Торговец пушками - Лори Хью

— Если вас что-то заинтересует, так уж и быть, уступлю процентов десять, — сказал я Карлу. Тот растерянно моргнул.

Из глубины помещения возникла уже знакомая мне симпатичная блондинка — на этот раз в красной ночнушке и с сияющей улыбкой на лице. Но тут она заметила меня — и ее породистый подбородок буквально отвалился на еще более породистую грудь.

— Вы кто?

Майк обращался к живчику. Карл продолжал таращиться на картины.

— Я — Теренс Гласс, — ответил живчик.

Это был великий момент. Из тех, что не забываются никогда. Пять человек стояли посреди галереи, причем только у нас с Глассом рты оставались закрытыми, у всех же остальных челюсти отвисли чуть ли не до пола. Первым в себя пришел Майк:

— Минуточку. Ведь это вы — Гласс.

Он повернулся ко мне, на лице его читалось полное отчаяние. Перед глазами его замелькали перспективы сорокалетней карьеры с полной пенсией и бесчисленными командировками на Сейшелы.

— К сожалению, — ответил я, — это не совсем так.

Я опустил глаза в пол, пытаясь отыскать следы собственной крови, но там было идеально чисто. Этот Гласс либо действительно большой спец по выведению пятен, либо тот еще жук по части левых исков о возмещении убытков.

— Что-нибудь не так, джентльмены?

Гласс явно почуял, что назревают неприятности. Мало того, что мы не саудовские короли, так еще выходит, что мы вовсе не покупатели.

— Вы… тот самый убийца. Тот, который…

Блондинка отчаянно пыталась подыскать нужные слова, но я не дал ей докончить:

— Я тоже рад нашей встрече.

— Господи боже! — воскликнул Майк, поворачиваясь к Карлу, который в свою очередь повернулся ко мне.

Да-а, неслабый парнишка!

— Ну, я прошу прощения за это маленькое недоразумение, — сказал я. — Но раз уж все так вышло, то почему бы вам просто не развернуться и не свалить отсюда куда подальше?

Карл сделал шаг в мою сторону. Однако Майк перехватил его за локоть и, поморщившись, посмотрел мне в глаза:

— Одну секунду. Если вы не… То есть вы хоть понимаете, что вы наделали? — Думаю, это от растерянности он молотил такую чушь. — Господи!

Я взглянул на Гласса, потом на блондинку:

— Исключительно ради того, чтобы вы немного успокоились, а то, я смотрю, вы никак не сообразите, что же тут происходит. Я вовсе не тот, кем вы меня считаете. И не тот, кем меня считают они. Вы… — я ткнул пальцем в сторону Гласса, — тот, кем меня считают они, а вы… — палец нацелился в блондинку, — с вами мне очень хотелось бы побеседовать, когда разойдутся все остальные. Всем все понятно? Вопросы будут?

Но никто почему-то не поднял руку. Я церемонно поклонился и двинулся к двери.

— Нам нужна папка.

Это был Майк.

— Какая папка?

— Папка. «Аспирантура».

Он все еще не догонял ситуацию, отставая как минимум круга на два. Я не мог винить его за это.

— Должен огорчить вас, господа, но никакой папки не существует. Ни с названием «Аспирантура», ни какой-либо другой.

Лицо Майка вытягивалось на глазах, мне было его искренне жаль.

— Послушайте, — я решил хоть немного сгладить ситуацию, — я находился на пятом этаже, в кабинете с двойными стеклами, на территории Соединенных Штатов Америки. Мне надо было как-то вырваться оттуда, так что единственное, что я смог придумать в тот момент, — это завести речь о какой-нибудь папке. Я решил, что это должно заинтересовать всех.

Еще одна долгая пауза. Гласс зацокал языком так, словно в последнее время неприятности подобного рода происходили вокруг него уж больно часто. Карл глянул на Майка:

— Мне взять его?

Голос у него оказался на удивление писклявым. Майк кусал губы.

— Вообще-то Майк здесь ничего не решает, — сказал я. Оба удивленно уставились на меня. — Я хочу сказать, что я сам решу, брать меня, как тут кое-кто выразился, или не брать.

Карл продолжал пялиться на меня, оценивающе прищурившись.

— Послушай, — сказал я ему, — давай начистоту. Ты, конечно, мужик здоровый, не спорю, и я даже уверен, что по количеству отжиманий тягаться с тобой мне будет трудновато. Тут я тобой восхищаюсь. Обществу нужны люди, умеющие отжиматься. Это для общества очень важно.

Его подбородок угрожающе пополз вверх. «Давай-давай, мистер, поговори мне еще». И я повиновался:

— Но драка — это совсем другое дело. Абсолютно. И так уж получилось, что в драке я очень хорош. Это вовсе не значит, что я круче тебя, сильнее или мужественнее — называй как хочешь. Просто драться я умею — вот и все.

Я видел, что Карлу очень неуютно от того, как пошла вдруг беседа. Вероятнее всего, его учили в школе немного другим словам, типа «слышь, ты, козел, я те щас глаз на жопу натяну» и т. д. и т. п. Вот на такое он знал, как реагировать. Но не более.

— В общем, вот что я вам скажу, парни, — закончил я как можно дружелюбнее. — Если вам не хочется потом краснеть за себя, то вы сейчас просто пойдете и плотно перекусите где-нибудь подальше отсюда.

Что после недолгих перешептываний и обменов взглядами они в конце концов и сделали.

Часом позже я сидел в какой-то итальянской кафешке на пару с той самой блондинкой, которую предлагаю в дальнейшем именовать Ронни, поскольку так зовут ее друзья, в число которых, судя по всему, только что попал и я.

Майк убрался, поджав хвост, зато у Карла на лице отчетливо читалось: «Ладно, кореш, мы с тобой еще встретимся». Я радостно помахал ему рукой на прощанье, но про себя решил, что не буду считать свою жизнь неудавшейся, если никогда больше с ним не увижусь.

Широко распахнув глаза, Ронни выслушала купированную версию последних событий — за вычетом того, что касалось мертвецов, — и в целом откорректировала свое мнение обо мне до такой степени, что теперь я казался ей офигенно классным парнем. Приятная перемена. Я заказал еще по чашечке кофе и откинулся на спинку стула, купаясь в лучах ее восхищения.

Ронни слегка нахмурила бровки:

— То есть вы не знаете, где сейчас Сара?

— Понятия не имею. Возможно, с ней все в порядке и она просто на время где-нибудь затаилась. А возможно, совсем наоборот и у нее серьезные неприятности.

Ронни тоже откинулась на спинку стула и уставилась куда-то в окно. Я видел, что Сара ей небезразлична — так серьезно выглядело ее волнение. Но тут она вдруг глотнула кофе и пожала плечами:

— По крайней мере, вы не отдали им папку.

Да, вот вам одна из тех опасностей, когда говоришь людям неправду. Они сразу начинают путаться в том, что есть на самом деле, а чего нет. Хотя стоит ли удивляться?

— Вы меня не поняли, — осторожно попытался объяснить я. — Никакой папки не существует. Я сказал им про папку, поскольку был уверен, что они захотят перепроверить мои слова прежде, чем арестовать меня, или сбросить в реку, или сделать что-то еще — то, что они обычно делают с такими, как я. Видите ли, конторский люд свято верит во всякие папки. Папки для них — это всё. Если сказать, что у тебя есть папка, они охотно купятся на это. — Такой вот я великий психолог. — Но боюсь, что именно этой папки не существует в природе.

Ронни выпрямилась, она вдруг как-то оживилась. Два маленьких розовых кружочка зарделись у нее на щеках. Надо сказать, весьма приятственное зрелище.

— Но она существует.

Я даже потряс головой — убедиться, что мои уши по-прежнему на месте.

— Прошу прощения?

— «Аспирантура». Папка Сары. Я видела ее.

10

Мы с Ронни договорились встретиться в половине пятого, когда галерея закроется, оставив за порогом бурлящие толпы опоздавших любителей изобразительного искусства, которым придется теперь всю ночь глотать слюнки — на тротуаре в своих спальных мешках, с чековыми книжками наготове.

Нельзя сказать, чтобы я так уж активно старался заручиться ее помощью, но Ронни оказалась рисковой девчонкой, которая, по какой-то непонятной причине, учуяла комбинацию славных деяний и захватывающих приключений и не смогла устоять. Я не стал разубеждать ее и рассказывать, что до сих пор это был коктейль из дырок от пуль и расплющенных мошонок. Кто знает, вдруг девушка окажется полезной. Во-первых, на сегодняшний день я остался без колес, а во-вторых, как я уже давно заметил, мне вообще лучше думается, когда рядом есть кто-то, кто может думать за меня.