Агата Кристи - Свидание со смертью
– С помощью методичного просеивания фактов и процесса логических рассуждений.
– Это по мне, – согласился полковник Карбери.
– А также изучая возможности с точки зрения психологии.
– А это придется по душе доктору Жерару, – сказал полковник. – Значит, вы просеете факты, сделаете умозаключения, покопаетесь в психологии, а потом – оп-ля! – вытащите кролика из шляпы?
– Я был бы чрезвычайно удивлен, если бы не смог этого сделать, – спокойно ответил Пуаро.
Полковник Карбери внимательно посмотрел на него поверх стакана. На мгновение его рассеянный взгляд стал сосредоточенным – оценивающим. Хмыкнув, он поставил стакан.
– Что вы на это скажете, доктор Жерар?
– Признаюсь, я не очень верю в успех. Хотя мне известно о великих талантах мистера Пуаро.
– Да… у меня есть кое-какие способности, – сказал маленький человечек и скромно улыбнулся.
Полковник Карбери отвернулся и закашлялся.
– Первым делом, – сказал Пуаро, – нужно выяснить, было ли убийство групповым – спланированным и осуществленным всем семейством Бойнтон, – или это работа лишь одного из них. В последнем случае необходимо понять, кто из членов семьи мог бы это сделать.
– У нас есть ваше свидетельство. Думаю, в первую очередь нужно обратить внимание на Реймонда Бойнтона.
– Согласен, – сказал Пуаро. – Подслушанные мной слова и несоответствие его показаний свидетельству той молодой женщины, врача, делает его главным подозреваемым. Он последним видел миссис Бойнтон живой – по крайней мере, по его словам. Сара Кинг это опровергает. Скажите, доктор Жерар, не присутствует ли тут… э-э… вы понимаете, о чем я… скажем, некоторая tendresse[15]?
– Совершенно определенно, присутствует. – Француз кивнул.
– Ага! А это не та ли молодая леди, брюнетка, с зачесанными назад волосами, большими карими глазами и решительными манерами?
– Да, очень точное описание, – удивился доктор Жерар.
– Думаю, я ее видел – в отеле «Соломон». Она разговаривала с этим Реймондом Бойнтоном, и после этого он остался стоять столбом – как завороженный, – загораживая выход из лифта. Мне пришлось три раза повторить «пардон», прежде чем он услышал и сдвинулся с места…
Пуаро задумался, затем сказал:
– Итак, для начала мы примем медицинское заключение мисс Сары Кинг, но с определенными оговорками. Она – заинтересованное лицо, – заключил он и после короткой паузы продолжил: – Скажите, доктор Жерар, считаете ли вы, что характер Реймонда Бойнтона позволяет ему с легкостью совершить убийство?
– Вы имеете в виду спланированное, умышленное убийство? Да, я думаю, это возможно – но только в состоянии сильного нервного напряжения.
– И это состояние имело место?
– Определенно. Заграничное путешествие, вне всякого сомнения, усилило нервное и психическое напряжение, в котором жили все эти люди. Контраст между их жизнью и тем, как живут все остальные, стал для них еще более очевиден. А в случае Реймонда Бойнтона…
– Да?
– Положение усугубляла его сильная симпатия к Саре Кинг.
– И это могло послужить для него дополнительным мотивом? И дополнительным стимулом?
– Именно так.
Полковник Карбери прочистил горло:
– Позвольте мне вставить слово. То предложение, которое вы случайно услышали: «Ты ведь понимаешь, что ее нужно убить, правда?»… Оно должно было быть обращено к кому-то.
– Верное замечание, – сказал Пуаро. – Я об этом не забыл. Да, с кем разговаривал Реймонд Бойнтон? Вне всякого сомнения, с одним из родственников. Но с кем именно? Вы не могли бы нам рассказать, доктор, о душевном состоянии других членов семьи?
Доктор ответил без промедления:
– Кэрол Бойнтон, по моему мнению, пребывала в том же состоянии, что и Реймонд, – протест, сопровождавшийся сильным нервным возбуждением, но в ее случае не осложненный сексуальным фактором. Леннокс Бойнтон уже прошел стадию бунта. Им овладела апатия. Полагаю, ему было трудно сосредоточиться. На окружающее он реагировал тем, что все глубже и глубже погружался в себя. Явный интроверт.
– А его жена?
– У его жены, утомленной и несчастной, я не заметил никаких признаков душевной борьбы. Убежден, что она пребывала в нерешительности, собираясь принять какое-то важное решение.
– Какого рода решение?
– Бросать или не бросать мужа.
Доктор пересказал свой разговор с Джефферсоном Коупом. Пуаро удовлетворенно кивнул.
– А как насчет младшей девушки… Джиневры, если я не ошибаюсь?
Лицо француза помрачнело.
– Я бы сказал, что ее душевное состояние внушает серьезные опасения. У нее уже начали проявляться симптомы шизофрении. Не в силах вынести тягот жизни, она убегает в мир грез. У нее развилась мания преследования… то есть она вообразила себя королевской особой… которой грозит опасность… которая окружена врагами – обычное дело!
– И это опасно?
– Очень опасно. Зачастую это начало мании убийства. Страдающий ею убивает, но не из жажды убийства, а из самозащиты. Он или она убивает, чтобы не быть убитым самому. С их точки зрения это абсолютно логично.
– Значит, вы думаете, что Джиневра Бойнтон могла убить мать?
– Да. Но я сомневаюсь, что у нее достаточно знаний и ловкости, чтобы проделать это таким способом. При такого рода мании действия обычно крайне просты и очевидны. А потом, я почти уверен, что Джиневра выбрала бы более эффектный метод.
– Но исключать ее нельзя? – настаивал Пуаро.
– Нельзя, – согласился Жерар.
– А потом… после убийства? Вы полагаете, остальные члены семьи знают, кто это сделал?
– Они знают! – неожиданно воскликнул полковник Карбери. – Если я когда-либо и видел людей, которым есть что скрывать, – это они! Они сговорились.
– Мы заставим их рассказать, что произошло, – сказал сыщик.
– Третья степень устрашения?[16] – поинтересовался полковник Карбери.
– Нет, – покачал головой Пуаро. – Просто обычный разговор. Понимаете, люди, как правило, говорят правду. Потому что это проще! Потому что не нужно напрягать воображение. Можно солгать один раз… два раза… три раза… даже четыре – но невозможно лгать все время. И тогда правда выйдет наружу.
– В этом что-то есть, – согласился Карбери. Помолчав, он спросил напрямик: – То есть вы с ними поговорите? Значит, вы согласны взяться за это дело…
Пуаро склонил голову.
– Только давайте внесем ясность, – сказал он. – Вы хотите знать правду, и я берусь ее выяснить. Однако дело в том, что мы можем узнать правду, но доказательств у нас не будет. То есть таких доказательств, которые принял бы суд. Понимаете?
– Вполне, – сказал Карбери. – Вы удовлетворите меня, если расскажете, что случилось на самом деле. А затем уже я буду решать, следует ли что-то предпринимать или нет – с учетом международных аспектов. В любом случае все прояснится – не будет никакой путаницы. Не люблю путаницы. – Пуаро улыбнулся. – И еще одно, – прибавил Карбери. – Я не могу дать вам много времени. Не в моей власти бесконечно задерживать этих людей.
– Можете задержать их на двадцать четыре часа. Завтра вечером вы будете знать правду, – тихо сказал Пуаро.
Полковник Карбери пристально посмотрел на него.
– Откуда такая уверенность? – спросил он.
– Я знаю свои способности, – так же тихо ответил бельгиец.
Смущенный такими манерами, не похожими на британскую сдержанность, полковник Карбери отвел взгляд и потрогал растрепанные усы.
– Ладно, – пробормотал он. – Вам виднее.
– А если вы добьетесь успеха, друг мой, – сказал доктор Жерар, – то вы просто волшебник!
Глава 4
Сара Кинг долго и внимательно разглядывала Пуаро. Она отметила голову, формой напоминавшую яйцо, гигантские усы, щеголеватую внешность и подозрительно черные волосы. В ее взгляде появилось сомнение.
– Ну, мадемуазель, вы удовлетворены?
Сара покраснела, наткнувшись на его иронический взгляд.
– Прошу прощения, – смущенно пробормотала она.
– Du tout![17] Если воспользоваться выражением, которое я недавно услышал, вы произвели беглый осмотр, так?
– Ну, – несмело улыбнулась Сара, – в любом случае вы можете отплатить мне той же монетой.
– Несомненно. Что я и сделал.
Сара пристально посмотрела на него. Что-то в его тоне ее насторожило. Но Пуаро безмятежно подкручивал усы. Уже во второй раз Сара подумала: «Шут какой-то!».
Почувствовав себя увереннее, она выпрямилась и строго спросила:
– Кажется, я не очень понимаю цель этого разговора.
– Разве милейший доктор Жерар не объяснил вам?
– Я не поняла доктора Жерара. Похоже, он думает…
– «Неладно что-то в датском королевстве», – процитировал Пуаро. – Видите, я знаю вашего Шекспира.
