Глэдис Митчелл - Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник)
– А вот я как раз сомневаюсь, убийство ли это. Вчера я говорил вам и сэру Джозефу, что сначала был уверен, что Маунтджой утопили, и даже как будто знал, чьих это рук дело. Но потом изменил свое мнение.
– Похоже, у вас с миссис Брэдли одинаковый взгляд на большинство проблем, – заметил инспектор, скривившись от необходимости упомянуть несносную старуху.
– На большинство проблем мы с ней смотрим по-разному, – возразил Карстерс. – Просто в данном случае… – Он оставил фразу незавершенной и подмигнул инспектору, но тот не клюнул на удочку.
– Что ж, сэр, вы намекаете, что не станете помогать мне. Не беда, полиция к этому привычна. Просто мне казалось, что умный человек, как вы, готов предоставить любые сведения, которыми обладает, хотя бы с целью избежать дальнейших неудобств. Особенно, – Боринг помолчал, словно тщательно подбирая слова, – учитывая, что я удалил ваше имя из списка подозреваемых.
– И правильно сделали, инспектор. Чем я обязан такой чести?
– Себе самому, а также, разумеется, влиянию начальника полиции графства. По его словам, вы состояли с ним в одном лондонском клубе.
Карстерс прищелкнул языком.
– Вот видите, как полезно посещать респектабельные места, – улыбнулся он и уже серьезно продолжил: – Послушайте, инспектор! Мне нравилась Маунтджой, и я не меньше вашего хочу найти ее убийцу. Я вам объясню, на кого думал раньше и почему переменил свое мнение.
– Давайте я сам вам скажу то и другое. Вы думали, что это сделала мисс Бинг, а переменили мнение, заподозрив то, что нам известно доподлинно: случившееся с мисс Бинг вчера утром, когда ее нашли в ванне почти захлебнувшейся, явилось не последствием обморока, а попыткой хладнокровного убийства.
– Да, – кивнул Карстерс. – Так я и рассуждал. Поэтому мне пришлось сделать вывод, что смерть Маунтджой была несчастным случаем.
– Перестаньте, мистер Карстерс! В чем вы пытаетесь убедить меня? Если бы Маунтджой не убили, то зачем кому-то было покушаться на жизнь мисс Бинг? Кто-то все еще считает ее убийцей, даже если вы теперь иного мнения. А теперь ответьте, почему этим двоим понадобилось так спешно жениться? Если бы они знали то, что знаю я, – закончил инспектор нарочито туманно, – то дважды подумали бы. Специальное разрешение, говорите? Зачем, мистер Карстерс?
Тот беззаботно пожал плечами.
– Молодости присуща пылкость, – заметил он. – А может, они думают, что мисс Кларк пригодится защита мужа.
– Защита? – Инспектор помолчал, а потом воскликнул: – Вы попали в точку, мистер Карстерс! Они боятся нового покушения на ее жизнь! Насчет Гая Фокса я ошибся: это не было розыгрышем. Мы поняли это, услышав, что все устроили мисс Кларк и миссис Брэдли, а молодые люди, Бинг и… забыл фамилию… Филиппсон – ни при чем. Значит, они могут догадаться, кто орудовал кочергой в спальне Дороти, и опасаться, что он повторит это. Потерпите полминуты, прежде чем сказать что-то еще, мне надо развить эту серьезную версию.
Инспектор достал из кармана газету, развернул, постелил на земле, уселся, вооружился блокнотом, лизнул карандаш и несколько секунд деловито писал. Карстерс пристроился на краю каменной ограды сада и замурлыкал себе под нос песенку.
Вскоре инспектор встал и аккуратно сложил газету.
– Это возвращает нас к Элеонор Бинг, – произнес он безмятежным тоном.
– То есть как? – удивился Карстерс.
– А вот так. – Инспектор вынул из кармана пузырек, заполненный более чем наполовину белыми круглыми таблетками, и показал его Карстерсу, чтобы тот мог прочесть наклейку. Но отдавать ему в руки не стал.
– Аспирин, – сказал Карстерс. – Ну и что?
Инспектор спрятал пузырек в карман:
– Вещественное доказательство номер один. Свидетельствует, что мисс Элеонор Бинг не умеет врать.
– Не умеет?
– Разве она не говорила всем вам, что в ту ночь пришла в комнату мисс Кларк за аспирином, мучаясь от невралгии? Пузырек стоял на виду в шкафчике в ее собственной комнате. Нетрудно определить, был ли он куплен вчера и брали ли из него… Подождите! – Он снова достал пузырек. – Согласно этикетке, здесь пятьдесят таблеток. А на самом деле, – он вытащил пробку и вату и вытряс маленькие таблетки себе на ладонь, – их только тридцать одна. Нетрудно заключить, что она не приняла все девятнадцать штук с позапрошлой ночи. Если я смогу доказать, что никто другой тоже не вынимал из пузырька девятнадцати таблеток, то буду иметь основания обвинить мисс Бинг во лжи: она ведь уверяла, будто наведалась в комнату мисс Кларк за аспирином. Это в сочетании с тем фактом, что на кочерге остались отпечатки пальцев мисс Бинг, позволяет мне предположить, что именно она нанесла удар бедняге Гаю Фоксу. Теперь загвоздка в том, чтобы выяснить, что` она думала: что убивает мисс Кларк или лупит безмозглое чучело. Если верно второе, то зачем ей было совершать такую глупость, тем более глубокой ночью?
Инспектор помолчал, восстанавливая дыхание.
– Надеюсь, я не нагнал на вас скуку, – смущенно сказал он. – Обычно я не мучаю собеседников такими длинными тирадами, просто захотелось оформить свои мысли.
– Инспектор, вы опровергаете свою фамилию Боринг![1] – со смехом воскликнул Карстерс. – Вы совершенно не скучны!
И они вместе зашагали к дому.
Завтрак уже завершался, о чем их уведомил Гард, когда они вошли в холл. Элеонор, вполне оправившаяся после пережитого накануне и вернувшаяся к своим обязанностям за столом, наливала последнюю чашку кофе лентяю Берти, вечно спускавшемуся к завтраку с опозданием, когда все уже собирались встать из-за стола. Любой другой вызвал бы возмущение Элеонор, но только не Берти: на него она реагировала всего лишь стонами, в которых звучал материнский упрек.
Инспектор, не теряя даром времени, взял быка за рога.
– Полагаю, вы так крепко спите не из-за привычки к аспирину, мистер Филиппсон? – заявил он.
– Аспирин? Нет уж! Это безвредное, никому не нужное снадобье я оставляю дамам, – со смехом отозвался Берти.
– У вас, Берти, – вмешалась Элеонор, тут же клюнув на удочку, – нет ни малейших оснований говорить так, когда среди присутствующих женщин представляю одна я. Лично я редко прибегаю к подобным способам уснуть. Держу в доме аспирин разве что для горничных, на случай, если у них заболят зубы или случится другая неприятность, свойственная низшим сословиям. Я не устаю повторять Мейбл: «Когда ты займешься своими зубами? У тебя страховка, тебе это ничего не будет стоить. Я изменю график, чтобы ты могла побывать у дантиста в удобное тебе время!» Но где там! – Элеонор оседлала своего любимого конька. – Низшие слои общества такие непредусмотрительные! Мейбл стала совершенно несносной, я вынуждена постоянно призывать ее к порядку!
– А вы сами никогда не принимаете аспирин? – осведомился инспектор. – Когда вы покупали его в последний раз?
– Не понимаю ваш интерес к этой теме, инспектор, – холодно промолвила Элеонор, – но если вы спрашиваете, то я отвечу, что в последний раз покупала аспирин… – Она задумчиво потянула за золотую цепочку, которую вопреки установившейся женской моде носила на шее, пряча ее изгиб в большом кармане на груди фартука. На свет была извлечена черная книжица. Заглянув туда, она важно сообщила: – Пятнадцатого мая я купила в аптеке в Уэвертри пузырек с пятьюдесятью таблетками аспирина.
– И с тех пор не покупали? – не унимался инспектор.
Элеонор вернула книжицу на место, поджала губы, повела плечами и, игнорируя инспектора, обратилась к Берти:
– Еще кофе?
Карстерс и инспектор вернулись в сад.
– Итак, сэр, – произнес Боринг после первого круга по гравийной дорожке вокруг лужайки, – что вы о ней скажете?
– Полагаю, она подзабыла, что побывала ночью в комнате мисс Кларк, вооруженная кочергой.
– Подзабыла? – повторил инспектор.
Карстерс сочувственно улыбнулся и кивнул:
– Совершенно очевидно, что ваши вопросы про аспирин оставили ее равнодушной.
– Вероятно, она не так проста, как вы считаете, сэр, – заметил инспектор. – Диву даешься, как упорно некоторые из этих людей отказываются выдавать себя.
– Верно, – кивнул Карстерс. – Знаете, на войне я набрался опыта допросов. Я говорю по-немецки, поэтому мне поручали беседовать с пленными германцами. Я научился почти безошибочно определять попытки что-либо утаить. Когда вы беседовали с Элеонор Бинг, я с нее глаз не спускал. Уверен, ваши вопросы раздражали ее потому, что она не видела в них смысла.
– Только что вы сказали, что она забыла о своем ночном посещении комнаты мисс Кларк, – напомнил инспектор, хмурясь. – Намекаете, что у нее провалы памяти?
– Нет. Скорее стресс оттого, что она чуть не захлебнулась, еще не прошел. Ее голова полна всем тем, что вызвало этот стресс, и для всего остального там уже не остается места.
– Вы хотите сказать, что позднее Элеонор могла получить аспирин и забыть об этом? – не отставал инспектор.
