Рут Уэйр - В темном-темном лесу
– Просто тут такое дело: Брюс фактически выпустил Джеймса на большую сцену, это ведь он ставил «Ложь в черном фраке» в… господи, когда это было-то? Семь лет назад или даже восемь! Ну и, в общем, не знаю, что там у них произошло, никогда не пытался расспрашивать, Брюс как режиссер вообще слывет человеком тяжелым… Короче, он, естественно, считает, что Джеймс ему многим обязан, а Джеймс, тоже вполне естественно, обязанным себя не чувствует. Брюса сильно задела вся эта история с «Кориоланом», и тот факт, что Имонн принял сторону Джеймса… А потом еще слухи пошли про него и Ричарда, а источник-то мог быть только один. Брюс клялся, что он это сообщение Клайву не посылал…
Для меня все это звучало как список людей, которых я никогда не видела, мест, в которых никогда не бывала, и постановок, о которых я в лучшем случае краем уха слышала. Из всего длинного повествования о театральных интригах я вынесла одно: у Брюса была с Джеймсом какая-то неприятная история, он зол и пытался запретить Тому ехать на девичник. Однако Том все равно поехал.
– Короче, хрен с ним, – наконец заключил Том, имея в виду то ли Брюса, то ли Джеймса.
Он подошел к полке, на которой выстроилась батарея бутылок: джин, водка, остатки вчерашней те-килы.
– Налить тебе чего? Джин-тоник?
– Нет, спасибо. Разве что просто тоник.
Том кивнул, вышел за льдом и лаймом и вернулся с двумя бокалами.
– Пей до дна, – сказал он мне с таким серьезным лицом, что сразу стал выглядеть лет на десять старше.
Я отхлебнула и поперхнулась. Нет, тоник в бокале, конечно, был, но и джина тоже изрядно. Стоило бы возмутиться, однако Том вскинул бровь так комично и так вовремя, что я лишь рассмеялась.
– Ну, выкладывай, – потребовал он, осушив свой бокал, – что там у вас с Джеймсом стряслось? Отчего вчерашняя сцена?
Ответила я не сразу. Не спеша отпила еще джин-тоника, размышляя, что бы сказать. Конечно, первым побуждением было отшутиться, только он ведь все равно вытянет – не из меня, так из Нины или Клэр. Лучше уж сейчас самой.
– Мы с Джеймсом… – Я покрутила льдинки в бокале, выбирая формулировку. – Мы были вместе.
Вот, сказала. Правду – хотя настолько неполную, что звучала почти ложью.
– Еще в школе, – добавила я.
– В школе?! Бог ты мой! Доисторические времена. Типа, первая любовь?
– Типа того.
– Но теперь-то вы друзья?
Что я могла на это ответить?
«Нет, я не видела его с того дня, как пришло то сообщение»?
«Нет, я так и не простила ему то, что он сказал и сделал»?
Просто «нет»?
– Не совсем. Просто как-то… перестали общаться.
Повисла пауза. Тишину нарушали только голоса Клэр и Фло из кухни да шум душа наверху – очевидно, Нина оставила попытки дозвониться до Джесс.
– То есть вы вместе учились? – спросил Том.
– Ну, вроде того. На самом деле познакомились, когда играли в школьном спектакле.
Говорить об этом сейчас было очень странно. Все-таки у взрослых не принято обсуждать друг с другом первый раз, когда тебе разбили сердце. Но с Томом это выходило как-то легко – как со случайным попутчиком, с которым можно поболтать и навсегда разойтись в разные стороны. В общем-то я и правда едва ли где-то столкнусь с ним после этого девичника. Так что в какой-то мере я даже испытала облегчение.
– Ставили «Кошку на раскаленной крыше». Джеймс был Бриком, а я – Мэгги. Есть в этом некоторая ирония…
– Почему? – спросил Том.
Я не могла ответить. Я думала о словах Мэгги в последнем акте – о том, как ложь становится правдой. Если бы я сейчас процитировала эту строчку, Том бы сразу все понял. Конечно же, он знает, о чем в пьесе говорила Мэгги.
Поэтому я отпила джин-тоника и сказала лишь:
– Просто так.
– Да ладно! – Загорелое лицо Тома расплылось в улыбке. – Ничего не бывает просто так.
Я вздохнула. Правду ему говорить было нельзя – по крайней мере, ту самую. Значит, заменим ее другой.
– Ну… я была вторым составом. Роль Мэгги изначально получила Клэр. Она играла главную роль во всех спектаклях, начиная с младших классов.
– И что случилось?
– Она заболела ангиной. Очень сильно, пропустила целый семестр. Так я попала на сцену.
Меня все время ставили вторым составом – я хорошо запоминала текст и вообще была добросове-стной…
Том смотрел на меня выжидающе. Пока он не увидел никакой иронии.
– Ты к тому, что она не стала его парой на сцене, а стала в жизни? – уточнил он.
– Не совсем… Скорее к тому, что я была не на своем месте. Я не люблю, когда на меня смотрят, – и вдруг оказалась в главной роли. Может, это вообще свойственно писателям – не стремиться быть в центре внимания, но желать, чтобы их словами говорили другие? Как думаешь?
Том не ответил, лишь взглянул на лес за стеклянной стеной. Я понимала, что он вспомнил вчерашний разговор – о сцене и зрителях. О безмолвных наблюдателях во тьме.
Сегодня пейзаж за окном смотрелся немного иначе. Фло включила снаружи фонари, так что перед домом была видна лужайка под белоснежным ковром нетронутого снега и голые, шершавые стволы деревьев. По-хорошему, это должно было меня успокоить: никаких следов под окнами, однозначное свидетельство, что утренний гость больше не приходил. Однако спокойнее мне не стало. Теперь пространство еще больше напоминало сцену, залитую софитами, а черная трясина за островком света как будто еще потемнела.
Незримые наблюдатели во тьме. Я содрогнулась, подумав о мириадах лесных глаз – горящих желтым зрачков лис, сов и землероек. Но следы, на которые я наткнулась с утра, оставило не животное. Это был человек.
– Снег перестал сыпать, – констатировал очевидное Том. – Что радует. Не хотелось бы, чтобы нас тут завалило.
– Завалило? Думаешь, такое возможно в ноябре?
– Еще как возможно, – вдруг раздался голос Фло за спиной, и мы с Томом вздрогнули. – В январе случается постоянно, в том числе поэтому тетя не живет здесь круглый год. – Цокнув языком, Фло аккуратно опустила на стол большой поднос с орехами и чипсами. – После хорошего снегопада отсюда не выберешься. Хотя в ноябре такого обычно не бывает. И уж точно не будет сегодня, в прогнозе ничего страшного. Красиво, правда?
Она выпрямилась, потирая спину, и некоторое время мы втроем молча смотрели в окно. Ничего красивого я не видела. Холодный, голый, безжалостный лес. Впрочем, озвучивать свое мнение я не стала, а задала Фло вопрос, который мучил меня весь день:
– Слушай, а это были твои следы утром на снегу? Ты выходила с утра из дома?
– С утра? – удивилась Фло. – Во сколько?
– Рано. Я вернулась с пробежки около восьми, следы уже были. Может, они и раньше появились, я не обратила внимания.
– Нет, тогда не мои. А где они были?
– Между гаражом и черным ходом.
Фло нахмурилась.
– Это точно не я. Очень странно. – Она задумалась, прикусив губу, и вдруг сказала: – Пойду-ка я запру на ночь все двери. А то потом забудем еще.
– Ты думаешь, кто-то чужой приходил?!
Фло замялась.
– Ну… у тети были проблемы на стадии строительства. Посыпались жалобы – местным не по-нравился дизайн, не понравилось, что хозяева не планируют жить здесь постоянно, и насчет места была куча возражений…
– Та-ак… – протянул Том. – Только не говори мне, что это священная земля каких-нибудь индейских племен!
Фло оценила шутку – заулыбалась и хлопнула его по руке рулоном бумажных полотенец.
– Да ну тебя, какие индейцы! Нет, земля не священная, но тут заповедник. Мы не то на границе, не то вообще на его территории. Тетя смогла купить участок только потому, что тут уже стоял старый дом. Тетя обязалась его сохранить и достроить. Но местным не понравился макет, якобы он не соответствовал духу оригинала… Короче говоря, когда дом был наполовину достроен, случился пожар, и скорее всего, это был поджог, хотя доказать ничего не смогли.
– Господи! – в ужасе выдохнул Том и посмотрел в окно, будто ожидая увидеть там приближающуюся толпу с пылающими факелами.
– Да ничего страшного! – заверила Фло. – Во время пожара тут никого не было, и вообще тетя от этого только выиграла – страховая выплатила ей немалую сумму. К тому же сгорело все до основания, так что ей больше не пришлось морочиться с сохранением остатков старого дома. В общем, тот, кто устроил поджог, оказал ей услугу. Хотя ее отношение к соседям это, конечно, подпортило.
– А что, есть соседи? – спросил Том.
– Ну да, несколько домов примерно в миле вон в ту сторону. И еще ферма в долине.
– Знаете, меня пугают даже не сами следы, – проговорила я, размышляя вслух, – а то, что, если бы не снегопад, мы вообще не узнали бы, что здесь кто-то был.
Мы посмотрели на нетронутый снежный ковер, укрывший ведущую к лесу тропу. Следы, которые я оставила утром, давно засыпало. Теперь вообще ничего не свидетельствовало о том, что тут ступала нога человека.
Фло подергала створку окна. Заперто.
– Вот и хорошо, – бодро проговорила она. – Сейчас еще проверю черный ход и предлагаю сменить эту мрачную тему и пойти выпить.
