Энн Перри - Заговор в Уайтчепеле
– Я и не рассчитываю. Где еще можно найти работу?
Исаак посмотрел на него с удивлением.
– Вы что, не будете даже пытаться попасть туда?
– Я попытаюсь. Но вы ведь сами говорите, что не стоит рассчитывать…
В этот момент с лестничной площадки через открытую дверь донесся какой-то шум, и Каранский обернулся. Питт бросил взгляд через его плечо и увидел симпатичную женщину. Она была примерно того же возраста, что и хозяин дома, но ее волосы сохранили природный цвет, хотя лоб избороздили морщины нескончаемых забот и постоянной усталости. И еще у этой женщины был затравленный взгляд, как будто в ее душе навечно поселился страх. Тем не менее черты ее лица отличались изящной пропорциональностью, а в облике сквозило достоинство, которое жизненный опыт лишь облагородил, вместо того чтобы разрушить.
– Так вам подходит комната? – спросила она нерешительно.
– Всё в порядке, Лия, – успокоил ее Каранский. – Мистер Питт будет жить у нас. Завтра он отправится на поиски работы.
– Саулу требуется помощник, – сказала женщина, бросив взгляд на Томаса. – Вы можете поднимать и переносить грузы? Работа не очень тяжелая.
– Мистер Питт интересуется сахарным заводом, – возразил ее муж. – Пожалуй, для него это будет лучший вариант.
Лия посмотрела на него с удивлением и тревогой, а потом нахмурилась, словно испытывая разочарование.
– Может быть, все-таки лучше к Саулу?
По ее лицу было видно, что это не просто слова и что она хочет, чтобы супруг понял ее. Каранский пожал плечами.
– Можно попробовать и то и другое.
– Вы сказали, что я не получу работу на сахарном заводе, если у меня нет знакомых, – напомнил ему новый жилец.
Исаак в течение нескольких секунд смотрел на него, словно пытаясь понять, насколько сказанное им было правдой. Паузу нарушила миссис Каранская:
– Сахарный завод – не самое лучшее место, мистер Питт. Саул платит меньше, но работа у него легче, можете мне поверить.
Томас лихорадочно попытался принять решение. Если он отдаст предпочтение безопасности и видимости здравого смысла, то потеряет возможность выяснить, что за опасности связаны с сахарными заводами, которые служат источником доходов для половины жителей района – непосредственным или косвенным образом.
– А чем занимается Саул? – спросил он.
– Ткет шелк, – ответил Каранский.
У Питта сложилось стойкое впечатление, что хозяин дома хочет, чтобы его новый жилец попытал счастье на сахарном заводе, несмотря на все предостережения. Он вспомнил, как Наррэуэй говорил ему, что доверять никому нельзя.
– Я схожу к нему завтра и, если мне повезет, получу у него работу, – сказал суперинтендант. – Что-то лучше, чем ничего, пусть даже и на несколько дней.
Миссис Каранская улыбнулась.
– Я предупрежу его. Он наш хороший друг и постарается найти для вас место. Может быть, не самое лучшее, но все-таки… А сейчас вы, должно быть, проголодались. Мы будем обедать через час. Присоединяйтесь к нам.
– Благодарю вас, – охотно принял приглашение Питт, вспомнив о доносившихся из кухни ароматах и содрогнувшись при мысли о грязных, унылых улицах, пахших горем и нищетой. – Я обязательно приду.
Глава 4
Томас не впервые отсутствовал дома ночью, но в этот раз Шарлоттой овладело такое неизбывное чувство одиночества, какое ей прежде никогда не доводилось испытывать – вероятно, потому, что теперь она не представляла, когда он вернется, и вернется ли вообще.
Она долго не могла заснуть из-за душившего ее гнева и беспрестанно ворочалась с боку на бок, сбив в результате простыню в ком. В два часа женщина поднялась с кровати и застелила ее чистой простыней, а спустя еще полчаса к ней наконец пришел сон.
Проснулась миссис Питт, когда уже рассвело, с головной болью и твердой решимостью каким-либо образом попытаться исправить сложившуюся ситуацию. Случившееся было просто невыносимо, и мириться с этим не было никакой возможности. Страшная несправедливость – в первую очередь и главным образом по отношению к Томасу, но и по отношению к его семье тоже.
Одевшись, женщина спустилась в кухню, где увидела сидевшую за столом Грейси. Дверца буфета была открыта, и лучи солнца отражались от чисто вымытого пола. Дети уже ушли в школу, и Шарлотта рассердилась на себя за то, что не смогла проводить их, тем более сегодня.
– Доброе утро, мэм. – Горничная встала и направилась к закипавшему на каминной полке чайнику. – Я сейчас заварю свежий чай.
Она налила кипяток в заварочный чайник и поставила его на стол, где стояли две чашки.
– С Дэниелом и Джемаймой всё в порядке, они позавтракали и пошли в школу, как обычно, – стала рассказывать девушка. – А я вот все думаю. Нам нужно что-то делать. Это неправильно.
– Согласна с тобой, – с готовностью отозвалась Шарлотта, сидевшая за столом напротив нее и с нетерпением ожидавшая, когда заварится чай.
– Хочете тост? – предложила Грейси.
– Пока нет. – Миссис Питт осторожно покачала головой, в которой все еще пульсировала боль. – Я тоже думала полночи, но так и не придумала, что можно сделать. Коммандер Корнуолисс сказал мистеру Питту, будто это делается ради его собственной безопасности, а также для того, чтобы у него имелась хоть какая-нибудь работа. Люди, которым он причинил неприятности, были бы рады видеть его не у дел и в пределах досягаемости со своей стороны. Они могли подстроить ему несчастный случай на улице или еще что-нибудь в этом роде…
Ей не хотелось произносить эти слова, но нужно было все объяснить.
Грейси отнюдь не была потрясена, поскольку видела слишком много смертей, когда жила в Ист-Энде. Она прекрасно помнила свое детство, пусть даже отдельные подробности и поблекли в ее памяти.
– И все токмо из-за того, что он честно делал свою работу и добился смертного приговора этому Эдинетту?! – воскликнула она. – Что они от него хотели? Шобы он представил дело так, будто Эдинетт не убивал мистера Феттерса? Или исделал вид, будто не понимает, шо произошло?
– Да. Думаю, именно этого они от него и хотели, – согласилась Шарлотта. – И я думаю, не каждый доктор понял бы, что здесь что-то не так. Им просто не повезло, что Иббс сразу заметил определенные странности и вызвал Томаса.
Брови Грейси поползли вверх.
– А почему кто-то хочет, шобы Эдинетт избежал наказания за убивство мистера Феттерса?
– Он принадлежит к «Узкому кругу», – ответила миссис Питт, внутренне содрогнувшись. – Чай уже готов?
Служанка пристально посмотрела на нее – вероятно, пытаясь понять, какие чувства она испытывает. Заварка была слабой, и аромат уже постепенно улетучивался, хотя чай все еще оставался слишком горячим.
– Значит, они могут безнаказанно убивать людей? – В голосе Грейси прозвучало негодование.
– Да, если в дело не вмешается какой-нибудь смельчак. Тогда они избавляются и от него.
Шарлотта попыталась отхлебнуть из чашки, хотя и знала, что может обжечься. Но большее количество молока испортило бы чай.
– Так шо нам делать? – Грейси вопросительно смотрела на нее округлившимися глазами и после некоторой паузы сама ответила на свой вопрос: – Мы должны доказать, шо он был прав. Какой бы там ни был энтот круг, но мы знаем, че нас больше, чем их.
Девушка не допускала даже мысли, что ее хозяин мог ошибиться. Она была твердо убеждена в его правоте.
Шарлотта улыбнулась, несмотря на охватившее ее отчаяние. Преданность Грейси оказывала на нее более благотворное влияние, чем чай. Горничная всеми силами старалась подбодрить ее, внушить ей оптимизм и говорила первое, что приходило ей в голову, лишь бы они не молчали.
– Это судебное заседание отличалось от других тем, что никто не знал, почему Эдинетт сделал это, – стала рассказывать миссис Питт. – Он и Феттерс дружили на протяжении многих лет, и никто никогда не слышал, чтобы они ссорились – ни в тот день, ни когда-либо прежде. Некоторые люди не могут поверить, что у Эдинетта могла быть какая-то причина для убийства, и все представленные в суде свидетельства касались предметов, но не чувств. Было много странностей, но каждая в отдельности, казалось, мало что значила.
Отпив еще глоток чая, женщина продолжила:
– А некоторые свидетели отказались от своих показаний, когда дело дошло до принесения клятвы в суде, под давлением со стороны адвоката подсудимого, который своими вопросами старался выставить их в неприглядном свете.
– Стало быть, нам нужно выяснить, почему он исделал это, – сказала Грейси. – Должна была быть какая-то причина. Просто так он не убил бы человека.
Шарлотта уже размышляла на эту тему. В газетах содержалось очень мало информации об этих двух джентльменах. Говорилось лишь об их достоинствах, об общественной значимости и непостижимости случившегося. Если представленные в суде свидетельства соответствовали действительности – а миссис Питт в этом не сомневалась, – значит, необходимо было узнать еще очень многое, включая нечто чудовищное и отвратительное, что привело к убийству одного и смертному приговору для другого. Сейчас все это было скрыто под завесой тайны.
