Кейт Мортон - Дом у озера
– Ну и ладно, в море еще полно рыбы, – заметила она и поморщилась: так легкомысленно это прозвучало.
– Да, только Кэтрин была прелестной рыбкой. Может, если я вернусь с войны с небольшим, но впечатляющим ранением…
– Например, хромоногим?
– Вообще-то я думал о повязке на глаз. Она бы придала мне некоего разбойничьего очарования.
– Для разбойника ты слишком милый.
– Я боялся, что ты так скажешь. Война ведь меня ожесточит, правда?
– Надеюсь, не сильно.
У ручья маленькая Дебора заливалась смехом от восторга: Энтони окунал ее пальчики на ногах в прохладную воду. Солнце слегка сместилось и теперь ярко освещало их двоих. Малышка смеялась так заразительно, что Элеонор и Говард улыбнулись друг другу.
– Энтони – счастливец, – необычно серьезным голосом произнес Говард. – Раньше я никогда ему не завидовал, хотя, видит бог, причин хватало. А сейчас завидую, что он стал отцом.
– Ты тоже скоро станешь.
– Думаешь?
– Уверена.
– Полагаю, ты права. Никто передо мной не устоит! – Говард выпятил грудь, потом нахмурился. – Конечно, кроме прекрасной Кэтрин.
Маленькая Дебора подковыляла к месту, где они сидели. Короткое, но довольно опасное путешествие, ведь она была совсем маленькой и еще нетвердо держалась на ножках. Малышка вытянула руку и торжественно, словно королевский дар, показала маленький камешек.
– Очень красивый, детка.
Элеонор взяла камешек, такой теплый и гладкий, погладила его большим пальцем.
– Па, – с важностью сказала Дебора. – Па-па.
Элеонор улыбнулась.
– Да, па-па.
– Иди-ка сюда, крошка Ди, – позвал Говард и посадил девочку себе на плечи. – Пойдем поглядим, что делают на озере те жадные утки.
Элеонор смотрела, как они удаляются, ее дочь весело визжит и смеется от удовольствия, а Говард бежит, виляя между деревьями.
Какой же Говард хороший и добрый, подумала Элеонор, но, сколько она его знает, он всегда выглядит глубоко одиноким. Кажется, даже его чувство юмора, его манера смешить окружающих отдаляют его от других людей. Однажды она сказала об этом Энтони, и он ответил: «Просто у него нет близких, кроме нас. Он всю жизнь одинок. Нет ни братьев, ни сестер, мать давно умерла, а отцу на него наплевать». Наверное, именно поэтому Элеонор сразу понравился Говард, они с ним очень похожи, только ей повезло встретить родственную душу на оживленной лондонской улице, а он еще ищет.
– Я сделаю из нее чемпионку по запуску «блинчиков», – заявил Энтони, подходя к жене.
Она отогнала прочь печальные мысли и улыбнулась. Энтони закатал рукава рубахи до локтей, и Элеонор в тысячный раз подумала, какие у него замечательные руки, ладони и пальцы. Ее руки почти такие же, но он своими руками может лечить людей. Вернее, сможет, когда после войны пройдет клиническую подготовку.
– Надеюсь, – весело ответила она. – Только не слишком ли поздно вы начали тренироваться? Ей уже почти одиннадцать месяцев!
– Она быстро учится.
– И к тому же очень способная.
– Вся в мать!
Энтони наклонился к ней и поцеловал, взяв в ладони ее подбородок, а Элеонор упивалась его запахом, его присутствием и теплом, пытаясь сохранить в памяти этот миг. Энтони сел рядом с ней на ствол дерева и удовлетворенно вздохнул. Как бы Элеонор хотелось быть такой же смелой, уверенной и умиротворенной! Сама она постоянно тревожилась. Как она справится, когда он уедет? Как объяснить его отсутствие крошке Ди? Уже сейчас дочка обожала отца, искала его каждое утро и всякий раз счастливо улыбалась, увидев, что он – о радость! – никуда не делся. Элеонор не могла представить, как однажды малышка будет тщетно искать папу, все еще в ожидании привычного восторга… Правда оказалась еще хуже: в первый же день Дебора забыла отправиться на поиски.
– У меня для тебя кое-что есть.
Элеонор моргнула. Ее страхи совсем как мухи на пикнике: сколько их ни отгоняй, все время налетают новые.
– Правда?
Он порылся в корзинке, принесенной из дома, и протянул небольшой плоский сверток.
– Что это?
– Разверни и узнаешь.
– Книга? – спросила Элеонор.
– Нет. И лучше не пытайся отгадать.
– Почему?
– Когда-нибудь ты угадаешь и испортишь сюрприз.
– Я всегда ошибаюсь.
– Точно подмечено.
– Спасибо.
– Хотя все бывает впервые.
– Я разворачиваю.
– Давай.
Элеонор сорвала упаковочную бумагу и ахнула. Внутри лежала пачка самой прекрасной писчей бумаги, какую только ей доводилось видеть. Элеонор провела пальцем по мягким шелковистым листкам, обводя изящный орнамент из листьев плюща, вьющийся по краям.
– Это чтобы ты мне писала, – сказал Энтони.
– Я знаю, для чего нужна бумага.
– Не хочу ничего пропустить, пока меня не будет.
Слово «не будет» вернуло ее к реальности. Она так старалась скрыть свои тревоги! Энтони был сильным и уверенным в себе, и она, Элеонор, хотела быть с ним на равных, боялась его разочаровать, но порой страх грозил поглотить ее без остатка.
– Тебе не нравится?
– Она прекрасна.
– Тогда в чем дело?
– Ох, Энтони… – Элеонор говорила торопливо и несвязно. – Я знаю, что не очень смелая, а в такие времена мы все должны быть смелыми, но…
Он прижал палец к ее губам.
– Боюсь, я не выдержу…
– Выдержишь. Ты сильнее всех, кого я знаю.
Энтони поцеловал ее, и Элеонор бросилась в его объятия. Энтони считает ее сильной. Может, он прав? Может, ради Деборы она сумеет справиться? Элеонор отбросила страхи и позволила себе раствориться в настоящем, наслаждаясь совершенством момента.
– Ты только вернись.
– Меня ничто не остановит.
– Обещаешь?
– Да.
Глава 11
Корнуолл, 2003 г.
По пути домой Сэди заглянула в библиотеку. Собаки уже привыкли к этому маршруту и, немного повозившись, устроились возле угла здания, где Аластер с недавних пор оставлял им стальную миску с водой.
Внутри царил полумрак; после недолгих поисков Сэди обнаружила библиотекаря в секции крупноформатных книг. Увидев посетительницу, Аластер улыбнулся.
– У меня для вас кое-что есть, – сказал он, подойдя к столу и доставая из-под него конверт для бумаги формата А4.
– Это то, что я думаю?
– «Полперро пост», вышла через день после исчезновения мальчика.
Сэди довольно вздохнула.
– Это еще не все. – Он вручил ей толстую пачку прошитых страниц, схваченных резинкой, под которой Сэди заметила листочек со своим именем. – «Вымышленные побеги: матери, чудовища и метафизика в детской литературе», диссертация на соискание докторской степени, в ней есть глава, посвященная книге «Волшебная дверь Элеонор» Дафида Ллевелина.
Сэди невольно подняла брови.
– И последнее, но не менее важное…
– Еще что-то?
– Желание клиента – закон. Еще одна карта имения Лоэннет, включающая план дома. Довольно интересная, скажу я вам. Редкая удача. Лежала среди документов, которые нашли всего лишь несколько лет назад. Они хранились в старом сундуке – один бог знает, кто их туда уложил! – и обнаружились, когда здание подновляли в честь нового тысячелетия. Оригиналы сильно пострадали от воды и только в прошлом месяце вернулись в архив графства после реставрации.
Сэди едва сдерживалась, чтобы не разорвать конверт и не прочитать его содержимое прямо здесь, но выслушивание воодушевленных отчетов Аластера о поисках входило в сделку. Она кивала, пока наконец библиотекарь не перевел дыхание, и тогда торопливо поблагодарила его и вставила, что нужно отвести собак домой.
Как ни странно, настроение Сэди значительно улучшилось, когда она с пакетами в руках вернулась в сияние залитого солнцем дня. Сэди в жизни бы не подумала, что человек может получить столько удовольствия от похода в библиотеку, особенно такой человек, как она.
Неподалеку стояла маленькая гостиница с выбеленными стенами, веселенькими цветочками в свисающих корзинах, видом на гавань и удобной деревянной скамьей у входа. Сэди уселась рядом с аккуратной табличкой «Только для постояльцев отеля!», открыла конверт и тщательно изучила статью.
Увы, в статье не нашлось ничего нового. Пикеринг явно использовал ее в качестве источника. Зато там обнаружились две фотографии, которых Сэди раньше не видела: на одной была изображена элегантная улыбающаяся женщина, которая сидела под деревом с книгой «Волшебная дверь Элеонор» на коленях и в компании трех девочек в белых летних платьицах, а на второй фотографии ту же самую женщину, только с серьезным и напряженным лицом, бережно поддерживал за талию высокий красивый мужчина. В комнате на снимке Сэди узнала библиотеку Лоэннета. Она совсем не изменилась, даже фотография на столике у стеклянной двери стояла на своем месте. «Безутешные родители!» – большими буквами кричал заголовок, дальше следовало продолжение: «Мистер и миссис Эдевейн обращаются ко всем, у кого есть какая-либо информация о местонахождении их маленького сына Теодора».
