Рональд Нокс - Следы на мосту
– Несомненно лишь одно: где-то в одиннадцать пятнадцать он кормил павлина, – мрачно подытожил Лейланд. – Тогда у него был час, чтобы быстро пройти по тропе, сделать то, ради чего он пришел, и вернуться.
– Но вы же так не думаете. Не думаете, что он пошел бы на такой риск. Вот это я как раз считаю настоящим алиби – естественным. Он не трубил на весь свет о своем местонахождении, например, не подошел к стойке ровно в двенадцать, чтобы заказать шерри-бренди. Знаете, у меня складывается впечатление, что до одиннадцати Бертел всеми силами старался очутиться там, где бы его кто-нибудь увидел, а потом, сдается, ему было уже все равно. Интересно, почему? Черт, мне кажется, тут что-то такое есть.
Лейланд покачал головой:
– Это все сплошная теория. Я зашел и на ферму, но там никто не мог описать незнакомца. Только старушка видела из окна верхнего этажа, как кто-то прошел по двору; она решила, что человек торопится на поезд. Чуть позже выглянула еще раз, посмотреть, видно ли облако паровозного пара, чтобы понять, успел ли все-таки незнакомец на поезд.
– А он ее видел? – спросил Бридон.
– Да, это довольно странно, но, судя по всему, видел, поскольку приподнял шляпу. Несколько необычное проявление вежливости для человека, опаздывающего на поезд.
– Именно. Видите, он везде пытается заручиться железным алиби.
– Затем я поговорил со смотрителем шлюза, который уверял, что в тот ранний час видел только мальчишку – разносчика молока и мужчину в плоскодонке, который проплыл прямо перед Бертелами. Больше он его не видел. На мой вопрос, прошла ли эта плоскодонка обратно, он отвечал неуверенно, вроде бы нет, но особо он не присматривался. Что же до каноэ, он довольно точно описал Найджела и убежден, что в лодке был второй, но тот лежал неподвижно, и голоса его Берджес не слышал, поскольку лодка стояла низко. Когда я дал понять, что тот, второй человек, должен же был пошевелиться, чтобы вывести лодку из шлюза, Берджес, который, по-видимому, если уж упрется, то ничем его не сдвинешь, принялся меня уверять, что лодку толкал первый, который якобы в это время был внизу лестницы. Так что больше он ничего мне не поведал, кроме, разумеется, открытия, сделанного им сегодня утром.
– Открытия? Утром? Что ж вы молчите?
– Припас на закуску. Да, судя по всему, Берджес совсем забросил сад и все свободное время ковыряется в речке такой длинной штукой, похожей на вилы, какие, знаете, бывают у лодочников. Так вот, сегодня утром он тыкал-тыкал этими вилами недалеко от острова, как раз под мостом, и скорее случайно, нежели намеренно, вилы вытащили из воды нечто вроде кошелька. Кошелек сорвался, но Берджес все-таки его нашарил. Вот, не угодно ли?
И Лейланд достал зеленое кожаное портмоне, явно предназначенное для хранения ценных бумаг. После пребывания в воде оно поблекло и покоробилось. Из внутреннего отделения инспектор извлек две пятифунтовые банкноты – именно их мистер Кверк ошибочно принял за фотографии. Больше в портмоне ничего не было.
– Чертовски интересно, – сказал Бридон. – Похоже, это выпало из кармана самого что ни на есть настоящего трупа. Потому что если никакого трупа не было и Дерек просто проделал фокус с исчезновением, то не составляло особого труда подбросить менее дорогостоящий сувенир, например, ботинок. А вот портмоне в самом деле выпадает из кармана. Но, конечно, доказательств, что это портмоне именно Дерека, у нас нет.
– Простите, но есть. Я телеграфировал в его банк и запросил номера всех банкнот, которые он снял за последние три недели. Там были эти номера.
– Уже теплее… Настоящие банкноты, и целых две. Это действительно похоже на непреднамеренный сброс балласта. И предварительно означает, что либо он встретил кого-то под мостом и портмоне выпало, например, в ходе схватки, либо именно в этом месте каноэ перевернулось, и тело оказалось в воде. Больше это никак не объяснить, если, конечно, у него самым банальным образом не прихватило сердце.
– Мне тоже так кажется. Заметьте, недалеко был найден кисет с фотопленкой.
– К вам какой-то мальчишка, сэр, – раздался вдруг голос хозяйки гостиницы.
Бридон, который не преминул завязать знакомство с бойскаутами, решил, что это кто-то из его неофициальных соратников. А значит, пахло еще каким-нибудь открытием. Извинившись перед Лейландом, он поторопился к выходу и с удовольствием отметил, что его предположения подтверждаются. Спутанные волосы означали, что посетитель только что вылез из воды, а беспорядок в одежде позволял заключить, что ее водворение на щуплое тельце служило лишь вынужденной данью convenances[21]. На лице посетителя светилась широкая улыбка, а в руке что-то темнело.
– Я нашел кошелек того господина, сэр, – сказал мальчишка.
Глава 11
Мистер Эразм Кверк
– Это скверно, – заявил Лейланд. – Не имеет ни малейшего смысла. И не говорите мне, что второй бумажник принадлежал не Дереку Бертелу, что его визитка была засунута туда исключительно, чтобы ввести нас в заблуждение. Номер этой банкноты на единицу больше, чем у одной из тех, что мы обнаружили в портмоне. Все три номера имелись на банкнотах, снятых им в банке две недели назад. Два кошелька, один у острова, другой недалеко от лодочного сарая, и визитная карточка Дерека Бертела… Господи помилуй, в чем его план? Или еще чей-нибудь.
– Нет, убейте меня. Я знал людей, которые носили по два носовых платка, или по две пары часов, или по две трубки, но никто и никогда – по два кошелька. Кроме того, даже если у него действительно было два кошелька, что нам это дает? Если только в самом деле портмоне не выпало в ходе потасовки или когда он на что-нибудь отвлекся, пока был жив, а бумажник выскользнул из кармана, когда тело погружалось в воду. Это самое правдоподобное из того, что я могу придумать, но все равно достаточно невероятно.
– В любом случае лучше, чем ничего, – отозвался Лейланд. – Невероятно, но не невозможно.
– Однако вы не улавливаете, в чем весь ужас. Берджес нашел портмоне под мостом, а пробоина появилась в другом месте.
– Почему вы так решили?
– Еще раз повторяю вам: каноэ с такой пробоиной, прежде чем в него наберется вода, проплывет всего несколько сот ярдов. А когда в него наберется вода, оно вообще практически стоит на месте, так как его сносит одним течением, не ветром. А течением его никак не могло отнести на это расстояние за это время, скажем, с половины десятого до половины второго. Так что в нашем безумном лодочном круизе придется выделить два разных эпизода: один у моста, где в воду упало портмоне, а второй ниже по течению, где в лодке образовалась пробоина. Черт подери, слов не хватает.
– Вот что я вам скажу. Мне начинает казаться, что нам совершенно необходимо найти Найджела Бертела. Дерек Бертел, может, жив, а может, и нет. Гоняться за ним – значит выставлять себя на посмешище. Но Найджел Бертел скорее все-таки жив и выкинул штуковину, которая доказывает, что совесть у него нечиста. Он, несомненно, может кое-что нам рассказать. Полагаю, мы должны все усилия направить на его поиски.
– Вы – может быть, но мне платят не за это. Даже если речь идет об убийстве, «Бесподобной» глубоко наплевать, кто его совершил. Моя задача найти Дерека. Но выходит так, что придется искать еще кое-кого.
– Кого?
– Человека в плоскодонке. Когда все произошло, он был недалеко. Ему стоило только срезать путь по суше, и он мог перехватить каноэ, которое шло на веслах черепашьим, с позволения сказать, шагом, если вообще кто-то орудовал веслом. После чего он с видом невинного младенца мог вернуться к своей лодке и направиться вверх по реке. Таким образом, хотя прямых улик нет, я утверждаю, что это возможный подозреваемый. Придется искать. Он должен был где-то взять напрокат лодку, где-то спуститься на воду, где-то сойти на берег. Или же он все еще плывет, по-видимому, выше по течению. Неплохо бы выяснить, кто это.
Именно на этом месте беседу прервал Эразм Кверк. Было не совсем ясно, что именно он успел услышать. Американец тихо прошел по лужайке, будто бы всецело поглощенный созерцанием пейзажа. Присоединился он к собеседникам явно не просто так. С прямодушием, благодаря которому американцы приобретают большинство друзей и наживают всех врагов, мистер Кверк приступил прямо к делу.
– Послушайте, джентльмены, – сказал он, – я прекрасно понимаю, что вы оба распутываете дело Бертела, даже не возражайте. Так вот, меня оно тоже весьма интересует. Я нахожусь не в таком выгодном положении, как вы, и знаю только то, что пишут в газетах. А в газетах, полагаю, публикуют только те сведения, которые вам нужно обнародовать. Так вот, я хочу сделать вам предложение и просил бы вас его рассмотреть. Может, я не владею всеми приемчиками, которыми вы тут пользуетесь, но имею диплом «Сыщик-А1», выданный Клубом детективов Америки, и смиренно силюсь подражать вашему великому Холмсу. И предложение мое заключается в следующем: если я смогу указать вам зацепку, на которую вы, джентльмены, при всех ваших поразительных достоинствах, не обратили внимания – заметьте, важную, которая наставит вас на путь истины, – то вы, джентльмены, позволите мне вместе с вами искать этого Бертела. Я бы с огромным удовольствием вел поиски вместе с вами, но, разумеется, если этот джентльмен связан с полицией, я не требую выдачи мне секретов, которые государство выдавать не хочет. Это просто-напросто разумно. Все, чего я прошу, это время от времени получать от вас подсказки, чтобы мы действовали в одном ключе и наши усилия не накладывались друг на друга. Не знаю, что вы на это скажете. Может быть, за мою назойливость вам захочется спустить меня с лестницы. Но если я хоть чем-то могу быть вам полезен, я к вашим услугам.
