Анжела Марсонс - Немой крик
Ким подъехала к оцеплению и припарковалась между двумя пожарными машинами. Не говоря ни слова, она помахала своим значком перед офицером, который охранял периметр. Он кивнул и приподнял ленту, чтобы ей было легче пройти.
– Что случилось? – спросила Стоун у первого же попавшегося ей пожарного.
Он указал ей на остатки кипариса, стоявшего на самой границе участка.
– Огонь начался здесь, а потом распространился на остальные деревья еще до того, как мы успели приехать.
Ким заметила, что из тринадцати деревьев, которые росли вдоль границы участка, только два ближайших к дому остались неповрежденными.
– Тело обнаружили вы? – спросила она.
Пожарный ткнул пальцем в одного из своих коллег, который, сидя на земле, беседовал с констеблем.
– Почти все соседи высыпали, чтобы понаблюдать за происходящим, но в самом доме не горело ни одной лампочки. Соседи уверяют, что черный «Рейнджровер» принадлежал хозяйке и что она жила одна.
Ким кивнула и подошла к пожарному, который сидел на земле. Он был бледен, и Стоун заметила, что правая рука у него слегка дрожит. Находить трупы всегда неприятно, независимо от того, какая у тебя подготовка.
– Вы до чего-нибудь дотрагивались? – поинтересовалась Ким.
– Дверь в ванную была открыта, но я туда не заходил, – покачал головой пожарный, задумавшись на мгновение.
У входной двери инспектор остановилась и выудила из картонной коробки, стоявшей слева от входа, синие одноразовые бахилы.
Перешагивая через две ступеньки, она поднялась в ванную и обнаружила там Китса – патологоанатома. Его миниатюрная фигура с абсолютно лысой головой дополнялась усами и свисающей на грудь бородой. Восемь лет назад он имел честь произвести вместе со Стоун ее первое в жизни самостоятельное вскрытие.
– Привет, инспектор, – сказал Китс, глядя ей за спину. – А где Брайант?
– Боже, мы же с ним не сиамские близнецы! – отозвалась женщина.
– Ну да, хотя вы и напоминаете мне одно блюдо китайской кухни – свинину в кисло-сладком соусе… А вот без Брайанта ты становишься кислой до оскомины.
– Китс, как ты полагаешь, насколько я расположена выслушивать твои остроты в это время суток?
– Если честно, то чувство юмора у тебя отсутствует в любое время дня и ночи.
Как же ей хотелось достойно ответить ему! Например, она вполне могла бы ткнуть его носом в плохо отглаженные брюки. Или указать на то, что воротник его рубашки слегка износился, и даже упомянуть о кровавом пятне на спине его пиджака…
Но прямо сейчас между ними лежало обнаженное тело, которое настойчиво требовало ее внимания.
Ким осторожно приблизилась к ванне, стараясь не поскользнуться на воде, которую расплескали вокруг двое санитаров.
Тело женщины было наполовину скрыто под водой; глаза раскрыты, крашеные белые волосы плавают по поверхности воды, обрамляя лицо. Тело на плаву, соски грудей торчат из воды.
Стоун определила для себя, что женщине было где-то между сорока пятью и пятьюдесятью и что она находилась в хорошей физической форме. Загорелые руки безвольно болтались в воде. Ногти на ногах были покрашены в розовый цвет, а сами ноги – гладко выбриты.
Количество воды на полу указывало на то, что женщина отчаянно сражалась за свою жизнь.
Ким услышала на лестнице грохочущие шаги.
– Инспектор-детектив Стоун, какой приятный сюрприз!
Она застонала, узнав этот истекающий сарказмом голос.
– Инспектор-детектив Уортон, я совершенно польщена.
Они несколько раз работали вместе, и Ким даже не пыталась скрыть свое презрение.
Уортон был типичным карьеристом, который старался как можно быстрее подняться по служебной лестнице. Расследование преступлений его совсем не интересовало – главным было то, как оно скажется на его карьере.
Самым большим ударом для него было то, что Стоун получила чин инспектора-детектива раньше, чем он. Это ее раннее продвижение по службе заставило его переехать в Западную Мерсию: полицейских там было меньше, и конкуренция, соответственно, была не такой жесткой.
– Что вы здесь делаете? – спросил Уортон. – Мне кажется, что преступление относится к юрисдикции Западной Мерсии.
– А мне кажется, что оно произошло на самой границе, и первой здесь оказалась именно я.
Женщина бессознательно встала прямо перед ванной. Совершенно ни к чему, чтобы на обнаженное тело жертвы пялились еще чьи-то любопытные глаза.
– Это мое преступление, Стоун, – заявил Уортон.
Ким покачала головой и сложила руки на груди.
– Я от своего не отступлю, Том. – Она вздернула подбородок. – Мы можем заняться этим вместе. Но я была здесь первой и буду главной.
Худое, неприятное лицо Уортона покраснело. Отчитываться перед ней он согласится только после того, как съест свои собственные яйца.
Ким оценивающе осмотрела его с ног до головы.
– Кстати, первое, что я вам прикажу, это появляться на месте преступления одетым соответствующим образом.
Уортон взглянул сначала на ее ноги, а потом на свои, на которых не было бахил. «Тише едешь, дальше будешь», – подумала про себя Стоун.
– И не вздумай устраивать из этого соревнование, у кого струя дальше бьет, Том, – добавила она, понизив голос.
Прежде чем развернуться и вылететь из ванной, он бросил на нее взгляд, полный презрения. Ким же вновь повернулась к трупу.
– На этот раз победила, – негромко сказал Китс.
– Что?
– Струя дальше бьет, – с восторгом повторил патологоанатом.
Стоун кивнула. Она все понимала.
– Ее уже можно вытащить?
– Еще только несколько снимков ее грудной клетки.
Пока Китс говорил, один из судмедэкспертов направил камеру с объективом, напоминающим по длине выхлопную трубу, на грудь жертвы. Ким наклонилась пониже и рассмотрела два синяка над грудями женщины.
– Ее силой удерживали под водой? – предположила она.
– Полагаю, что так. Больше никаких повреждений первичный осмотр не показал. Больше смогу сказать после вскрытия, – ответил патологоанатом.
– Как думаешь, когда это произошло?
Не заметив печеночного зонда, Ким решила, что перед ее приходом Китс пользовался простым ректальным термометром.
Она знала, что за первый час труп холодеет на полтора градуса по Цельсию. И обычно на один-полтора градуса – каждый последующий час. Также Стоун знала, что на эти цифры влияет масса внешних факторов. И не в последнюю очередь то, что жертва была обнажена и находилась в теперь уже холодной воде.
– Точнее смогу определить позже, но мне кажется, что где-то в пределах двух часов, – пожал плечами Китс.
– А когда ты сможешь…
– Меня еще ждет девяностошестилетняя старушка, скончавшаяся, выпав из кресла, и двадцатишестилетний молодой человек, у которого из вены все еще торчит игла…
– То есть ничего срочного?
– В полдень устроит? – Он посмотрел на часы.
– В восемь утра, – возразила женщина.
– В десять, и ни минутой ранее, – ворчливо произнес патологоанатом. – Я – живое существо и периодически нуждаюсь в отдыхе.
– Отлично, – согласилась Ким. Именно это она и хотела услышать. Это даст ей время провести брифинг для своей команды и поручить кому-нибудь поприсутствовать на вскрытии.
На лестнице опять раздались шаги, и Стоун услышала затрудненное дыхание.
– Сержант Трэвис, – сказала она, не поворачиваясь. – И как же наши дела?
– Ребята обходят окрестности. Первый из них, появившийся на месте преступления, опросил нескольких соседей – все говорят, что первыми появились пожарные. Их вызвал кто-то из проезжавших мимо.
Ким повернулась и кивнула. Первый полицейский, появившийся на месте преступления, отлично поработал, обеспечив сохранность следов преступления до прибытия судмедэкспертов. Он же успел опросить кое-кого из потенциальных свидетелей, хотя дома находились в стороне от дороги и были разделены участками площадью по пол-акра[7]. Так что любителям подглядывать здесь не позавидуешь.
– Продолжайте, – сказала инспектор.
– Преступник проник в дом через разбитое стекло задней двери, хотя пожарные говорят, что передний вход не был заперт.
– Хм-м, уже интересно… – Ким кивком поблагодарила сержанта и спустилась вниз.
Один из специалистов обыскивал холл, а второй покрывал заднюю дверь порошком на предмет обнаружения отпечатков пальцев. На стойке бара лежала дизайнерская дамская сумочка. Стоун понятия не имела, что означают золотые инициалы на застежке. Сама она никогда не пользовалась сумочками, но эта выглядела довольно дорогой.
Из дверей столовой появился третий специалист.
– Ничего не пропало. Кредитные карточки и наличные на месте, – сказал он, кивнув в сторону сумочки.
Ким кивнула в ответ и направилась на улицу.
На пороге она сняла бахилы и положила их во вторую коробку. Вся защитная одежда будет позже увезена и проверена на предмет наличия каких-либо улик.
