Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал (сборник)
Я пробрался на другую сторону, как вдруг меня потянули за рукав. Я решил, что настигнут Лили Роуэн, но это оказался Дейв, приодетый, в рубашке с галстуком, костюме и блестящей соломенной шляпе.
– Я же говорил, что вы всегда там, где происходит что-нибудь важное! Видели, как эти идиоты, чтоб им пусто было, ради этой Силвервилл отобрали первое место у Беллы Грасли? А ведь у нее же стать как у лани!
– Не может быть! – посочувствовал я. – Ужасающая несправедливость. А вон и наш друг Монт Макмиллан.
– Ага, я привез его утром. – Дейв покачал головой. – Бедный старина Монт, ему приходится начинать все сначала. Хочет купить здесь несколько коров, если цены будут подходящие. Нужно заводить новое стадо. Год назад никто бы и не подумал…
Остальное я прослушал, поскольку полез под канат и бросился к Беннету, который на мгновение отстал от остальных, вытирая со лба пот. Он взглянул на меня, щурясь от яркого солнечного света, и извинился, что не смог прийти. Я принял извинения и вежливо попросил его немедленно отправиться в методистскую закусочную. Беннет ответил, что это просто невозможно, потому что сейчас судят племенной молодняк. К тому же ему все равно нечего сказать Ниро Вульфу.
У меня на этот случай была уже подготовлена маленькая, но убедительная речь: «Вульф работает над убийством и утверждает, что не может действовать дальше, пока не увидится с вами. Кто вы, в конце концов, честный гражданин и друг Фреда Осгуда или же судебный пристав на коровьем трибунале?»
Беннет ответил, что не принадлежит к близким друзьям Осгуда, но явится в закусочную через полчаса, не позже.
Я снова пролез под канаты, но решил не уходить, а подождать Беннета. Несколько минут я наблюдал за работой судей, однако этому мешало скопление народа, и я стал прогуливаться перед павильонами. Здесь никого не было – все толпились у выводного круга, – так что, естественно, я сразу же заметил знакомую фигуру. Нэнси Осгуд. Она опасливо оглянулась, перед тем как войти в один из павильонов, если только у меня не разыгралась фантазия. Это было, конечно, не мое дело, но какой ты детектив, если интересуешься лишь собственными делами? Я подошел к павильону и проскользнул внутрь.
Нэнси я не увидел. В павильоне было полно коров, на этот раз черно-белых. В дальнем конце болталось несколько посетителей. Я не спеша зашагал между двумя рядами коровьих хвостов. В середине павильона слева выгородили загончик, где не держали скот. Я увидел там только Нэнси Осгуд, Джимми Пратта и кучу соломы, из которой торчали вилы. Мне стоило пройти дальше, но меня заметили. Голос Джимми звучал угрюмо и неприветливо.
– Ну, как дела?
Я пожал плечами:
– Неплохо. Надеюсь, у вас тоже.
Я двинулся дальше, но Джимми еще более неприветливо промолвил:
– Что же, подождите, посмотрите, послушайте. Чем больше увидите и услышите, тем больше донесете.
– Не надо, Джимми! – Нэнси, очень расстроенная, повернулась ко мне. Глаза у нее были еще сильнее заплаканы, чем утром. – Вы следили за мной, мистер Гудвин? Зачем?
Несколько посетителей, проявляя нездоровое любопытство, задержались около нас, и я вошел в загончик, чтобы не делать наш разговор всеобщим достоянием.
– Да, – ответил я, – следил. Секунд сорок. Случайно заметил, как вы с заговорщическим видом входите в этот павильон, и из любопытства пошел за вами. – Я перевел взгляд на молодого Пратта: – Хорошо, что вы учитесь на архитектора, а не на дипломата. Вам не хватает обходительности. Если это тайное свидание и вы подозреваете, что я могу донести, меня лучше умаслить, а не раздражать.
– Ну, в таком случае…
Он полез в карман. Я не остановил его. Он вытащил небольшую пачку денег, из которой выдернул десятку, с неуверенной улыбкой сунул ее мне и спросил:
– Этого хватит?
– Премного благодарен. Необыкновенная щедрость с вашей стороны.
Моим первым побуждением было сунуть деньги в карман к Нэнси – пусть купит на них чулки. Однако в этот момент к нашей троице присоединился долговязый парень в комбинезоне и с вилами. Едва взглянув на нас, он принялся перетаскивать солому. Я прервал его труды, сунув под нос праттовскую десятку.
– Слушай, приятель. Я из дирекции. Мы там решили, что вам здесь приходится слишком много работать. Прими это как выражение нашей признательности.
– Чего-чего? – вылупился он.
– Не пытайся понять. Бери, раз дают. Перераспределение богатства. Как при коммунизме.
– Чтоб мне пусто было! Вы, видать, с ума посходили. – Он взял бумажку и положил в карман. – Что ж, спасибо.
– Не стоит благодарности, – отмахнулся я.
Парень подцепил вилами чуть не четверть всей соломы и куда-то ее понес.
– Вы же сказали – умаслить, разве не так? – с обидой произнес Джимми Пратт. – Откуда мне было знать, что вы станете строить из себя Робин Гуда? – Он повернулся к Нэнси: – Он все равно знает о Бронсоне и расписке Клайда. Что касается того, что твой отец может узнать о нашей встрече…
Я очень обрадовался, когда он обернулся к Нэнси и позволил мне кое-что сделать. Признаться, у меня хватает самообладания, но все же я не деревянный. До сих пор удивляюсь, как это ничто в моем лице не дрогнуло, выдав меня с головой. После того как рабочий унес часть соломы, я кое-что заметил. Слегка двинув ногой, я дотронулся носком до открывшегося взгляду предмета, явно не имевшего ничего общего с соломой, и осторожно посмотрел вниз. Из-под вороха сухой травы выглядывал модный коричневый полуботинок, полоска коричневого же носка и край штанины.
Как уже говорил, я обрадовался, когда Джимми повернулся к Нэнси, потому что сумел невзначай, одним движением ноги прикрыть ботинок соломой.
Нэнси обратилась ко мне:
– Наверное, мне не следовало этого делать, после того как мистер Вульф пообещал помощь. Но сегодня утром я встретилась с Джимми, и мы… мы поговорили. Я сказала ему о расписке и о том, что она все еще у Бронсона… Он хотел что-нибудь предпринять, но я сказала, что ничего не следует делать, не посоветовавшись сперва с мистером Вульфом. Мы решили встретиться здесь в два часа и все обсудить.
Я незаметно подвинулся, чтобы приблизиться к рукоятке вил, торчащей из середины соломенной кучи. Не спуская вежливого и внимательного взгляда с Нэнси, я начал одной рукой лениво перебирать солому, которой так приятно касаться, и без особых усилий обнаружил место, где рукоятка переходила в вилы. Кончиками ногтей – они не оставляют отпечатков – я провел вдоль зубца и довольно скоро, всего через пару дюймов уперся во что-то твердое. Несколько секунд я аккуратно ощупывал то, что находилось под соломой, потом медленно убрал руку.
– Зачем вы водите ее за нос? – вскричал Джимми. – Либо вы и ваш Вульф будете вести себя порядочно, как он обещал…
– Водим за нос? – Я усмехнулся. – Ни в коей мере. Не знаю, как насчет порядочности, но мы с Вульфом всегда выполняем свои обещания. Только вы нам помешаете, если будете так опрометчиво вести себя на ярмарке. С Осгудом и без того достаточно возни. Ради бога, отложите воссоединение на день-другой. Вас же все знают, а вы стоите здесь вдвоем на виду. Если послушаетесь меня, гарантирую, что мы с Вульфом будем беспорочны, как ангелы, и мистер Осгуд никогда не увидит той бумаги.
– Чего вы от нас хотите? – нахмурился Джимми.
– Разойдитесь. Разлучитесь. Немедленно. Джимми пойдет в одну сторону, а мы с Нэнси – в другую.
– Он прав, Джимми. Это было глупо, но ты настаивал…
– Прекращайте. Пойдемте, мисс Осгуд. За последние три минуты человек десять останавливались поглазеть на нас.
– Но я должен знать…
– Проклятье, делайте, что говорят!
– Прошу тебя, Джимми!
Он взял девушку за руку, посмотрел ей в глаза и два раза произнес ее имя с таким видом, будто оставлял связанной на рельсах перед приближающимся поездом. Наконец он оторвался от нее. Мы с Нэнси вышли в проход и повернули направо, к той двери, через которую я вошел. Покинув павильон, я взял ее за локоть и начал отчитывать:
– Вы вели себя сумасбродно. Чувства чувствами, но и мозги должны работать. Кинуться за помощью к Джимми Пратту, когда к вашим услугам Ниро Вульф! Ступайте отсюда. Кажется, вы где-то должны встретиться с отцом. Отправляйтесь туда, ждите его и думайте.
– Но я не… Вы говорите так…
– Забудьте. Пусть вас это не беспокоит. Мне надо заниматься делом.
Я оставил ее в толпе и принялся пробивать себе дорогу локтями. Минут через пять я добрался до методистской закусочной. Вульф все еще сидел за столом и выглядел очень несчастным на складном стульчике. До сих пор ему, наверное, никогда не приходилось переваривать обед в такой обстановке.
– Ну? Что Беннет? – взглянул он на меня.
Я сел и сдержанно начал:
– Мой доклад будет кратким, но малоприятным. Пункт первый: Беннет будет здесь минут через десять. Он так сказал. Пункт второй: в павильоне для скота я обнаружил Нэнси Осгуд и Джимми Пратта. Они обсуждали, как заполучить бумагу, которая лежит у меня в кармане. Пункт третий: в этом же павильоне, под кучей соломы, я обнаружил Бронсона с воткнутыми в сердце вилами. О последнем пункте, кроме меня, никто не знает. Или не знал, когда я уходил.
