Эй. Джи. Рич - Рука, кормящая тебя
– Бью твою бывшую жену моим женихом: он убил ту, вторую невесту.
– Ничего себе! – Он перестал танцевать. – Что, правда?
– Похоже на то. Но я пришла сюда не для того, чтобы об этом думать.
– Он сейчас где? В тюрьме?
– Он мертв.
Парень взял меня за руку и потащил обратно к барной стойке.
– Ты что пьешь?
Я выпила еще две порции виски, и мой новый знакомый тоже не отставал. Он жил в Гринпойнте, рядом с парком Трансмиттер. Снимал квартиру на паях с двумя приятелями, тоже пожарными. Когда мы приехали, приятелей не было дома. В комнате царил беспорядок, и меня это устраивало. Как и его поцелуи. После Беннетта я еще ни с кем не целовалась. И эта мысль никак не шла у меня из головы.
Хотелось бы мне, чтобы на месте этого парня был Беннетт?
В конце концов, я его знала не лучше, чем этого пожарного.
Мое тело совершало все положенные движения, но мыслями я была далеко. Парень остановился, когда мы оба были еще полностью одеты, и спросил:
– Ты сейчас где-то не здесь?
Он совершенно не злился.
– Мне бы хотелось, но не получается.
– Давай-ка поймаем тебе такси. – В его голосе не было даже намека на раздражение.
Он усадил меня в такси и дал водителю двадцатку.
– Твоя бывшая жена ошибалась насчет тебя, – сказала я.
Я вернулась в пустую квартиру, где мне до сих пор было не по себе. Может быть, все-таки стоило послушать Селию и задуматься о переезде? Но я была еще не готова переезжать, да и не могла себе это позволить. Я села в гостиной у окна, выходившего на задние дворики соседнего дома. В одном дворике был разбит сад с фигурно постриженными кустами, в другом сушилось белье, в третьем устроили что-то похожее на японский сад камней. В небе светила луна, и я просидела у окна до рассвета, даже не притронувшись к чашке с чаем.
* * *Когда я рассказала Стивену о том, что Беннетта подозревают в убийстве, он сказал: «Твои собаки – герои». Когда я рассказала Селии, она спросила, помогло ли мне это знание простить себя за случившееся. Когда я рассказала Маккензи, он сказал: «Вот с этим можно работать».
Мы встретились с ним в «Чемпсе». Я позвонила ему и попросила о встрече. Теперь мне хотелось, чтобы он защищал и Джорджа.
– А в убийстве кого его подозревают?
Я уже переболела свой стыд за то, что меня так одурачили.
– Его другой невесты.
Я внимательно наблюдала за Маккензи: как он воспримет эту информацию. Он тоже внимательно смотрел на меня, пытаясь понять, все ли со мной хорошо. Было бы нечестно ему не сказать, хотя мне не хочется производить впечатление жертвы. Ха-ха!
– Как она умерла?
Я рассказала ему все, что знала, а он сказал, что запросит полицейский отчет.
– Там будет написано, что с той женщиной, которую он, как считает полиция, убил, он назывался другим именем.
Я сказала ему, как зовут детектива в Бостоне. Сказала, как звали жертву. Но я не могла назвать имя своего бывшего жениха.
Когда я спросила, сможет ли он защитить и Джорджа тоже, он не стал ничего обещать, но сказал, что постарается. Мне было приятно это услышать. Кажется, у нас с Маккензи завязывались дружеские отношения, как это бывает с людьми, занятыми общим делом. Мы с ним стремились к одному и тому же.
Он проводил меня на улицу, где мы с ним и распрощались. Я протянула руку, но Маккензи не стал ее пожимать. Он меня обнял. И эти объятия длились чуть дольше, чем положено у друзей, занятых общим делом.
Обычно я много хожу пешком, чтобы избавиться от неприятных и грустных мыслей, но в тот день причина для долгой прогулки была иной. Меня растревожили эти объятия. Мне вдруг захотелось пополнить кухонные запасы и накупить кучу продуктов, хотя я никогда не готовлю дома. По пути в супермаркет я прошла мимо закусочной, где перед входом стоит скамейка, на которой каждый вечер сидит пожилая пара. Скамейка предназначена только для посетителей, но этих стариков никто не прогоняет. Они вроде как добрые духи этого места, всегда мило раскланиваются с прохожими, и для каждого у них находится доброе слово. Сразу видно, что и друг к другу они относятся с большой нежностью и теплотой, и каждый раз, когда я их встречаю, у меня возникает мысль: эти двое до сих пор любят друг друга. Это трогательно и даже вызывает зависть, но иногда раздражает.
Из закусочной вышел парень с татуировкой в виде паутины на пол-лица. Старушка сказала мужу:
– Человек явно посвящает всего себя избранному стилю жизни.
Вернувшись домой, я первым делом проверила Lovefraud и обнаружила личное сообщение:
Я прочитала ваше сообщение о человеке, которого вы называете «Беннеттом», и не понимаю, зачем вы мне все это пишете. Та информация о нем, которой вы якобы располагаете, мне совершенно неинтересна. Я его не боюсь, у меня нет причин, чтобы его бояться, и я не верю, что он обманывает женщин. Мы с ним собираемся пожениться. Я не выдавала себя за Сьюзен Рорк, но если вам все еще хочется что-то о ней разузнать, лучше спросить у ее ненормальных друзей. Впрочем, я все-таки с вами встречусь, но только ради него. И вы все равно ни в чем меня не убедите.
У меня было стойкое ощущение, что я попала в какой-то совершенно другой мир, что я заснула слишком близко к стене и провалилась во сне на ту сторону.
Мы встретились с Самантой на следующий день во французском кафе в Верхнем Ист-Сайде – она сама назначила время и место. Воскресным утром все отдельные столики были заняты. Нам пришлось сидеть за длинным общим столом. Оглядев стол с порога, я приметила трех одиноких женщин, рядом с которыми стояли пустые стулья. Перед одной на столе лежала беспечно открытая сумка; вторая – с черным лаком на ногтях – сосредоточенно набирала сообщение на телефоне; третья расправляла свитер, повешенный на спинку стула. Та, которая с открытой сумкой, была настоящей красавицей, с умело наложенным макияжем. С виду – моя ровесница, явно знающая себе цену и с большими запросами. Слишком роскошная для «Беннетта». Барышня с черными ногтями – слишком для него готичная. Оставалась третья, нервная женщина, которая, закончив возиться со свитером, принялась перекладывать с места на место столовые приборы. Нож и вилка тускло поблескивали в ее руках, как и камень в ее обручальном кольце. Я стояла на месте и наблюдала за ней издалека. Она подняла глаза, встретилась со мной взглядом и тут же отвернулась, залившись краской, – но не от смущения, а от злости.
Я подошла и уселась на свободный стул рядом с ней.
– Саманта?
– У меня только пятнадцать минут.
Когда я просила Саманту о встрече, мне хотелось увидеть, кого еще он «любил». Хотелось увидеть, кого еще он обманывал. Мне хотелось сравнить урон, нанесенный нам этим мужчиной. Мне хотелось, чтобы все его женщины знали: никто из них не был единственной и неповторимой. Хотелось, чтобы они знали: он больше их не обидит. И хотя я понимала, что это плохо, но мне хотелось, чтобы они узнали о смерти Беннетта именно от меня.
Я подозвала официантку и заказала капучино.
Памятуя о ее пятнадцати минутах, я решила не тянуть резину и сразу сказала, что «Беннетт» мертв.
– Нет, он жив, – уверенно отозвалась Саманта.
Я достала из сумки фотографию Беннетта – ту самую фотографию, которую показывала детективу в Бостоне, – и спросила, не ее ли это жених.
Она промолчала.
– Он умер полтора месяца назад.
– Он прислал мне цветы.
– Я нашла тело.
– Ты не понимаешь. Три дня назад он прислал мне цветы. Сегодня утром он мне написал на электронную почту. Сейчас он скрывается. Из-за этих тупых бостонских детективов. И из-за этих придурковатых друзей Сьюзен Рорк.
Ее уверенность в том, что Беннетт жив, выбила меня из колеи. Пока я собиралась с мыслями, в голове проносились самые дикие предположения. Да, я нашла тело… Но вдруг это был не Беннетт? Его так и не опознали. Нет лица. Нет отпечатков пальцев. А что, если Беннетт и вправду жив? От этой мысли мне стало страшно и муторно, но было и что-то, похожее на злорадство. Если он жив, может быть, мы еще встретимся, и тогда уж я выскажу ему все, что о нем думаю.
За неимением Беннетта я сорвалась на Саманту.
– Ты не ответила на мой вопрос. – Я снова – сунула фотографию ей под нос. – Это он, твой жених?
– Откуда у тебя его фотография?
– Мы тоже были обручены. Он сделал мне предложение.
Она фыркнула.
– Тебе передал фотографию кто-то из друзей Сьюзен Рорк? Это они подослали тебя со мной встретиться? Ты что, пытаешься выманить его из укрытия, чтобы сдать полиции? Я не дура. Я понимаю, что это подстава.
Я достала из сумки маленькую кожаную коробочку, в которой лежало кольцо, подаренное мне Беннеттом. Надела кольцо на палец, чтобы показать, что оно мне по размеру. И поднесла руку к руке Саманты.
– Вижу, тебе и кольцо передали. Друзья Сьюзен готовы на все, лишь бы засадить невиновного человека. – Она говорила достаточно громко, и я заметила, что люди за общим столом украдкой поглядывают на нас и прислушиваются. – Он мне все рассказал. Сьюзен отказалась вернуть кольцо, а кольцо было бабушкино, и ему пришлось сделать для меня копию.
