Лиза Гарднер - Странный сосед
– Так он за это условный срок получил?
– За это он отсидел два года в тюрьме. Будь девчонка на год младше, получил бы двадцать. Такой вот урок. Теперь будет держать ширинку на замке.
– С четырнадцатилетними по согласию нельзя, – подал голос Миллер, тоже садясь на стул.
Пиклер не стала спорить.
– Урок, усваивать который Брюстеру придется всю жизнь. Знаете, ярлык сексуального преступника – это билет в один конец. И пусть он будет чист следующие тридцать лет, клеймо так на нем и останется. На практике это означает, что каждый раз при подаче заявления на работу, съеме жилья или пересечении границы штата система будет поднимать флажок. Для двадцатитрехлетнего парня ноша нелегкая.
– И как он ее несет? – поинтересовалась Ди-Ди.
– В общем, как и следовало ожидать. Участвует в программе для сексуальных преступников, посещает наши еженедельные собрания. У него есть жилье, работа, подобие жизни.
– Жилье, – отметила Ди-Ди.
Пиклер зачитала адрес, совпавший с тем, что уже нашла в системе команда Ди-Ди.
– Домовладелец знает?
– Я поставила ее в известность. Для его уровня преступления протокол этого не требует, но, как говорится, береженого бог бережет. Если б хозяйка узнала об этом чуть позже и выставила Эйдана без предупреждения, парень мог бы и сорваться. Лишний стресс ему ни к чему. Я считаю своим долгом помочь Эйдану избежать ненужных потрясений.
– И как хозяйка приняла новость?
– Выслушала его историю, записала мой номер телефона, поставила на быстрый вызов. В общем, нормально приняла. Как и многие другие. Единственное, чего хотят люди, – чтобы их предупредили заранее.
– А как соседи? – продолжала Ди-Ди.
– Ни соседей, ни местную полицию я не уведомляла, – ответила Пиклер. – Брюстер посещает занятия, и я сочла это адекватным, учитывая оценку нынешнего риска и текущий уровень программирования.
– В смысле?.. – нахмурился Миллер.
– У парня все в порядке. Место жительства не менял, место работы – тоже, на еженедельные собрания группы поддержки приходит регулярно вот уже два года. Побольше б таких, у меня и забот не было бы.
– В общем, обычная история успеха, – кивнул Миллер.
Пиклер пожала плечами.
– Можно и так сказать… Послушайте, я занимаюсь этим восемнадцать лет. Шестьдесят процентов моих подопечных, так или иначе, делают правильные выводы. Может быть, не с первого раза, но делают. Другие же сорок… – Она снова пожала плечами. – Некоторые возвращаются в тюрьму. Некоторые спиваются. Кое-кто заканчивает самоубийством. С формальной точки зрения повторного правонарушения они не совершают, но успехом я бы это не назвала. Ну, и есть такие, как Эйдан Брюстер. Как сотрудник службы пробации, могу сказать, что он хороший парень. Вот, пожалуй, и всё.
– Где работает? – спросила Ди-Ди.
– В местной автомастерской. У Вито. Руки у парня золотые. В этом смысле у него перед другими преимущество.
Ди-Ди сделала запись в блокноте.
– Так вы говорите, он там два года?
– Он у них главный механик, – уточнила Пиклер. – Его босс, Вито, говорит о нем только хорошее. Настроен парень серьезно, зарабатывает неплохо, что немаловажно, учитывая его нынешние расходы.
– Какие расходы? – поинтересовался Миллер.
– Расходы по программе. Сексуальные преступники обязаны оплачивать лечение. В случае с Брюстером это означает, что он каждую неделю выкладывает более шестидесяти баксов за групповую консультацию. Раз в десять месяцев проходит проверку на детекторе лжи – для подтверждения, что не сошел с колеи, и отдает за это две с половиной сотни. Если б на него надели браслет, платить пришлось бы и за браслет, но Брюстеру повезло – он вышел за год до того, как использование навигации GPS стало стандартной процедурой. Плюс арендная плата, расходы на транспорт и так далее, и тому подобное. Недешевая жизнь для человека, вошедшего в игру с ограниченным набором возможностей.
– Вы имеете в виду, что ему нельзя приближаться к детям, – кивнула Ди-Ди.
– Именно это. Даже работая в местном гараже, Брюстер может обслуживать только те машины, которые стоят не на первой линии. Никто ведь не может гарантировать, что в мастерскую не войдет женщина с двумя детьми.
– Но работник он хороший.
– Лучший, – усмехнулась Коллин. – Вито может гонять Брюстера до десятого пота, и парень никогда не пожалуется, потому что они оба знают – уйти и отыскать другую работу он не может. Люди считают, что сексуальные преступники не могут трудоустроиться. На самом же деле есть «ловкие» наниматели, которые с удовольствием их принимают.
– Получается, Эйдан Брюстер просто несчастный бедняжка? Порезвился с четырнадцатилетней девчонкой, и теперь мы все должны его жалеть?
– Я этого не говорю, – спокойно ответила Коллин. – Закон есть закон. Я лишь говорю, что судебная система понимает вопрос так: совершил преступление – отбудь срок. Брюстер провел в тюрьме два года, но срок будет отбывать до конца жизни. Скажу так, пусть это и прозвучит цинично: для него было бы лучше, если бы он не спал с девчонкой, а просто убил ее. И мне как работнику этой судебной системы от такого анализа не по себе.
Но Ди-Ди уже переключилась на другую тему и повернулась к Миллеру:
– Известно, куда Джонсы отдают машины на техобслуживание?
Детектив покачал головой.
– Выясним.
– Кто такие Джонсы? – спросила Коллин.
– Джейсон и Сандра Джонс. Живут в том же, что и Брюстер, квартале. Но только прошлой ночью Сандра Джонс исчезла.
– Вот оно что. – Коллин откинулась на спинку стула и закинула руки за голову. – И вы думаете, что Эйдан имеет к этому какое-то отношение?
– Приходится учитывать и такой вариант.
– Сколько лет Сандре Джонс?
– Двадцать три. Учительница в шестом классе средней школы. У нее четырехлетняя дочь.
– То есть вы думаете, что Эйдан посреди ночи похитил мамочку из ее дома? А что муж?
– Муж был на работе. Он местный репортер.
– Полагаете, Брюстеру была нужна девочка? Только имейте в виду, что он четыре или пять раз проходил проверку на детекторе лжи и полностью изложил историю своего преступления. Тема педофилии не возникла ни разу.
– Я не знаю, что думать, – покачала головой Ди-Ди. – Но, в чем согласны все, Сандра Джонс очень привлекательная женщина. И давайте признаем откровенно, двадцать три года – это далеко не старость. Они с Брюстером одного возраста, так?
Коллин кивнула:
– Да, одного.
– Итак, мы имеем красивую молодую мамашу и состоящего на учете сексуального преступника, живущего неподалеку. Кстати, Эйдан случайно не красавчик?
– Пожалуй. Белокурые волосы. Голубые глаза. Из таких, знаете ли, пляжных красавчиков. Но приятный.
Миллер закатил глаза.
Ди-Ди между тем продолжала развивать свою теорию.
– Итак, у мужа Сэнди ночная работа. Она часто остается одна с ребенком. Однажды вечерком она выходит во двор с дочуркой, и в этот момент мимо проходит Эйдан. Слово за слово, разговор. Разговор ведет к знакомству, знакомство – к…
– И она убегает с ним? – подсказала Коллин.
– Или они из-за чего-то схватываются. Она узнает, кто он такой, и высказывает ему все, что думает. Как-никак Эйдан был рядом с ее дочерью, а Сандра Джонс, судя по всему, готова ради ребенка на все.
– И он ее убивает, – сухо подытожила Коллин.
– Вы же сами сказали, что такие, как он, больше всего на свете не хотят вернуться в тюрьму.
Коллин вздохнула и, взяв карандаш, постучала резинкой по столу.
– Хорошо. Для протокола: думаю, вы заблуждаетесь. Однажды Эйдан уже вступил в весьма рискованные отношения и получил за это по полной. На мой взгляд, увидев во дворе женщину вроде Сандры Джонс, он развернулся бы на сто восемьдесят градусов и убежал куда подальше. Зачем искушать судьбу, так ведь? Но факт остается фактом, Сандра Джонс пропала, а Эйдан Брюстер – тот самый несчастный сукин сын, который живет поблизости. Правила есть правила, так что стоит проверить.
– Рада это слышать.
Коллин снова постучала карандашом по столу.
– Насколько это срочно?
– Чем быстрее, тем лучше. Сейчас мы стараемся сделать как можно больше, не поднимая лишнего шума. Завтра к семи утра со времени исчезновения Сандры Джонс пройдет двадцать четыре часа, и ее официально объявят пропавшей без вести. И вот тогда репортеры…
– Слетятся как мухи на мед.
– Вы все правильно понимаете.
Коллин хмыкнула.
– Вы сказали, что она хорошенькая, молодая мамочка и местная учительница…
– Точно.
– Тогда вы в полной заднице.
– Верно.
– Ладно. Убедили. Я сама навещу Брюстера вечером. Прогуляюсь по дому, поспрашиваю, узнаю, чем в последнее время занимался. Посмотрю, нет ли чего подозрительного, что потребовало бы дальнейшей проверки.
– Мы хотели бы составить вам компанию.
Коллин перестала стучать карандашом.
– Ни в коем разе, – твердо сказала она.
