Убийство моей тетушки. Убить нелегко (сборник) - Халл Ричард

Эти богатства я помещу «за семью замками» – в инструментальном ящике «Ла-Жуаёз». Внутри дома не решусь поставить ни одного эксперимента – кроме единственной, так сказать, репетиции, о которой скажу позже. Но в окрестностях – масса проселочных дорожек и аллей, где можно продолжить изыскания без всякой опасности быть потревоженным или замеченным.

На обратном пути в Бринмаур случилось маленькое происшествие, лишний раз напомнившее, как жизненно необходимо держаться в стороне от нескромных глаз. Я встретил Уильямса, который стоял и напряженно вглядывался прямо в тот изгиб дороги, где с тетей случилась авария. Пришлось притормозить, поскольку прямо по проезжей части кружила его собака. Стало быть, пришлось и вступить в разговор. Впрочем, мне самому было любопытно узнать, что он тут делает.

– Доброго вам утречка, мистер Эдвард. – Голос фермера зазвучал, как всегда, напевно. – Какая, право слово, милость божья для всех нас, что мисс Пауэлл осталась невредима. Вот, видите ли, она попросила меня посмотреть, как бы так сделать, чтобы никто больше не свалился в пропасть. Этого, говорит, мало, что поставлены белые столбы, которые видны ночью, нужно что-то еще, что не даст машине упасть. Железную ограду она не хочет, и барьеров не хочет, видите ли, – а то, дескать, пропадет вид.

– Почему бы, раз так, не посадить живую изгородь?

– Да, это было бы правильно, это точно, только она ведь за три недели не вырастет, а мисс Пауэлл после своего… – тут он помялся, подбирая слово, – после своего приключения стала немного нервная. Лучше всего, наверное, сделать подпор к дороге – думаю, да, хорошо, пожалуй, такое можно сделать. А вот вам в самом деле, мистер Эдвард, не надо было вам бросать собачонке печенье, она ведь привыкла, начала их искать, наверняка из-за печенья через дорогу и бросилась. Вот это и убило беднягу, да и мисс Пауэлл, ее тоже чуть не убило – и все из-за какого-то печенья.

Перемена темы в середине этой красноречиво сбивчивой речи застала меня слегка врасплох, но я сумел не показать удивления:

– Чепуха, Уильямс. Ну да, кажется, был случай – я швырнул бедняжке Так-Таку печеньице где-то неподалеку, но он не стал бы искать его здесь снова и снова только потому, что получил однажды. Думаю, он просто рванул за кроликом.

– Может, и так, а только как раз на этом самом месте я болтал с вашим крохотным песиком, и он грыз печенье.

– В самом деле? Что ж, мир полон совпадений. – Я взглянул на наручные часы. – Ну, не буду задерживать тетю с ланчем. – И колеса «Ла-Жуаёз» заскользили дальше, оставив позади мой светский тон – надеюсь, столь же легкий, как и ход моей прекрасной машины.

А все-таки было бы хорошо, если бы старый дурак впредь держал язык за зубами!

После полудня я читал медицинскую газету – ну как минимум рекламные объявления. Весьма занимательное чтиво, доложу вам. Я уже достаточно давно пришел к выводу, что у меня имеется пара-тройка мелких болячек, на каковые старик Спенсер не обращает должного внимания. Теперь, к счастью, найдены от них средства. Надо почаще покупать этот листок. И еще мне пришлось пересмотреть одно мнение, которого я придерживался долгое время. Мне как-то сказали, что объявления в медицинских газетах пишутся особыми людьми, так называемыми «агентами по рекламе» – это весьма невежественное и неотесанное сословие. То, что я прочел сейчас, подобным людям сочинить явно не по зубам. Кто же, интересно, это все-таки делает?.. То есть, вы понимаете, если во фразе есть выражения: «при сепсисе, сопровождаемом сильной лейкопенией, нейтропенией…» или «… состоящий из золотистого стафилококка и бацилл акне», значит, фразу составил человек, безусловно, образованный.

Приятнее всего, что в газете я обнаружил и то, что искал. Собственно, я хотел узнать, возможно ли простому обывателю, человеку с улицы, зайти в аптеку и купить снотворное. Конечно, прямого ответа там не содержалось. И опять-таки, конечно, легче всего просто доехать до ближайшей фармацевтической лавки и попробовать купить что-то в этом роде. Сразу все выяснится, и, возможно, я даже получу искомое, но очень боюсь, что аптекарь пустится в расспросы. Наверное, он даже по закону обязан в них пускаться. В общем, идти на такой риск неразумно – как минимум меньше чем за сто километров от Бринмаура. Разве что в Лондоне? Там можно в крайнем случае оставить фальшивый адрес.

Кроме того, интуиция подсказывала мне: у аптекаря следует спрашивать не просто «что-то, чтобы заснуть», а конкретный продукт – это прозвучит гораздо солидней и убедительней. Будет нетрудно завладеть чистым бланком рецепта с печатью доктора Спенсера, а потом еще написать самому себе письмо от вымышленного отправителя-медика с рекомендацией попробовать некое средство. Быть может, в таких уж тонкостях нет нужды, и я внутренне надеюсь, что письмо пускать в ход не придется, но все же разумнее его приготовить. Ах, как мало я во всем этом сведущ! Как уже неоднократно отмечалось, школьное образование вопиюще однобоко.

Но газета и в этом смысле не подкачала – кое-что нашлось. Даже не кое-что, а самое новейшее изобретение – крохотные таблетки, которые стоит только опустить в жидкость, как они тут же растворятся. Их можно дать выпить пациенту, а он и ведать ничего не будет. Поистине блестящая идея – не задеть тонкой чувствительности больного! Высокая, благородная, достойная восхищения цель. И эти «Сомнокубики» гарантируют крепкий, здоровый, беспробудный сон. Не считая того, что мне не нравятся фамильярные выражения вроде «кубики» на патентованных этикетках, остальное вполне подходит.

Дело начинает налаживаться.

Глава 4

Огромный недостаток моего плана заключается в том, что может погибнуть все, чем я владею. У меня есть мизерная страховка на личные вещи. Пришлось ее оформить, потому что у нас дровяное отопление, искры разлетаются во все стороны. Раза два, подремав зимним деньком у камина, я обнаруживал дырочки, прожженные в брюках (а искр во сне не почувствовал). Естественно, костюмы после этого отправлялись на выброс. Залатанный костюм я не надел бы даже посреди Сахары.

Но в полисе моем, повторяю, стоит очень незначительная сумма. Она не покроет восстановления всего гардероба, составленного, смею сказать, с великим тщанием и вкусом. Можно будет, наверное, весь его заменить – и, замечу, нет на свете ничего интереснее, чем приобретение одежды, я лично способен планировать его часами, – а все равно никак не могу смириться с мыслью об утрате любимых вещей, на подбор которых ушло столько труда и усилий. Кроме того, остается проклятый финансовый вопрос. Унизительно, но это так.

Помимо одежды у меня есть и другое имущество. Например, книги. Многие – самые чудесные – были куплены во Франции и не без труда провезены через таможню. Их мне вряд ли удастся восстановить, ибо хоть они – маленькие шедевры в своем роде, в глазах многоголовой гидры большинства остаются распутными претенциозными безделицами и уж точно не адресованы широкому читателю. Такие книги, увы, уносятся бризом времени, таким же легким, как они сами. Что касается бестселлеров, то ни один из них у меня ни разу не получилось дочитать до конца. И неудивительно. Надо понимать, что некоторые люди наделены вкусом выше среднего.

Я все их старательно перебрал. Две или три можно унести с собой как бы случайно – естественно, меня не окажется в доме, когда случится пожар. Вероятно, можно унести даже дюжину – без риска чрезмерно оголить полки, а то тетя сейчас же обнаружит эту оголенность. Помимо врожденной пытливости, о которой я уже не раз распространялся, она за долгие годы жизни в совершенстве отточила искусство засовывания своего носа туда, куда не просят. Кроме того, сильно подозреваю: старуха тайком почитывает книги из моей библиотеки. Не сомневаюсь, она так же лицемерна, как вся эта публика, которая воспевает добрые дела и становится в позу сэра Галахада. Не ровен час, только я за порог – старушка кинется за своей тайной порцией разврата и не найдет ее на месте. Должен признать: одно или два из этих сочинений отличаются крайним… реализмом. Если тетя их читает, то, пожалуй, хорошо, что слабое владение французским не позволяет ей оценить особо тонкие нюансы самых интересных double ententes [27].