Сновидения - Робертс Нора

– Кому-то, кому верила. Или про кого думала, что сможет манипулировать. Как она манипулировала Клиппертоном.

– В расчете на порцию дури? Да, такое возможно.

Ева обернулась на экран, на котором беззвучно бежали финансовые отчеты.

– Давно на ногах?

– Не очень.

– Пожалуй, и мне пора. Спасибо за кофе! – Она перевернула кота на спину, почесала его толстое брюхо и встала.

Выйдя из душа, вся теплая после сушильной колонки, в кашемировом халате, она застала Рорка за телефонным разговором. На столе стояли две накрытые тарелки и кофейник – а по экрану продолжали ползти строчки цифр и символов.

Просто гений по части нескольких дел сразу, подумала Ева.

Она села рядом и аккуратно сняла с тарелки выпуклую крышку. При виде толстых французских тостов [4] и плошки с разными ягодами, а не овсянки, чего она больше всего опасалась, Ева, глотая слюнки, поерзала на стуле.

Она подцепила малинку, налила себе еще кофе – а Рорк тем временем завершил разговор.

– Я решил, что после утренней промывки мозгов ты заслужила французские тосты.

– Пожалуй, надо каждый день так просыпаться. Ну что, уже прикупил какую-то солнечную систему?

– Всего лишь небольшую планету. – Он протянул ей сироп и смотрел, как она макает в него поджаренный хлеб. – На самом деле я говорил с Каро – надо было кое-какие изменения в график внести.

Его сверхэффективная помощница умела корректировать его график в любое время суток и в любом положении, хоть балансируя на огненном шаре.

– Только ради моих дел свои не отменяй, ладно?

– Мне надо было освободить немного времени утром. Как я понимаю, ты сегодня сначала поработаешь дома?

– Собиралась.

– Вот и я собираюсь. Если от меня будет толк, можно будет и еще кое-какие дела отложить. Все равно мы не можем начать работы в здании, пока идет следствие, – добавил он. – А если не столь прагматично, то я и сам не мог бы там ничего начать, пока ты работаешь над делом. Конечно, мне эти девочки не настолько близки, как тебе, но…

– Ты же их нашел.

– Вот именно. И не меньше твоего хочу знать, как их звали, как они выглядели. И видеть, как их убийца получает по заслугам. В этом здании мы хотим учредить заведение, призванное давать приют подросткам, всем униженным и оскорбленным. Чтобы им было где почувствовать себя в безопасности. И двенадцать погибших девочек словно служат олицетворением этой миссии.

Она почувствовала, что обязана раскрыть дело. Обязана не только убитым девочкам и тем, кто их потерял, но и Рорку.

Ему хочется создать что-то хорошее, что-то действенное и нужное. А ей хочется раскрыть дело, чтобы он мог осуществить свою затею.

– Тот, кого мы ищем, жил там или работал. Это, конечно, догадки, но они имеют под собой основания. Выбор у нас не слишком велик. К тому же если прикидки Девинтер и Членоголового окажутся верны и все останки были замотаны в пленку и спрятаны пятнадцать лет назад, то мы знаем, когда примерно убийства прекратились. Стало быть, поиски надо сфокусировать на тех воспитанниках или работниках Обители, кто вскоре после этого умер, переехал или сел в тюрьму.

– Либо стал прятать свои жертвы в другом месте.

– Я об этом думала. – Ева завтракала, а кот бросал на нее взгляды, исполненные надежды вперемежку с возмущением. – Но зачем ему было это делать? Все же было отработано. Здание опечатано, покупателей на него нет, никто с ним ничего делать не собирается. И этим девочкам оно не чужое. Именно сюда шли эти униженные и оскорбленные. Он знал, как туда проникнуть, ему там все знакомо. Зачем искать другое место, ведь более подходящего ему не найти?

– Будем надеяться, что ты права.

– Если по какой-то причине он переехал, то стал бы искать себе что-то подобное в новом месте. Но пока что я не нашла в базе никаких схожих преступлений. И не думаю, что он соорудил еще один мавзолей.

Нет, подумала Ева, второй раз он бы с этим не справился.

– Это место ему фактически с неба свалилось, – заметила она. – Такие удобные варианты так просто не найдешь. Но я согласна, в этой версии есть еще белые пятна, – добавила она, жуя хлеб с сиропом. – Возьмем хотя бы Лемонта Фрестера. Он заработал кое-какие деньжата, повсюду разъезжает. Если он больной на всю голову маньяк, он вполне мог бы злодействовать по всему миру.

– Эта мысль меня радует.

– Я к нему приглядываюсь, но сомневаюсь, чтобы кто-то мог проделывать такие штуки на протяжении долгого времени. Да еще такой, как он – то есть человек публичный, который сам себя выставил на всеобщее обозрение. Верится с трудом. Я не говорю, что это невозможно, но больно уж сложно.

– Ты его сегодня допрашиваешь?

– Собираюсь. А еще хочу потеребить Девинтер и ее ребят, потом известить родственницу Лупы Дайсон и посмотреть, не потянется ли оттуда какая ниточка. Еще хочу поглубже покопать в БВСМРЦ… Да много чего я хочу. А самое главное – установить личности остальных девяти жертв. Так что я, пожалуй, примусь за дело.

Она встала и направилась к гардеробной.

– Черные брюки типа джинсов. Облегающие, – подсказал Рорк. – С черной курткой – той, короткой, с кожаной отделкой и молниями на рукавах. Черная майка без рукавов и с глубоким вырезом. И черные ботинки типа мотоциклетных. Брюки заправь в них.

Она остановилась перед гардеробной, слушая его рекомендации.

– Хочешь, чтобы я была вся в черном? Любишь ты на мне игру цвета, ничего не скажешь.

– В данном случае играть будут линии кроя и фактура, а также абсолютно черный цвет. Будешь, в некотором роде, источать опасность.

– Да? – Она оживилась. – Это как раз по мне.

– Когда оденешься – я буду у себя в кабинете.

Она схватила порекомендованные мужем вещи, оделась, после чего с любопытством оглядела себя в зеркале. Да уж, Рорк, как всегда, попал в точку. Вид и впрямь был несколько угрожающим.

Внутренне надеясь, что ей представится шанс сыграть на этом образе, Ева вошла к себе в кабинет. Села за стол и вывела на экран результаты автоматического поиска. Пробежав глазами список из остававшихся шестидесяти трех имен, она выяснила, что четверо скончались в течение четырех лет после убийств, а значит, их можно было считать вероятными кандидатами в подозреваемые. Потом она выделила всех, кто отбывал срок, а уже из них, в отдельную категорию, – осужденных за насильственные преступления.

После этого она стала искать любые указания на какие бы то ни было строительные навыки, затем отметила среди них тех, кого Пибоди с Рорком установили как бывших сотрудников центра.

– Мог быть и не один, – сказала она, когда вошел Рорк. – Кто-то убивает, а кто-то подчищает, или то и другое вместе. Мне эта версия не нравится, потому что двоим труднее на протяжении долгого времени подавлять желание убивать и держать потом рты на замке.

– А может быть так, что один уже умер или сидит.

– Да, это стоит рассмотреть. Обычно в таких парах один доминирует, а второй ему подчиняется. – Ева побарабанила пальцами по столу. – Скажем, старший по возрасту, вызывающий доверие сотрудник играет на темных сторонах какого-то парня. Такое может быть. Но это, опять-таки, предполагает сохранение тайны на протяжении длительного времени, а, как правило, двоим это не всегда хорошо удается, особенно если кто-то из них в тюрьме. С другой стороны, двое действуют эффективнее одного. К девочкам надо подобраться, потом убить и спрятать. Это большая работа.

– Если в радость, то это и не работа вовсе.

– Да, тут ты прав. А он наверняка ловил кайф. Невозможно делать что-то из раза в раз, если тебе это не нравится. Или если тебя не принуждают. Вот ты и делаешь, пока что-то или кто-то тебя не остановит.

Она махнула на экран, куда вывела изображение трех лиц и три имени.

– Три хронические беглянки. Одна точно наша. Конечно, это всего лишь гипотеза, но думаю, по меньшей мере одна находится сейчас у Девинтер в лаборатории. Пошлю антропологу, вдруг да поможет.