Жаклин Уинспир - Незавершенная месть. Среди безумия
– Вот досада, – сетовал Билли. – Им деньги нужны позарез, а фермер, жлоб, не платит тем, кто до конца сезона уезжает. Хотя и они могли бы поднапрячься, потерпеть.
Разговор перекинулся на происшествие с Пейши Вебб. Мейси размышляла, идти или не идти сегодня в табор. Она планировала это посещение, но теперь опасалась, что в данных обстоятельствах будет персоной нон грата. С другой стороны, земля, на которой расположился табор, принадлежит Сандермиру, цыгане могут вот-вот сняться с места, а Мейси необходимо еще раз увидеть Бьюлу. Поэтому она наскоро попрощалась с Билли и Дорин и ушла, набросив рюкзак на плечо. Мейси спешила, почти бежала к холму, к поляне. В конце концов, если она заметит враждебный настрой цыган, ничто не помешает ей откланяться.
* * *Собака спустилась с холма ей навстречу, и вместе они пошли к цыганскому лагерю, а достигнув поляны и увидев Бьюлу – побежали. Мейси замахала рукой. Внезапно оказавшись на свету после густой тени деревьев, она некоторое время различала только силуэты. Бьюла тоже вскинула руку, поманила Мейси.
– Я только хотела узнать, как себя чувствует Пейши.
Мейси уселась на бревне рядом с Бьюлой.
– Ей полегчает, как только мы отсюда откочуем. Еще недельку побудем – и хватит.
– Куда вы направитесь?
– Туда. – Бьюла указала пальцем на север, имея в виду Лондон. – Зимовать там будем. Здесь-то работа, считай, кончилась; для нас уж точно.
Мейси кивнула:
– Ухо у Пейши не воспалилось?
Бьюла кликнула невестку, сидевшую на коленях и крошившую овощи в кастрюлю. Пейши оставила свое занятие, поднялась, подошла к Бьюле.
– Покажи ухо, – велела Бьюла.
Молодая цыганка отвела прядь черных волос и явила мочку, плотно залепленную темно-зеленой субстанцией.
Бьюла сделала жест – дескать, наклонись – и пальцами в синих набухших венах принялась отколупывать субстанцию. Мочка предстала вполне здоровой, с единственным намеком на происшествие – шрамиком не толще волоса.
– Утром она снова сможет надеть сережки.
Мейси улыбнулась молодой цыганке, взяла ее за руку.
– Ты успокоилась, Пейши?
Цыганка согласно закивала:
– У меня есть Бусал и Вебб. Стану плакать, причитать да каждой тени пугаться – Вебб, чего доброго, вздумает мстить. А какой в том прок? Мы люди мирные, никого не трогаем, и нас пусть не трогают.
И Пейши снова занялась овощами.
– На прошлой неделе я видела вас, тетушка Бьюла, в лесу, – заговорила Мейси. – Вы держали в руках раздвоенную ветку орешника.
– Ладно ты хоть орешник от других палок отличаешь, – усмехнулась Бьюла.
– Научите меня лозоходству, пожалуйста.
– Не могу. Такому не научишь. Можно рассказать, как я это делаю, но нельзя научить чувствовать и слушать.
– А я бы все-таки попробовала.
Бьюла оперлась ладонями о колени, со скрипом встала. Мейси последовала ее примеру, предложила было старой цыганке плечо. К ее удивлению, Бьюла уверенно, с прямой спиной, зашагала к своей кибитке, махнув Мейси – дескать, ступай за мной. Из-под кибитки она извлекла раздвоенную ветку орешника, очищенную от листьев, и с этой веткой направилась на поле, где паслись лошади. Остановилась, окинула взглядом местность, нежащуюся в предвечернем воздухе. По мере того как осеннее солнце приближалось к горизонту, красно-оранжевый оттенок жнивья становился все более насыщенным. Бьюла вручила Мейси инструмент, сама взялась за «волшебную палочку» поверх рук ученицы и надавила вниз.
– Чуешь? Вот так будет, когда лоза что-нибудь найдет.
– Как инструмент поймет, что именно мне нужно?
Бьюла покачала головой:
– Ты сама знаешь ответ, девонька. Потому что все время ищешь. Держи. Вот так.
Бьюла слегка стукнула Мейси по темечку.
– Нужны монеты – думай про монеты. Нужна вода – думай про воду. Нужно серебро – думай про серебро.
Повторив слово «серебро», старая цыганка молниеносным движением сорвала с лацкана Мейси медсестринские часы и зашвырнула подальше в поле.
Мейси схватилась за лацкан.
– Только не мои часики! Разве нельзя на чем-нибудь другом потренироваться?
Она стала смотреть на орешниковую рамку, крепко стиснула ее в пальцах, пошла вперед.
– Попридержи коней, девонька. Пускай лоза сама тебя ведет.
Легкая, сухая рука старой цыганки почти неощутимо лежала у Мейси на плече. Мейси не успела заметить, куда были брошены часы. Она чутко прислушивалась к колебаниям рамки и удерживала дорогую для нее вещь перед мысленным взором. Так, выверенными шагами, Мейси продвигалась по полю. Она, даром что не поднимала глаз, наверняка знала: лошади бросили жевать траву и смотрят на нее. Бьюла в сопровождении собаки шла следом. Не давала советов – только наблюдала. Один раз Мейси обернулась – рамка вдруг налилась тяжестью, потянула ее влево, но скоро выправила курс. Лошади были теперь ближе – Мейси слышала ржание чуть ли не у себя над ухом. Почему Бьюла их не отгонит? Верно, хочет проверить, умеет ли Мейси абстрагироваться от внешних раздражителей. Вот и Морис Бланш был таким же чутким наставником, и у него учиться было столь же интересно.
Рамка снова дернулась вниз, да так резко, что Мейси едва удержала равновесие. Значит, часы где-то рядом. В следующий миг рамка «клюнула» землю, напряжение в руках ослабло. Мейси опустилась на колени, раздвинула стебли и схватила часы.
– Слава богу, нашлись!
Она прижала часы к сердцу, закрыла глаза. Потом поднялась и обернулась на Бьюлу.
Старая цыганка молчала, смотрела изучающе. За ее спиной шумно дышали лошади, у ног сидела собака.
– Ну вот, ты и научилась лозоходству.
– У вас очень действенные методы, тетушка Бьюла.
Цыганка нахмурилась, шагнула к Мейси, забрала у нее часы, покачала на ладони, будто взвешивая.
– Избавься от часов, девонька.
– Почему это? – Мейси даже отшатнулась, будто услышав угрозу.
– Эти часы пахнут смертью. В них слишком много боли, нельзя такую вещь у сердца носить. Часы тебе больше не нужны. Избавься от них.
– Но это подарок дорогого человека. Нельзя же просто взять и выбросить его. – Мейси поспешно забрала часы.
Бьюла вперила в нее мрачный взгляд.
– Можно. Будешь цепляться за время, как сейчас, – навсегда в прошлом застрянешь.
И старая цыганка пошла прочь, обратно в лагерь, раскинув руки. Повинуясь ее жесту, лошади отступили. Собака трусила рядом, только раз остановилась, чтобы оглянуться на Мейси.
* * *В гостинице Мейси заняла свою прежнюю комнату. Намекнула хозяину, что не прочь понежиться в ванне, – и ванну тотчас ей приготовили. Похоже, Йомены использовали всякую возможность отблагодарить Мейси. Снова она шагнула в жестяную посудину, легла, почувствовала, как от горячей воды раскрываются поры.
Ее поджидала записка от Битти Драммонд. Журналистка без экивоков сообщала, что завтра утром в девять часов будет в Геронсдине поездом из Пэддок-вуда. Хорошо бы мисс Доббс встретила ее на машине, поскольку Битти располагает занятной информацией по делу. Тон покоробил Мейси. Похоже, Б.Т. Драммонд многовато на себя берет. Можно подумать, это она дело расследует. С подобным поведением Мейси уже приходилось сталкиваться; были в ее практике случаи конфликта интересов. С другой стороны, рвение Битти Драммонд объясняется жаждой профессионального признания. Но Мейси никому не может позволить тормозить дело. Оно и так буксует – по ее вине.
Позднее, уже в постели, не давая сну обуять себя, Мейси проигрывала в уме события дня. Очень это поучительно – наблюдать, как кристаллизуются отдельные эпизоды. Сначала Сандермир в алкогольном угаре, не ведающий, что творит. Затем Бьюла, бросающая в поле серебряные часы, талисман Мейси, бесценную для нее реликвию. И мрачное предупреждение: «Эти часы пахнут смертью. В них слишком много боли, нельзя такую вещь у сердца носить».
Наконец Мейси отогнала все образы, чтобы спокойно заснуть. Последним в памяти явился Саймон – инвалидное кресло, синий больничный халат. Однажды Мейси обняла Саймона за плечи, так что его темя прижалось к ее шее. И шрамы, полученные в один день и в один миг, наложились друг на друга.
Глава 13
Битти Драммонд, одетая строго – в серо-голубую юбку, белую блузку и черные туфли, достаточно изящные для города, но и достаточно удобные для выезда в сельскую местность «на задание», – сошла с подножки поезда. Жакет у нее был из той же ткани, что и юбка, обе застежки на коричневом портфеле сломались, и кожаный клапан находился почти в свободном полете. Увидев Мейси, Битти взяла портфель в левую руку, на сгиб левого локтя перебросила жакет, чтобы правую руку протянуть для приветствия.
– Здравствуйте, мисс Доббс.
– Здравствуйте.
После рукопожатия женщины пошли к автомобилю. Пока Мейси открывала дверцу пассажирского сиденья, Битти Драммонд щурилась на солнце.
– Можно я буду называть вас просто по имени? Мы ведь над одним делом работаем.
