Глэдис Митчелл - Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник)
– Если ваша версия верна, то непонятно, почему она его не выдала, – заметил Карстерс. – Ей не пришлось бы ничего менять в своей истории, зато визг получил бы исчерпывающее объяснение, как и отпечатки на кочерге: вполне можно было бы утверждать, что Элеонор дотронулась до кочерги последней, вырвав ее из руки Берти после того, как он нанес удар.
Миссис Брэдли игриво покачала головой.
– В вас гибнет мастер сенсационной беллетристики! – заявила она.
– Как будто это я предложил объяснение событий той ночи!
– Проверяйте мою версию как хотите, выясняйте, как одно сочетается с другим. Я не нахожу в своей логике ни малейшего изъяна.
– Минуту назад вы сами указали мне на один недостаток своих рассуждений, – сухо возразил Карстерс. – Почему Элеонор не выдала Берти?
– Она в него влюблена.
После этого простого довода миссис Брэдли поведала пораженному Карстерсу историю, которую услышала от самого Берти, – историю, начавшуюся двумя годами раньше и теперь приближавшуюся к завершению.
– Что ж, – промолвил он, когда она закончила, – теперь, в свете услышанного от вас, мне хотелось бы все обдумать заново…
– Обдумывайте на здоровье, – любезно разрешила миссис Брэдли. – Все эти несчастные, но занятные события пронизаны одним – страстью Элеонор к Берти Филиппсону. А теперь прошу меня извинить, мне пора идти переодеваться. Кто, говорите, будет второй подружкой невесты?
– Ее зовут Памела Сторбин. Милейшая девушка. Я дружу с ее опекуном и знаю Памелу с трехлетнего возраста.
– Сначала она заглянет сюда?
– По-моему, нет. Венчание устраивается так поспешно, что Памела встретится с остальными только в церкви, а сюда приедет обедать.
– Понимаю… – со значением произнесла миссис Брэдли, и Карстерс спросил:
– Почему бы ей здесь не появиться?
– Трудно не пожалеть о том, что Берти – такой неотразимый ухажер. Кстати, это возвращает нас к началу нашего разговора. Вы сказали, что не заметили, как Элеонор довольна известием об этом венчании.
– Нет, не заметил, – подтвердил Карстерс. – Но если она действительно довольна, то я понимаю, чем именно: свадьба разлучит наконец Берти и Дороти, правильно?
– Да, – кивнула миссис Брэдли. – А теперь мне надо спешить переодеваться. Вы тоже идете? Как мило!
Но Карстерсу не довелось спокойно заняться своим туалетом. Он сражался у себя в комнате с норовистым галстуком, когда в его дверь громко постучали. В двери стоял инспектор уголовной полиции.
– У вас есть для меня новые полезные сведения? – осведомился тот. – Я видел, как вы толковали в беседке с миссис Брэдли, но не разобрал ни слова. Однако я не сомневаюсь, что она делилась с вами ценными сведениями. Выкладывайте, сэр! Что вы от нее узнали?
Карстерс расхохотался:
– Сейчас я знаю не больше, чем час назад, когда беседовал с вами. Миссис Брэдли изложила причудливую и весьма красочную реконструкцию событий последних двух-трех дней, включающую все известные факты, а также ее собственные измышления.
Инспектор был разочарован, но схитрил и не стал настаивать.
– От версий на данном этапе мало толку, сэр. Мы еще не собрали достаточно фактов, чтобы начать строить версии. Между прочим, в этом деле есть всего одна не дающая мне покоя загвоздка…
– Какая же?
– Видите ли, мистер Карстерс, вы знакомы с мисс Бинг лучше, чем я, поэтому сможете, вероятно, объяснить кое-какие вещи, наблюдать которые лично у меня не было возможности. Кажется ли она вам, сэр, женщиной, способной залезть в ванную через окно и утопить голого человека? Как представляется мне, подобной чопорной особе подумать-то о раздетом человеке неприлично, не говоря о том, чтобы влезть к нему и убить! Вы ведь меня понимаете, сэр? Просто не могу вообразить такую картину! Я научился не верить в нелепости.
– Вы знали, что Эверард Маунтджой выдает себя за мужчину и Элеонор Бинг помолвлена с ней? – осведомился Карстерс.
– Господи, сэр! Ну конечно! Я совершенно упустил это из виду! – воскликнул Боринг. – Это сразу обеспечивает нас мотивом – так, кажется, видится ситуация начальнику полиции графства.
– Миссис Брэдли была того же мнения. Дескать, Элеонор узнала правду о своем возлюбленном и не смогла этого вынести.
– Подождите, сэр, дайте сообразить… Позвольте оценить и зафиксировать факты с новой точки зрения. В темноте лишний свет не помешает.
Инспектор извлек свой блокнот и карандаш и методично записал все улики против Элеонор Бинг.
– Разумеется, – продолжил он, убрав блокнот, – в ванную она проникла не с целью убить Маунтджой, а чтобы разобраться с ней: ванная в наши дни – одно из немногих мест, где вас вряд ли побеспокоят. Но потом эмоции затмили разум мисс Бинг, и она…
Он продемонстрировал выразительным жестом, что произошло в ванной, и Карстерс кивнул.
– Нет ничего проще, – сказал инспектор, не скрывая интереса к теме, – чем утопить человека в ванне. Удивительно, почему убийцы не идут на это чаще. Ни вам орудия убийства, ни следов насилия, ничего – только мертвое тело, от которого даже не обязательно избавляться, ведь всегда велика вероятность, что коронерское жюри вынесет вердикт о смерти в результате несчастного случая. О чем всегда пекутся преступники, сэр? – все больше распалялся инспектор. – О том, куда деть тело, конечно! Взять хоть Криппена, хоть Патрика Мэхона! Труп – всегдашняя беда убийцы! Помните труп альбатроса, висевший на шее героя в стихотворении, которое мы учили в школе? Вот и мертвое тело для убийцы – в девяти случаях из десяти та же дохлая птица. То они сжигают трупы в извести, то поджигают дома, где оставляют трупы, то так их уродуют, что даже опытный мясник не разобрал бы, где что… Но все равно, – инспектор гордо приосанился, – рано или поздно мы их хватаем!
Он кивнул и оставил Карстерса наедине с его галстуком.
Карстерс со вздохом облегчения принялся за прерванное дело, после чего, довольный, помчался вниз, где его в нетерпении дожидались все остальные.
Церемония длилась недолго. Элеонор и юная шатенка Памела Сторбин сыграли роль подружек невесты, Берти Филиппсон выступил шафером, отец Дороти, вызванный вместе с ее матерью телеграммой, отвел невесту к жениху. Как подобает современным легкомысленным родителям, они отказались поехать вместе с остальными в поместье, а всего лишь расцеловали дочь и пожелали ей всего наилучшего, пожали руку новоиспеченному зятю и укатили в курортный городок Экс-Ле-Бен.
Памелу, вторую подружку невесты, без труда удалось уговорить поехать вместе со всеми в «Чейнинг-Корт». Берти обещал отвезти ее вскоре после ужина домой. Но весь этот план оказался разрушен внезапно разразившейся грозой, сопровождавшейся ливнем.
– Из тенниса сегодня днем ничего не вышло, – сказал Берти. – Что ж, посмотрим, что получится после ужина, Синеглазка.
Но после ужина ливень только усилился.
– Нечего и думать ехать домой в такой дождь! – сказал Гард.
– Ни в коем случае! – засуетился Алистер Бинг. – Ни за что!
– Что ж, – произнес Берти, хмуря лоб, – если всем безразлично, я, пожалуй, не заставлю свою колымагу мокнуть.
– Сомневаюсь, что после такого дождя ты преодолеешь лощину Хендли, – заметила Дороти. – Там сейчас наверняка наводнение.
Памела покосилась на Элеонор, но та ограничилась словами «тогда я займусь подготовкой комнат», не проявив интереса к ее обществу.
– Что за муха укусила Элеонор? – спросил Гард, слегка озадаченный недостатком гостеприимства у сестры.
– Твоя сестра утомлена после долгого дня, – лицемерно объяснил отец, обращаясь больше к Памеле, чем к сыну.
– Надеюсь, она позаботилась о нашей комнате. Идем, Дороти! Как там наш брачный чертог?
– Боюсь, Гард порой бывает грубоват, – заметила Элеонор, услышавшая слова брата. – Я провожу вас в вашу комнату, мисс Сторбин.
– Очень вам признательна! – ответила юная Памела, отворачиваясь от окна, в котором она наблюдала зигзаги молний над деревьями.
– Вас проводить? – дурашливо предложил Берти.
Кувшин с алыми розами, задетый локтем Элеонор, полетел на пол.
– Боже мой, – вяло отозвалась на звон разбитого стекла миссис Брэдли. – Вот беда.
Элеонор раздраженно позвонила в колокольчик, вызывая служанку, и бросила через плечо:
– Идемте, мисс Сторбин!
Никем, кроме Карстерса, не замеченная, миссис Брэдли устремилась за ними следом. Через десять минут она вернулась вместе с Памелой.
– Милая Дороти, будьте так добры, одолжите ей ночную рубашку. Кажется, Элеонор не догадалась, что она ей понадобится.
– Конечно! – воскликнула та, которая, разумеется, не вняла приглашению мужа исследовать «брачный чертог». – Пошли, Пам! Тебя, видимо, поселили в мою прежнюю комнату?
Так и оказалось. Две девушки, вывалив на кровать весь обильный гардероб Дороти, посвятили целый час болтовне об одежде, общих знакомых и друзьях.
