Ничто не вечно - Шелдон Сидни

Пейдж удивленно посмотрела на главного хирурга:

– О докторе Лоуренсе Баркере?

– Да.

– Разумеется.

Все слышали о докторе Лоуренсе Баркере. Он был одним из самых знаменитых кардиохирургов в мире.

– На прошлой неделе он вернулся из Саудовской Аравии, где оперировал шейха. Доктор Баркер – мой старый друг, и он согласился три дня в неделю оперировать в нашей больнице. На общественных началах.

– Это просто фантастика! – воскликнула Пейдж.

– Я включу вас в его бригаду.

На несколько секунд Пейдж лишилась дара речи.

– Я… даже не знаю, что сказать. Я вам очень благодарна.

– Для вас это прекрасная возможность. Вы сможете многому научиться у него.

– Безусловно. Благодарю вас, Джордж. Я действительно очень рада.

– Обходы вместе с ним начнете завтра в шесть утра.

– Не могу дождаться.

«Не могу дождаться» – это было еще скромно сказано. Ведь Пейдж все время мечтала работать с кем-нибудь вроде доктора Лоуренса Баркера. «Да что значит «с кем-нибудь вроде доктора Лоуренса Баркера»? Есть только один доктор Лоуренс Баркер».

Она никогда не видела его фотографий, но могла представить себе, как он, вероятно, выглядит. Наверное, высокий, симпатичный, с серебристо-седыми волосами. Тонкие, необычайно чувствительные руки. Спокойный и добрый мужчина. «Мы будем работать вместе, – размышляла Пейдж, – и я стану для него совершенно незаменимой помощницей. Интересно, он женат?»

Ночью Пейдж приснился эротический сон с участием доктора Баркера. Они вместе оперировали совершенно обнаженные. В середине операции доктор Баркер сказал: «Я хочу тебя». Медсестра убрала пациента с операционного стола, доктор Баркер поднял Пейдж, уложил на операционный стол и занялся с ней любовью.

Проснулась она от того, что чуть не свалилась с постели.

На следующее утро в шесть часов Пейдж, нервничая, ожидала в коридоре второго этажа вместе с Джоэлом Филлипсом – старшим ординатором – и пятью другими ординаторами, когда к ним с кислой миной на лице стремительно подлетел низенький мужчина.

При ходьбе он наклонялся вперед, словно преодолевал сопротивление сильного ветра.

– Какого черта вы тут торчите? Идемте!

Понадобилась почти минута, чтобы к Пейдж вернулось самообладание. Она поспешила за остальными. Пока они шли по коридору, доктор Баркер отрывисто давал указания:

– Каждый день вам предстоит осматривать тридцать – тридцать пять больных. Я жду от вас детальных записей о состоянии каждого из них. Ясно?

– Да, сэр, – пробормотали ординаторы.

Они зашли в первую палату. Доктор Баркер подошел к пациенту, мужчине лет сорока, и моментально все его грубые манеры улетучились без следа. Он тихонько дотронулся до плеча больного и улыбнулся.

– Доброе утро. Я доктор Баркер.

– Доброе утро, доктор.

– Как вы себя чувствуете?

– Грудь болит.

Доктор Баркер просмотрел его медицинскую карту и повернулся к доктору Филлипсу:

– Что показывает рентген?

– Без изменений. Идет на поправку.

– Сделайте еще один клинический анализ крови.

Филлипс пометил у себя в блокноте.

Доктор Баркер ласково потрепал мужчину по плечу и улыбнулся.

– Дела у вас идут хорошо. Через недельку мы вас выпишем. – Он повернулся к ординаторам и рявкнул: – Вперед! Нам еще надо осмотреть очень много больных.

Следующим пациентом была полная женщина, которая перенесла операцию по поводу ненормальной работы синусного узла сердца. Доктор Баркер заглянул в ее медицинскую карту.

– Доброе утро, миссис Шелби. – Голос его звучал ласково. – Я доктор Баркер.

– Вы долго собираетесь держать меня здесь?

– Вы так очаровательны, что я бы вообще не отпустил вас отсюда, но у меня есть жена.

Миссис Шелби хихикнула.

Доктор Баркер еще раз заглянул в карту.

– На мой взгляд, вы уже скоро сможете отправиться домой.

– Прекрасно.

– Я еще зайду к вам после обеда. – Лоуренс Баркер повернулся к ординаторам: – Вперед.

Все покорно двинулись за ним в отдельную палату, где на кровати лежал мальчик-гватемалец, окруженный встревоженными родными.

– Доброе утро, – тепло поздоровался доктор Баркер и просмотрел карту пациента. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, доктор.

Доктор Баркер повернулся к Филлипсу:

– Есть ли какие-нибудь изменения в электролитах?

– Нет, доктор.

– Это хорошая новость. – Он ласково потрепал мальчика по плечу. – Так держать, Хуан.

Встревоженная мать спросила:

– Мой сын поправится?

Доктор Баркер улыбнулся.

– Мы все для него сделаем.

– Спасибо, доктор.

Доктор Баркер вышел в коридор, остановился и обратился к последовавшим за ним ординаторам:

– У пациента миокардиопатия, нерегулярная лихорадочная дрожь, головные боли и локальный отек. Кто из вас, гениев, скажет мне, для какой болезни наиболее характерны эти симптомы?

Наступила тишина, потом раздался робкий голос Пейдж:

– Мне кажется, это врожденная… наследственная болезнь.

Доктор Баркер посмотрел на нее и одобряюще кивнул.

Обрадованная, она продолжила:

– Эта болезнь передается… подождите-ка… – она отчаянно пыталась вспомнить, – передается через поколение с генами матери. – Пейдж замолчала, слегка покраснев от гордости.

Доктор Баркер несколько секунд смотрел на нее.

– Чушь! Это болезнь Чагаса. Она поражает людей из стран Латинской Америки. – Он бросил на Пейдж презрительный взгляд. – Господи! Кто сказал вам, что вы врач?

Лицо Пейдж залилось краской.

Далее обход проходил для нее как в тумане. Они осмотрели двадцать четыре пациента, и Пейдж казалось, что доктор Баркер посвятил это утро тому, чтобы унизить ее. Именно к ней он адресовал все свои вопросы. Если она отвечала правильно, доктор Баркер не хвалил ее, а если она ошибалась – орал. В одном из случаев, когда Пейдж ответила неправильно, он закричал:

– Я бы не доверил вам оперировать и мою собаку!

Когда обход наконец завершился, старший ординатор доктор Филлипс предупредил:

– Послеобеденный обход начнется в два часа. Сделайте в своих блокнотах записи по каждому пациенту, ничего не пропустите.

Он с сочувствием посмотрел на Пейдж, собрался что-то сказать, но повернулся и пошел вслед за доктором Баркером.

«Я не желаю снова видеть этого ублюдка», – сказала себе Пейдж.

Следующей ночью Пейдж дежурила. Она перебегала от одного пациента к другому, отчаянно стараясь обслужить этот поток больных, заполнявших палаты неотложной помощи.

В час ночи ей наконец удалось уснуть. Она не услышала звук завывающей сирены «скорой», остановившейся перед входом в больницу, через который пациентов доставляли в палаты неотложной помощи. Два санитара распахнули дверцы «скорой», переложили потерявшего сознание пациента с носилок на каталку и торопливо повезли его в первую неотложку.

Медсестры неотложки были заранее предупреждены по радиотелефону. Одна из них бежала рядом с каталкой, другая ждала у дверей. Через минуту пациент уже лежал на столе.

Это был молодой мужчина, настолько залитый кровью, что было даже трудно определить, как он выглядит.

Медсестра большими ножницами принялась разрезать на нем одежду.

– Похоже, у него все переломано.

– А крови – как у заколотого поросенка.

– Я не чувствую пульс.

– Кто дежурит?

– Доктор Тэйлор.

– Вызывай ее. Если она поторопится, то, может, еще застанет его в живых.

Пейдж разбудил звонок телефона.

– Ал-ло…

– Первая неотложка, доктор. Не думаю, что он выживет.

Пейдж села на топчане.

– Хорошо. Иду.

Она бросила взгляд на наручные часы: половина второго. Вскочив, Пейдж поспешила к лифту.

Через минуту она уже вошла в неотложку, посредине палаты на столе лежал залитый кровью человек.

– Что с ним? – спросила Пейдж.

– Разбился на мотоцикле. Его сбил автобус, а он был без шлема.