Энн Перри - Заговор в Уайтчепеле
– Пожалуй…
Как бы ужасно это ни звучало, но отрицать очевидное было бы бессмысленно.
Миссис Феттерс сидела не шевелясь и слегка подавшись вперед, словно нуждалась в поддержке.
– После того… после того, как умрет королева?
– Вероятно, – отозвалась Шарлотта.
Джуно покачала головой.
– Это может случиться в любой момент. Ей уже за семьдесят. А что они собираются делать с принцем Уэльским?
– Об этом ничего не говорится. Думаю, в целях предосторожности они не стали писать о своих планах, если, конечно, у них были конкретные планы, а не одни лишь мечты. Тем более если речь идет о тайном обществе, о котором они упоминают.
– Я понимаю, что реформы нужны, – заявила миссис Феттерс, тщательно подбирая слова. – Кругом страшная нищета и несправедливость. Странно, что они ничего не говорят о женщинах. – Она попыталась изобразить улыбку, но у нее это получилось плохо. – Они не говорят о том, что мы должны иметь больше прав и принимать более активное участие в принятии решений, особенно тех, которые касаются наших детей.
Неожиданно Джуно затрясла головой, а ее губы задрожали.
– Но я не хочу этого. – Она сделала жест рукой, словно отталкивала что-то от себя. – Я знаю, Мартин восхищался республиканскими идеалами, равенством граждан, но мне никогда не приходило в голову, что он хочет, чтобы у нас тоже была республика. Я не хочу… я не хочу таких перемен… – Она судорожно сглотнула. – Это было бы слишком… Мне очень нравится то, что у нас есть, и то, какие мы есть.
Вдова умоляюще взглянула на Шарлотту, словно призывая понять ее.
– Но мы принадлежим к привилегированному классу, – заметила ее гостья, – и составляем весьма немногочисленное меньшинство.
– И поэтому его убили? – задала Джуно вопрос, который висел в воздухе. – Может быть, Эдинетт принадлежал к этому тайному обществу и убил Мартина из-за этого… плана создания республики?
– Если это так, тогда понятно, почему он ничего не сказал в свою защиту.
Миссис Питт принялась лихорадочно размышлять. Являются ли члены «Узкого круга» монархистами? А если Эдинетт узнал о планах друга и понял, что тот не только восхищается славной революцией 1848 года в Европе, но и намеревается воплотить ее идеалы в Англии? Пусть даже и так, каким образом это способно помочь Томасу?
Миссис Феттерс сидела и смотрела в пустоту. Внутри ее что-то сломалось. Человек, которого она любила столько лет, вдруг предстал перед нею в совершенно ином, пугающем обличье, олицетворяя собой угрозу всему тому, что было для нее столь привычно и любимо. Шарлотта, которой было ужасно жалко эту женщину, хотела сказать что-нибудь в утешение, но это выглядело бы как проявление снисходительности с ее стороны. Как будто она одна выявила эту ситуацию и отвела Джуно роль наблюдателя, пострадавшей стороны, а не главного персонажа.
– У вас есть сейф? – спросила миссис Питт.
– Думаете, там может быть что-то еще? – спросила хозяйка дома с несчастным видом.
– Не знаю. Но я думаю, вам следует хранить письма и бумаги в сейфе, поскольку этот ящик уже нельзя запереть. Их необходимо сохранить, поскольку пока можно только гадать, что они означают. Мы можем и ошибаться.
В глазах Джуно вспыхнули огоньки.
– Вы не верите в это, и я тоже не верю. Мартин страстно мечтал о реформах. Я и сейчас хорошо помню, как он говорил о преимуществах республики по сравнению с монархией. Он критиковал принца Уэльского и королеву. Говорил, что, если б королева несла ответственность перед народом Британии, как любой другой правитель, ее сместили бы много лет назад. Кто еще может позволить себе отойти от дел из-за смерти супруга?
– Никто, – согласилась Шарлотта. – И многие люди говорят то же самое. Сама я тоже так считаю. Но это вовсе не означает, что я хочу, чтобы была республика… или что я буду бороться за ее создание.
Миссис Феттерс, собиравшая бумаги в стопку, слегка нахмурилась.
– То, что здесь написано, ничего не доказывает, – тихо произнесла она, как будто слова обжигали ей губы.
Ее гостья молчала в нерешительности, и, пока она соображала, что сказать, Джуно опередила ее:
– Где-то есть и другие бумаги, с более конкретным содержанием. Я обязательно найду их. Мне нужно знать, что он намеревался делать. – В ее голосе прозвучала решимость.
– Вы уверены? – спросила Шарлотта.
– А вам на моем месте не хотелось бы это знать? – спросила миссис Феттерс.
– Да… Наверное. Но я имела в виду – вы уверены в том, что можно еще что-то найти?
– О да, – без тени сомнения ответила Джуно. – Это только отдельные фрагменты. Я, конечно, не знаю точно, над чем работал Мартин, но мне известно, как он работал. Он был очень педантичен и никогда не полагался только на память.
– И где могут находиться его записи?
– Я не…
В этот момент вошла горничная, которая сказала, что пришел мистер Реджинальд Глив. Он, добавила служанка, просит прощения за визит в столь неурочный час, но ему крайне необходимо поговорить с миссис Феттерс, а неотложные дела не позволяют ему навестить ее в более подходящее время.
Удивленная Джуно вопросительно посмотрела на гостью.
– Я могу подождать где угодно, на ваше усмотрение, – быстро сказала та.
Хозяйка дома судорожно сглотнула.
– Я приму его в гостиной, – сказала она служанке. – Дайте мне пять минут и затем приглашайте его.
Как только горничная вышла, Джуно повернулась к Шарлотте.
– Что ему нужно? Он защищал Эдинетта!
– Вам не следовало бы видеться с ним, – сочувственно произнесла миссис Питт, хотя и понимала, что это лишняя возможность что-либо узнать.
У вдовы был измученный вид. Она наверняка боялась услышать от визитера что-нибудь неприятное.
– Хотите, я пойду и скажу ему, что вы не вполне здоровы? – предложила Шарлотта.
– Нет… нет. Но я буду благодарна вам, если вы останетесь. Думаю, это будет вполне уместно. Как вы считаете?
Миссис Питт улыбнулась.
– Согласна с вами.
Глив чрезвычайно удивился, увидев сразу двух женщин. Было очевидно, что адвокат никогда прежде не встречался с женой Мартина, поскольку явно не мог определить, кто из них является ею.
– Я Джуно Феттерс, – холодно произнесла хозяйка, задрав вверх подбородок. – А это моя подруга, миссис Питт.
В ее голосе явственно прозвучал вызов. Он должен был помнить это имя. Шарлотта заметила вспыхнувшие в его глазах злые огоньки.
– Добрый день, миссис Феттерс. Миссис Питт, – поздоровался юрист. – Я и понятия не имел, что вы знакомы.
Он слегка склонил голову. Шарлотта рассматривала его с интересом. Этот мужчина был невысок, но благодаря мощным плечам и толстой шее производил впечатление крупного человека. Его лицо, хотя оно и принадлежало к тому типу, который никогда ей не нравился, было, несомненно, отмечено печатью интеллекта и свидетельствовало об огромной силе воли. Был ли он просто амбициозным адвокатом, проигравшим дело – по его мнению, несправедливо, – или же принадлежал к тайному обществу, члены которого готовы совершать убийства и организовывать беспорядки ради достижения своих целей? Миссис Питт пристально всматривалась в его лицо и не могла найти ответ на этот вопрос.
– Чем я могу вам помочь, мистер Глив? – спросила Джуно слегка дрожащим голосом.
Реджинальд перевел взгляд с Шарлотты на нее.
– Во-первых, примите мои соболезнования, миссис Феттерс. Ваш муж был замечательным человеком, во всех отношениях. Конечно, ничье горе не может сравниться с вашим, но тем не менее все мы стали беднее с его кончиной. Он был человеком высоких моральных принципов и обладал незаурядными интеллектуальными способностями.
– Благодарю вас, – подчеркнуто вежливо произнесла вдова.
На ее лице было написано нетерпение. Все понимали, что адвокат явился вовсе не для того, чтобы выразить соболезнования. Это был всего лишь благовидный предлог.
Глив потупил голову, изображая смущение.
– Миссис Феттерс, мне очень нужно, чтобы вы знали – я защищал Джона Эдинетта потому, что считал его невиновным. Я просто не представлял, какой у него мог быть мотив для подобного преступления. – Он вскинул глаза на Джуно. – И я до сих пор не могу поверить, что он совершил убийство. Для этого не было… никаких причин.
По спине Шарлотты пробежал холодок. Она заметила, что гость испытующе смотрит хозяйке в глаза, словно пытаясь отследить малейшие нюансы испытываемых ею чувств. Так хищник смотрит на свою жертву. Вероятнее всего, Глив пришел для того, чтобы выяснить, как много эта женщина знает и не догадывается ли она о чем-нибудь. Нужно, чтобы Джуно сказала ему, что ей ничего не известно, и притворилась наивной и даже в случае необходимости глупой, подумала миссис Питт. А что, если ей вмешаться и взять ситуацию под свой контроль? Но не станет ли это для Реджинальда свидетельством того, что миссис Феттерс боится, поскольку что-то знает?
– Да, – сказала Джуно после некоторой паузы. – Конечно, у него не было никаких причин. Должна признаться, что я тоже ничего не понимаю. Они всегда были добрыми друзьями.
