкрутиться из неприятного положения.
Бежать? Напасть? Или использовать свои мозги.
Решение пришло легко.
– Папочка! – воскликнула я, бросив взгляд в пустой коридор. – Посмотри, кто тут. Мистер и миссис Рейнсмит!
