Таинственный противник - Кристи Агата

Он повел их по коридору. Когда все расселись, доктор вопросительно посмотрел на сэра Джеймса.

– Доктор Холл, я разыскиваю некую молодую девушку, от которой мне необходимо получить показания. У меня есть основания полагать, что какое-то время она находилась в вашей клинике. Надеюсь, я своей просьбой не заставлю вас нарушить принципы профессиональной этики?

– Полагаю, вам это нужно для судебного разбирательства?

– Да, – после некоторых колебаний, ответил сэр Джеймс.

– Рад буду сообщить все, что смогу. Так как ее имя? Помнится, мистер Херсхейммер спрашивал у меня о… – Он повернулся к Джулиусу.

– Фамилия, в сущности, значения не имеет, – позволил себе заметить сэр Джеймс. – Скорее всего ее поместили к вам под вымышленным именем. Кстати, я хотел бы знать, не знакомы ли вы с миссис Вандемейер.

– Миссис Вандемейер? Саут-Одли? Да, немного знаком.

– Вам еще не известно, что произошло?

– Простите, не понял?

– Вам сообщили, что миссис Вандемейер скончалась?

– Как? Нет, ничего не слышал! Когда это случилось?

– Вчера ночью – она приняла слишком большую дозу хлорала.

– Намеренно?

– Полагают, случайно. Сам я судить не берусь. Но как бы то ни было, нынче утром ее нашли мертвой.

– Весьма прискорбно. Удивительно красивая женщина. Видимо, вы были с ней хорошо знакомы, раз вам известны все обстоятельства?

– Обстоятельства мне известны потому, что… короче говоря, ее нашел я.

– О? – произнес доктор, изумленно на него уставившись.

– Да, я, – сказал сэр Джеймс, задумчиво погладив подбородок.

– Весьма, весьма прискорбно, но, простите, не вижу, какое это имеет отношение к вашим поискам?

– А вот какое: ведь, кажется, миссис Вандемейер поручила вашим заботам свою молодую родственницу?

Джулиус весь подался вперед.

– Да, это так, – спокойно ответил доктор.

– И под каким именем?

– Дженет Вандемейер. Насколько я понял, она – племянница миссис Вандемейер.

– Когда ее привезли к вам?

– Кажется, в июне или июле пятнадцатого года.

– Она была больна?

– Нет, в полном рассудке, если вы это имеете в виду. Миссис Вандемейер объяснила, что они плыли на «Лузитании», этот злополучный пароход был потоплен, и для девушки это оказалось слишком большим потрясением.

– Кажется, мы напали на след? – Сэр Джеймс поглядел на своих молодых друзей.

– Я же сказал, что я последний идиот, – буркнул Джулиус.

Глаза доктора зажглись любопытством.

– Вы сказали, что хотите получить от нее показания, – заметил он. – А что, если она не способна их дать?

– Но вы же только что сказали, что она в здравом рассудке?

– Бесспорно. Тем не менее, если вам нужно получить от нее какие-нибудь сведения из ее жизни до седьмого мая пятнадцатого года, она не сможет ничего вам сказать.

Они ошеломленно уставились на маленького доктора. Он бодро кивнул.

– Очень жаль, – сказал он. – Очень, очень жаль, сэр Джеймс, ведь речь, как я понял, идет о чем-то чрезвычайно важном. Но факт остается фактом: она не сможет ничего вам рассказать.

– Но почему? Черт побери, почему?

Доктор сочувственно посмотрел на явно взволнованного американца.

– Потому что Дженет Вандемейер страдает амнезией – полной потерей памяти.

– Что?!

– Вот именно. Интересный случай, весьма интересный. И вовсе не такой редкий, как вы думаете. Такие случаи известны науке. Правда, сам я столкнулся с этим впервые и не скрою: невероятно интересный случай! – В откровенном удовольствии доктора проглядывала даже какая-то кровожадность.

– Значит, она ничего не помнит, – медленно произнес сэр Джеймс.

– Ничего – из того, что происходило с ней до седьмого мая пятнадцатого года. Начиная с этого дня, она все помнит прекрасно, ее память не уступает ни моей, ни вашей.

– Так с чего же именно начинаются ее воспоминания?

– С момента, когда она вышла на берег вместе с другими спасенными. Но то, что было до этого, для нее словно не существует. Она не знала, как ее зовут, не знала, откуда едет, не понимала, где находится. Даже забыла родной язык.

– Ну уж это – совсем чудеса! – вмешался Джулиус.

– Отнюдь, дорогой сэр. Наоборот, явление, совершенно обычное при подобных обстоятельствах. Сильнейшее нервное потрясение! Потере памяти почти всегда предшествует какой-либо стресс. Естественно, я рекомендовал специалиста. В Париже есть великолепный психиатр, занимающийся именно такими случаями, но миссис Вандемейер опасалась огласки, почти неизбежной при таких обстоятельствах.

– Ну, в этом я не сомневаюсь, еще бы ей не бояться! – мрачно заметил сэр Джеймс.

– Я ее понимаю. Ведь подобные заболевания всегда вызывают нездоровое любопытство. А девочка была совсем молоденькая – ей только-только исполнилось девятнадцать, если не ошибаюсь. И было бы жестоко привлекать внимание к ее несчастью – это могло плохо сказаться на ее будущем. К тому же лечения как такового не существует, все сводится к ожиданию.

– Ожиданию?

– Да. Рано или поздно память возвратится – так же внезапно, как и исчезла. Однако, вероятнее всего, девушка так и не вспомнит, что с ней происходило на борту, и будет, как прежде, отсчитывать время с того момента, на котором ее память снова включилась – с гибели «Лузитании».

– А как вы полагаете, когда к ней может вернуться память?

Доктор пожал плечами.

– Этого я сказать не могу. Иногда проходит всего несколько месяцев, но бывали случаи, когда память возвращалась через двадцать лет! Иногда помогает новый шок: он как бы восстанавливает в мозгу те связи, которые уничтожил предыдущий.

– Еще один шок? – задумчиво пробормотал Джулиус.

– Совершенно верно. Например, в Колорадо… [56] – вдохновенно начал маленький доктор, но Джулиус, казалось, не слушал его. Сосредоточенно нахмурившись, он что-то обдумывал. Внезапно он расправил плечи и ударил кулаком по столу, да так, что все вздрогнули, а маленький доктор еще и подпрыгнул.

– Придумал! Но сначала, доктор, мне хотелось бы узнать ваше профессиональное мнение о плане, который я вам сейчас изложу. Скажем, Джейн снова придется пересечь эту Атлантическую лужу, и опять произойдет то же самое. Подводная лодка, тонущий пароход, все в шлюпки, ну, и так далее. Это сгодится в качестве шока? Ну, чтобы так наподдать по ее подсознанию, или как это там у вас называется, чтобы оно снова заработало, а?

– Весьма интересная идея, мистер Херсхейммер. Очень жаль, что нет никаких шансов на то, чтобы это повторилось.

– Ну, само собой, конечно, все это не повторится, но мы можем сами все замечательно устроить.

– Сами?

– Ну да. Это же не трудно. Арендовать океанский пароход…

– Океанский пароход! – ошарашенно пробормотал доктор Холл.

– …нанять пассажиров, нанять подводную лодку… Собственно, только в ней и загвоздка. Правительства, когда речь заходит о военном снаряжении, начинают юлить, наводить тень на плетень. И первому встречному они, конечно, ничего не продадут. Но, думаю, и тут выход найдется. Сэр, вы когда-нибудь слышали выражение «дать на лапу»? Действует безотказно. А вот торпедировать, пожалуй, не стоит. Достаточно, если все пассажиры просто начнут носиться по палубе и вопить, что пароход тонет, молоденькой неискушенной девушке, вроде Джейн, этого с лихвой хватит. Как только она натянет на себя спасательный пояс и ее поволокут в шлюпку, вырвав из толпы хороших актеров, профессионально закатывающих истерику на палубе, она… Ну, она наверняка перенесется прямо в тот день – седьмое мая пятнадцатого года. Как, ничего в целом?

Доктор Холл внимательно посмотрел на Джулиуса. У него определенно не было слов, но взгляд его был достаточно красноречив.

– Нет, – поспешил успокоить его Джулиус. – Я не сумасшедший. Устроить это действительно проще простого. Да в Штатах каждый день такие штуки проделывают – когда кино снимают. Разве вы не видели, как на экранах сталкиваются поезда? Какая разница – у них поезд, у нас пароход? Только бы раздобыть реквизит – и можно действовать.