Дочь палача и театр смерти - Пётч Оливер

– Ха, это на нее похоже! – заявил Рансмайер бургомистру. – Эта девка врет, как дышит. Быком был ее отец!

– И вовсе не бык мой дедушка! – крикнул Пауль.

До сих пор напуганный мальчик прятался за Барбарой. Теперь он чуть было не бросился на Рансмайера, однако Барбара в последний момент успела схватить его за грязный воротник.

– Вы только взгляните на них, на этот сброд! – усмехнулся Рансмайер. – Как дикие звери. Надо их всех изловить и запереть в…

– Тихо! – Маттеус Бюхнер нетерпеливым жестом оборвал доктора и недоверчиво взглянул на Барбару: – Что ты слышала?

– В общем-то, ничего, – ответила Барбара. – Мы только пришли.

Бюхнер сверлил ее взглядом. Казалось, минула целая вечность, прежде чем бургомистр пожал плечами:

– А, какое мне дело, что ты слышала… Можете идти, оба.

– Но… – начал Рансмайер.

– Я сказал, они могут идти. – Губы Бюхнера скривились в злорадной улыбке: – Во всяком случае, пока.

Барбара не заставила его повторять дважды. Она молча кивнула, потом развернулась на месте и сбежала вместе с Паулем по лестнице, прочь из церкви. На улице девушка встряхнула головой, как после дурного сна. В голове по-прежнему звучали последние слова бургомистра.

Они могут идти… Во всяком случае, пока.

– Думаю, бургомистр плохой человек, – просипел Пауль. – У него глаза такие… злые. Ему и слова не нужны с такими глазами.

– Я тоже так думаю, Пауль, – ответила Барбара с дрожью в голосе. – А теперь пойдем-ка домой побыстрее. Мы проиграли. Но сладости ты все равно получишь.

Она взяла Пауля за руку и побежала по грязным улицам в сторону дома. Но ее не покидало чувство, что она совершила огромную ошибку.

– Что вы делали?

За целый день Магдалене только теперь выпала возможность передохнуть. Она как раз села за стол и стала перетирать липовые листья для отвара от простуды. Рядом сидел отец и покуривал трубку. И в этот момент в дом вломились Барбара с Паулем. Теперь Магдалена неподвижно смотрела на младшую сестру. В то, что рассказала им Барбара, действительно трудно было поверить. В этой семье нельзя было спокойно ни дня прожить!

– Так, если я все правильно поняла, – подытожила Магдалена, с трудом сдерживая голос, – сначала отец на глазах у всех патрициев снова ввязывается в спор с Рансмайером и едва не доводит дело до потасовки. Потом ты с Паулем следишь за доктором и первым бургомистром, подслушиваешь их и попадаешься на этом?

– Они что-то замышляют, – ответила Барбара. Она до сих пор не могла отдышаться. – Пойми наконец! Если мы раскроем замыслы Рансмайера, тогда…

– А ты не думала, что Рансмайер просто хотел всучить бургомистру какое-нибудь дорогое лекарство? – сердито прервала ее Магдалена. – Все-таки Бюхнер у него в пациентах. Все из того, что ты рассказала об их разговоре, указывает именно на это! У Рансмайера были задания, и он хочет больше денег. И что? В чем их преступление?

– Барбара правду говорит! – крикнул Пауль. – Доктор злой. Он про дедушку плохо говорил!

– Дедушка и сам может за себя постоять, – ответила Магдалена. – Если придется, то крепкой затрещиной, чтобы на всю семью навлечь неприятностей, верно? – добавила она, сердито покосившись на отца, потом снова взглянула на Барбару: – Нам и так забот хватает. А тут ты еще со своими бреднями…

– А… а с чего бы им тогда тайком встречаться в церкви? – не унималась Барбара, хотя уверенности в ней поубавилось. – Почему Бюхнер не пошел домой к Рансмайеру, если дело, как ты говоришь, только в лекарстве?

– Откуда мне знать? Потому что Бюхнер как раз находился в церкви. – Магдалена покачала головой: – Разве ты не понимаешь, что своей дурацкой слежкой только хлопот нам добавляешь?

– Не говори со мной так! – разозлилась Барбара. – Вечно ты обращаешься со мной как с маленькой. Я… я не буду больше сносить этого. Довольно, что я за отцом должна прибирать, как служанка…

– Каждый занят своим делом, – холодно ответила Магдалена. – И пока у тебя нет мужа, который тебя содержал бы…

– Тебе-то легко говорить, сестрица! – прошипела Барбара. – Это тебе Лехнер позволил выйти замуж за порядочного человека. А мне придется или выйти за могильщика, или умереть старой девой. Об этом ты не думала?

– Хватит, черт вас дери! – Отец с такой силой стукнул ладонью по столу, что на полках задребезжали тарелки, а Пауль всхлипнул и забрался под скамейку. – Если вы сейчас же не прекратите, я обеих к позорному столбу привяжу. Мы пока что семья. Забыли?

Магдалена с Барбарой замолчали, и отец продолжил спокойнее:

– Бюхнер руководит строительным работами в церкви. Ему одному принадлежат три мастерские по обжигу извести. – Палач посмотрел, как дым от трубки поднимается к потолку; теперь он снова был спокоен, как агнец. – На строительстве колокольни Бюхнер сорвет самый большой куш со времен Вавилонского столпотворения. Я чуть ли не каждый день наблюдаю, как он выговаривает там своим людям. Так что нет ничего необычного в том, что чертов шарлатан встретился с ним на колокольне.

– А встреча на кладбище прошлой ночью? – упорствовала Барбара. Она немного успокоилась и все-таки недовольно косилась на Магдалену. – Может, я и про нее все выдумала?

Магдалена вздохнула, затем взяла младшую сестру за руку и привлекла к себе. Барбара неохотно подчинилась.

– Я понимаю, что ты хочешь помочь отцу, но поверь мне, милая, ты просто помешалась на чем-то. Разве ты не понимаешь, что натворила? Теперь не только Рансмайер точит на нас зуб, но и сам бургомистр! Бюхнер нас терпеть не может, он с давних пор пытается урезать права низов. По сути, он только и ждет случая нам напакостить. И ты даешь ему лишний повод!

Барбара поджала губы и села на скамью. Пауль между тем перебрался в угол комнаты и ловил там растерянную курицу; время от времени оттуда доносилось сердитое кудахтанье.

– Я точно знаю, что эти двое что-то замышляют, – проворчала Барбара через некоторое время. – Я… ах, я же просто хотела помочь!

Магдалена кивнула, словно все поняла, но сама при этом усиленно думала. После смерти прежнего бургомистра, Карла Земера, Маттеус Бюхнер сделал все, чтобы занять его место. Магдалена прекрасно понимала, что он, как и некоторые другие советники, давно хотел избавиться от ее отца, поскольку для палача Якоб Куизль был, по их мнению, слишком строптив. Он уже не раз самовольно прекращал пытку, так как не видел в ней смысла. Только третий бургомистр, Якоб Шреефогль, был на их стороне. Однажды отец спас дочь Шреефогля, и с тех пор патриций был перед ними в долгу. Но в этот раз, вероятно, и он был бессилен.

Магдалену вдруг затошнило, она наклонилась и закрыла рот ладонью.

– Что с тобой? – спросил отец. – Баранина на завтрак не по нутру пришлась? Ну да, немного прогорклая была, хотя вполне съедобная…

Магдалена помотала головой:

– Все… все хорошо. – Она выпрямилась и с усилием улыбнулась. – Нам всем теперь следует держаться как можно скромнее, на всякий случай. – Она вскинула брови и взглянула на отца: – В первую очередь это касается тебя. Больше никаких выходок, никаких ночных попоек…

– Эй, ты как с отцом разговариваешь? – ворчливо прервал ее палач. – Впрочем, на какое-то время я все равно избавлю вас от своего присутствия. Завтра утром мы с Лехнером отправляемся в Обераммергау.

Магдалена посмотрела на него с удивлением.

– Куда ты отправляешься? – переспросила она. – И ты говоришь об этом только сейчас?

– Так вы все время спорили, – проворчал отец.

Он в двух словах рассказал им о разговоре с секретарем и убийстве в Обераммергау.

– Распяли на кладбище? – прошептала Барбара, которая, похоже, и думать забыла о ссоре с Магдаленой после такой жуткой вести. – Это же ужасно! Жалко будет, если из-за этого отменят представление. Я уж и сама подумывала, не…

– Не затеять ли там пару интрижек? – бросил отец. – Даже не думай. Никуда не поедешь без моего разрешения. Довольно и здесь твоей репутации.