Освобожденная - Арментроут Дженнифер Ли

Она подошла к столу, открыла ящик, в котором Натаниэль хранил ключи от картотеки, и вытащила тот, что подходил к отделению с личными делами. Секунду спустя девушка уже нашла дела Майкла и еще нескольких нефилимов. Быстро сделав копии, она положила папки на место и закрыла ящик. Похоже, когда-нибудь из нее выйдет отличный шпион.

Прихватив скопированные страницы, Лили отправилась к себе в комнату. Прочитав личное дело Майкла, девушка даже не поняла, рассмеяться ей или посочувствовать бедняге. Его жизнь казалась до боли скучной. За исключением самоубийства матери – этой трагичной страницы, в биографии парня не содержалось ничего примечательного – да и то, что его мать свела счеты с жизнью, тоже вряд ли можно было назвать примечательным.

Лили нахмурилась. Как можно быть такой бессердечной, отругала она себя. Пожалуй, ей нужно почаще думать, прежде чем оформлять мысли в законченные предложения. Если у нее была душа – как знать? – своими бессовестными мысленными ремарками она давно обрекла ее на вечные муки ада.

И все же в судьбе Майкла действительно не обнаружилось ничего особенного, кроме того факта, что его имя не появилось в Книге Имен. Отложив его личное дело в сторону, Лили взяла бумаги с именем Мики.

Он никогда не делал ей ничего плохого, но почему-то при одной мысли о нем сводило живот. Может, все дело было в том, как парень укладывал волосы, создавая на голове модный художественный беспорядок? Да, прическа явно была достаточным основанием, чтобы не доверять человеку.

Но Мика точно не просто так заходил в кабинет к Натаниэлю, и Лили сомневалась, что у него имелась на то уважительная причина. Пролистав документы, она заметила множество выговоров за неподчинение приказам. Черт, да у самой Лили их, пожалуй, не меньше, если не больше! Она перевернула страницу и обнаружила кое-что такое, отчего ее брови поползли на лоб. Один из нефилимов жаловался на Мику за необоснованное применение грубой силы на службе.

Их служба вообще была довольно грубой. Они убивали. Вряд ли на свете есть что-то грубее. Но чтобы получить обвинение в необоснованном применении грубой силы, нефилим должен был причинить действительно серьезный урон. Как правило, это означало применение пыток. Такое поведение было не по душе власть имущим. Оно было не по душе и Натаниэлю.

Приспешники и Падшие являлись воплощением зла, но все же оставались живыми существами, которые когда-то пользовались божьей благосклонностью. Задача нефилимов заключалась в том, чтобы ликвидировать их милосердно, то есть как можно более быстро и тихо. Порой это было невозможно, особенно в случае с Падшими. Каждый раз происходила настоящая бойня. И все же речь о пытках не шла ни при каком раскладе. Пытки были неприемлемы.

Лили стало не по себе от этого открытия. Она просмотрела еще несколько страниц, но в глаза ей бросилась только заметка о превышении отпускного лимита. Это тоже показалось Лили странным. Каждому нефилиму, как и обычному человеку, полагался отпуск, причем он длился дольше отпуска большинства офисных работников, ведь условия работы нефилимов были гораздо более опасными.

В обязанности Мики входила слежка за Падшими, и, возможно, именно для этого ему и пришлось использовать свои отпускные дни. Закрыв его дело, Лили взяла документы Рейфа. Если честно, Рейф оставался для нее вне подозрений. За исключением того факта, что в сексуальной привлекательности он вполне мог тягаться с падшим ангелом и, вероятно, имел не меньше любовных побед, он был хорошим парнем. Легкий на подъем, всегда готовый ринуться в бой или протянуть руку помощи, Рейф не раз по-доброму подначивал ее, когда она не могла собраться с силами перед очередным заданием. В его деле не оказалось ничего примечательного.

Потерев ладонью щеку, Лили потянулась к следующей стопке бумаг. Близнецы – Дэймон и Гэйб. Она скопировала их документы исключительно потому, что у них был доступ ко всем юным нефилимам. Как правило, именно близнецов отправляли забирать новичков, когда возле их имен появлялась соответствующая метка. Одно это уже наводило на подозрения.

Но Гэйба Лили, само собой, знала достаточно хорошо – даже видела те части его тела, которых не видел никто более. И он ни к чему не относился серьезно, чтобы решиться на такое предательство. Оставался его брат-близнец.

Похожие как две капли воды, Дэймон и Гэйб были исключительными красавцами. Оказываясь вместе, они безмолвно общались друг с другом – доказательств этому не существовало, но Лили не сомневалась в их мысленной связи. Она много раз видела, как они молча смотрели друг на друга, а затем действовали совершенно одинаково.

Дэймон был донельзя серьезным и самым замкнутым из всех знакомых Лили нефилимов. Это казалось весьма забавным, учитывая, что Гэйб в этом отношении представлял собой его полную противоположность. Черт, она уже несколько дней не появлялась в «Дикой банде» и подозревала, что не скоро захочет снова заглянуть туда. Впрочем, ей сейчас было не до клубов.

В документах братьев тоже не оказалось ничего интересного.

Лили поднялась, собрала бумаги и сунула их в ящик стола. Затем вытащила телефон и набрала номер Люка. Само собой, она не собиралась рассказывать ему, что натворила: просто хотела узнать, ответит ли он. Если да, то компания для вечерней охоты ей была обеспечена.

Но Люк не ответил.

Улыбнувшись, Лили сунула телефон в карман юбки и покинула Святилище. Уже перевалило за полночь, но улицы города все еще были полны людей. Лили шла по тротуару, внимательно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к звукам.

Завернув за угол, она услышала жуткий вопль души, врывающейся в живое тело. Выходи, выходи, где бы ты ни был! Вскоре Лили уже определила положение бедняги. Рок-Крик-Парк. Какого черта? С каких это пор души стали бродить по лесам? Они гораздо чаще обитали в городе.

Проклятье, нужно торопиться. Может, потом удастся завернуть в зоопарк. Лили нравилось заглядывать туда по ночам и смотреть на животных.

Углубляясь в узкие переулки, где девушке удавалось развить скорость, которая могла испугать обычных прохожих, Лили понеслась в парк. Он находился менее чем в пяти километрах от того места, где сейчас оказалась девушка, однако это расстояние нужно было преодолеть, передвигаясь по оживленным улицам Вашингтона, где далеко не всегда получалось держаться в тени.

Сбавив темп до, по человеческим меркам, нормального, Лили одернула юбку и пожалела, что не надела чего-нибудь более подходящего для ночной пробежки. В этой короткой юбке она, скорее, напоминала проститутку, убегающую от сутенера.

Лили добежала до моста на Бич-Драйв и ворвалась в огромный национальный парк, раскинувшийся прямо в центре Вашингтона. Казалось, она попала в другой мир. Держась в тени густого леса, девушка позволила чувствам вести себя и, сделав пару поворотов, заметила одержимого.

Черт. Им оказался смотритель парка. Лили нравились смотрители, а в особенности – их шляпы. На этом, впрочем, шляпы не было. Он выглядел молодо, и ее охватило чувство жалости при мысли о том, что придется его убить. Лили поморщилась, когда мужчина, пошатнувшись, ступил на велодорожку и обратил лицо к небу. Его рот странным образом раскрылся и замер в безмолвном крике – так всегда происходило, прежде чем одержимые на самом деле начинали кричать и раздражать ее своим шумом.

Лили пошла было вперед, но вдруг замерла и пораженно уставилась на трех других одержимых, которые тоже показались на дорожке и встали рядом со смотрителем. Один походил на бездомного, другая была одета как бегунья, а третий… Третий выглядел просто ужасно.

Когда-то и он был человеком, но Лили сомневалась даже в этом. Его волосы скрывали лицо, кожа стала коричневой и растрескалась от разложения, а кончики ушей заострились. Он явно обратился не сейчас. Видимо, чужая душа занимала это тело так давно, что оно превратилось в настоящего монстра – по человеческим меркам, конечно. Лили же это напомнило то, как люди обычно пытались нарисовать приспешников. Они понятия не имели, что приспешники довольно привлекательны, и неизменно изображали мертвецов с истекшим сроком годности.