Кен Фоллетт - Трое
Ростов снял пальто и шляпу и присел за кухонный стол. Подняв сломанную гитару, он аккуратно положил ее на пол. Маша налила ему чаю; он взял чашку дрожащей рукой.
– Что случилось? – спросил он наконец.
– Володя не сдал экзамен.
– А при чем тут Юрина гитара? Какой экзамен?
– Вступительный экзамен в школу – его не приняли.
Ростов тупо уставился на нее.
– Я так расстроилась, – принялась объяснять Маша, – а Юра только смеялся… Ты же знаешь, он ревнует к брату. А потом он стал бренчать свои дурацкие песни, и я подумала: не может быть, чтобы Володя завалил экзамен – наверное, у нашей семьи плохая репутация из-за Юры. Вот я и не сдержалась… Глупо, конечно…
Ростов уже не слушал. Володю не приняли? Не может быть… Мальчик куда умнее своих учителей, в обычной школе ему нечего делать. К тому же он сам сказал, что экзамен несложный и высший балл ему обеспечен…
– Где он? – спросил Ростов жену.
– У себя в комнате.
Ростов прошел по коридору и постучался в дверь спальни сына. Ответа не последовало, и он вошел. Володя сидел на кровати, уставившись в стену, с красным и мокрым от слез лицом.
– Сколько ты набрал баллов? – спросил Ростов.
Володя взглянул на отца – на его лице застыла горестная маска детского недоумения.
– Высший балл, – ответил он и протянул ему кучу листков. – Я помню все вопросы, я помню свои ответы; я проверил все дважды. И я вышел из класса за пять минут до окончания.
Ростов повернулся к двери.
– Ты мне не веришь?!
– Конечно, верю, – мягко ответил Ростов. Он вышел в гостиную и позвонил в школу. Директор еще был на работе.
– Володя набрал высший балл на экзамене, – начал Ростов.
– Мне очень жаль, товарищ полковник, – утешающе зажурчал директор. – Многие талантливые ребята пытаются к нам поступить…
– И они все набрали высший балл?
– К сожалению, эти сведения конфиденциальны…
– Вы знаете, кто я такой, – перебил Ростов резко. – Я и сам могу выяснить.
– Товарищ полковник, я вас очень уважаю и был бы рад принять вашего сына. Не стоит поднимать шум из ничего; прошу вас, не создавайте себе проблем. Если ваш сын соберется поступать к нам в следующем году, у него будут отличные шансы.
Обычно простые смертные не позволяют себе так разговаривать с офицерами КГБ. До него начало доходить…
– Но он набрал высший балл!
– Несколько абитуриентов также получили высшую оценку…
– Спасибо, – перебил его Ростов и повесил трубку.
Хотя в комнате было уже темно, он не стал зажигать свет, углубившись в размышления. Директор вполне мог бы сказать ему, что все поступающие набрали высший балл; однако не так-то просто лгать без подготовки – легче уклониться от ответа. А если он полезет выяснять, то создаст себе проблемы…
Итак, в ход пущены чьи-то связи: менее талантливый юнец занял место сына лишь потому, что у его отца больше влияния. Спокойнее… Не злись на систему – используй ее.
Ничего, у него тоже есть кое-какие связи.
Он поднял трубку и позвонил домой своему шефу, Феликсу Воронцову.
– Феликс, моего сына не приняли в физико-математическую школу.
– Жаль, – ответил Воронцов. – Что поделаешь, на всех мест не хватит.
Такого ответа Ростов не ожидал – теперь он внимательнее прислушался к голосу Воронцова.
– В каком смысле?
– Моего сына приняли.
На мгновение Ростов замер. Он даже не знал, что сын Воронцова поступал в ту же школу. Мальчик был умен, но и вполовину не так талантлив, как Володя. Ростов постарался взять себя в руки:
– Тогда позволь от души поздравить тебя.
– Спасибо, – коротко ответил тот. – Так о чем ты хотел поговорить?
– А… Да нет, ничего особенного, подождет до завтра. Вы, наверное, отмечаете поступление – не буду мешать.
– Ну ладно, тогда пока.
Ростов повесил трубку. Будь то сын какого-нибудь чинуши или политикана, он мог бы что-то предпринять: досье заведено на каждого; но против собственного начальства сделать ничего нельзя.
Конечно, Володя будет поступать в следующем году, однако вполне может повториться та же история. Значит, к тому времени Ростов должен набрать достаточно веса, чтобы никакие Воронцовы не смогли отпихнуть его в сторону. Через год все будет по-другому. Для начала он достанет личное дело директора школы, затем раздобудет полный список всех абитуриентов, выявит потенциальную угрозу и выяснит, кто пустил в ход свои связи, прослушивая телефоны и вскрывая почту.
Но сперва нужно занять весомое положение в системе. Теперь Ростов понял, что зря успокоился насчет своей карьеры: если с ним так поступают, значит, его звезда быстро клонится к закату.
То самое громкое дело, которое он неспешно планировал на ближайшие годы, нужно провернуть прямо сейчас.
Ростов сидел в темной гостиной, просчитывая ходы.
Вошла Маша, неся поднос с ужином. Помолчав, она спросила, не хочет ли он посмотреть телевизор. Ростов покачал головой и отодвинул еду. Вскоре она тихо ушла в спальню.
Юрий явился за полночь слегка под хмельком: вошел в гостиную, включил свет и испуганно отступил, увидев отца.
Глядя на старшего сына, Ростов припомнил свои юношеские кризисы, излишнюю горячность, наивный максимализм, легкую ранимость…
– Юра, прости меня, – сказал он, вставая.
Сын не выдержал и разрыдался.
Ростов обнял его за плечи и повел в спальню.
– Мы с тобой оба погорячились. Мать тоже. Я скоро уезжаю в командировку и постараюсь привезти тебе новую гитару.
Он хотел поцеловать сына, но тот стал слишком взрослым – теперь им было неловко проявлять эмоции. Ростов мягко подтолкнул юношу в спальню и закрыл за ним дверь.
Вернувшись в гостиную, он понял, что за последние несколько минут его планы обрели четкую структуру. Взяв бумагу и карандаш, Ростов принялся набрасывать черновик докладной записки.
Председателю КГБ СССР
от заместителя начальника европейского отдела
Копия: начальнику европейского отдела
Дата: 24 мая 1968 года
Товарищ Андропов!
Начальник моего отдела, Феликс Воронцов, сегодня отсутствует, а нижеизложенное дело не терпит отлагательств.
Нам сообщили, что в Люксембурге замечен израильский агент Натаниэль (Нат) Давид Джонатан Дикштейн, действующий под именем Эдварда (Эда) Роджерса, также известный под кличкой Пират.
Дикштейн родился в Лондоне (Степни, Ист-Энд) в 1925 году в семье лавочника. Отец умер в 1938-м, мать – в 1951-м. В 1943 году Дикштейн вступил в ряды британской армии, сражался в Италии, был произведен в сержанты и взят в плен возле Ла-Молины. После войны он поступил в Оксфордский университет на факультет семитских языков; в 1948-м уехал из Оксфорда, не закончив учебу, и эмигрировал в Палестину, где почти сразу же начал работать на «Моссад».
Изначально Дикштейн занимался кражей и тайными закупками оружия для сионистского государства. В пятидесятые годы он организовал операцию против палестинской группы борцов за свободу в Секторе Газа и лично участвовал в подготовке теракта против подполковника Али. В конце пятидесятых – начале шестидесятых Дикштейн возглавлял отряд ликвидации нацистов, избежавших суда. Он также руководил террористическими актами, направленными против немецких специалистов в области космоса, работавших на Египет в 1963–1964 годах.
В графе «Слабости» его личного дела значится «Таковые неизвестны». Судя по всему, у него нет семьи – ни в Палестине, ни где бы то ни было. Его не интересуют алкоголь, наркотики или азартные игры. Личные связи отсутствуют; есть предположение, что в результате экспериментов, проводимых над ним в концлагере, у него могли возникнуть проблемы с потенцией.
Я близко знал Дикштейна в 1947-48 годах: мы вместе учились в Оксфорде и играли в шахматы. Я следил за развитием его карьеры с особым интересом. Сейчас он действует на территории, которая является моей специализацией уже двадцать лет. Сомневаюсь, что из 110 000 сотрудников комитета найдется кто-либо, обладающий такой же квалификацией для разработки столь серьезного противника.
Таким образом, прошу вас поручить мне выяснить намерения Дикштейна и, при необходимости, остановить его.
(Подпись)Давид РостовЗаместителю начальника европейского отдела от председателя КГБ СССР
Копия: начальнику европейского отдела
Дата: 24 мая 1968 года
Товарищ Ростов,
Ваша просьба одобрена.
(Подпись)Юрий АндроповПредседателю КГБ СССР от начальника европейского отдела
Копия: заместителю начальника европейского отдела
Дата: 26 мая 1968 года
Товарищ Андропов!
Касательно докладной записки, отправленной вам моим заместителем, Давидом Ростовым, во время моего краткосрочного отсутствия по делам государственной важности, имею сообщить:
Я целиком и полностью разделяю опасения товарища Ростова и ваше одобрение его предложения, хотя считаю, что никаких оснований для спешки нет.
