Тесс Герритсен - Клуб Мефисто
Как Уоррен Хойт, подумала она, но имени его не произнесла; она почти никогда не произносила его имени – это все равно что воззвать к самому дьяволу.
Тут вдруг зазвонил домофон – она вздрогнула. И взглянула на стену, где висели часы.
– Половина одиннадцатого.
– Сейчас поглядим, кого это еще принесло. – Габриэль прошел в гостиную и нажал на кнопку домофона. – Да!
Из динамика послышался нежданный голос:
– Это я, – ответила мать Джейн.
– Заходите, госпожа Риццоли! – проговорил Габриэль, впуская гостью в дом. А потом с удивлением посмотрел на Джейн. – Уже так поздно. Чего это она?
– Даже боюсь спрашивать.
Они услышали на лестнице шаги Анжелы, непривычно медленные и тяжелые, сопровождавшиеся каким-то шумом, словно она что-то тащила за собой. И только когда госпожа Риццоли добралась до лестничной площадки третьего этажа, они увидели, что это было.
Чемодан.
– Мам! – выговорила Джейн, но, даже сказав это, не могла поверить, что женщина с растрепанными волосами и безумным взором и есть ее мать. Пальто у Анжелы было расстегнуто, край воротника замялся внутрь, брюки промокли до колен, как будто она продиралась к их дому по сугробам. Она схватилась за чемодан обеими руками, словно собираясь запустить им в кого-нибудь. Все равно в кого.
Вид у нее был и правда грозный.
– Мне нужно переночевать у вас сегодня, – сказала Анжела.
– Что?
– Так можно войти или нет?
– Конечно, мам.
– Давайте помогу, госпожа Риццоли, – сказал Габриэль, забирая у нее чемодан.
– Вот видишь! – заметила Анжела, кивнув на Габриэля. – Так и должен вести себя мужчина! Стоит ему увидеть, что женщине нужна помощь, как он тут же предлагает свои услуги. Именно так и должен поступать джентльмен.
– Да что случилось, мам?
– Что случилось, что случилось! Даже не знаю, с чего начать.
Тут расхныкалась Реджина, в знак протеста, что про нее забыли.
Анжела тотчас же кинулась на кухню и взяла внучку со стульчика на руки.
– О крошка, бедная девочка! Ты даже не представляешь, что тебя ждет, когда ты вырастешь.
Анжела присела к столу и принялась укачивать внучку, прижимая ее к груди так крепко, что Реджина начала извиваться, силясь высвободиться из удушающих объятий этой ненормальной.
– Ладно, мам, – вздохнула Джейн. – Ну что там папа натворил?
– От меня ты ничего не узнаешь.
– Тогда от кого?
– Я не собираюсь настраивать детей против отца. Родители не вправе обливать друг друга грязью.
– Я уже не ребенок. И хочу знать, что происходит.
Но Анжела и не собиралась ничего объяснять. Она сидела, раскачиваясь взад-вперед, прижимая к груди ребенка. Судя по ее личику, желание Реджины высвободиться из бабкиных объятий становилось все более невыносимым.
– Гм… и сколько ты собираешься у нас жить, мам?
– Не знаю.
Джейн взглянула на Габриэля – он проявил достаточно мудрости и не стал участвовать в разговоре. Но в его глазах она заметила искру смятения.
– Надо бы подыскать новое место жительства, – сказала Анжела. – Собственную квартиру.
– Погоди, мам. Ты же не хочешь сказать, что больше никогда не вернешься.
– Как раз это я и хочу сказать. Я, Джени, собираюсь начать новую жизнь. – Она посмотрела на дочь, вызывающе вскинув подбородок. – Другие женщины поступают точно так же. Они бросают своих мужей и живут себе спокойно. Мужья нам не нужны. Можно обойтись и без них.
– У тебя же нет работы, мам.
– Как ты думаешь, чем я занималась последние тридцать семь лет? Только и знала, что кормить да обстирывать этого мужчину! А он, думаешь, ценил мои труды? Являлся домой и заглатывал все, что я перед ним ставила. Даже не задумывался, что в стряпню я всю душу вкладываю. Знаешь, сколько людей советовало мне открыть свой ресторан?
«И то верно, – подумала Джейн, – знатный был бы ресторанчик». Но она предпочла промолчать, чтобы не потакать безумству.
– Так что никогда не говори мне: «У тебя нет работы». Моя работа – забота об этом мужчине, и я ничего не просила взамен. Так почему бы мне не делать то же самое, только за деньги. – Она снова крепко прижала Реджину к груди, и малышка недовольно пискнула. – Я поживу у вас совсем недолго. Спать буду в детской. Мне и на полу будет чудесно. Ходите себе на свою работу, а я буду присматривать за внучкой. Сама знаешь, с ней забот не оберешься.
– Ладно, мам, – вздохнула Джейн и направилась к телефону. – Раз ты не хочешь говорить, что случилось, спрошу у папы.
– Что ты делаешь?
– Звоню ему. Держу пари, он уже раскаялся и готов извиниться. – «Держу пари, он сидит голодный как волк и мечтает, чтобы его шеф-повар поскорей вернулся».
Джейн сняла трубку и стала набирать номер.
– Можешь не трудиться, – сказала Анжела.
В трубке раздался один гудок, другой.
– Говорю же, он не возьмет трубку. Его дома нет.
– Ну и где же он? – удивилась Джейн.
– У нее.
Джейн стояла как вкопанная, вслушиваясь в долгие, безответные гудки телефона в родительском доме. Затем она медленно положила трубку и повернулась к матери:
– У кого?
– У нее. У этой потаскушки.
– Господи, мам!
– Господь тут ни при чем.
Анжела вдруг резко вздохнула и всхлипнула. А потом нагнулась, еще крепче прижав Реджину к груди.
– Папа что, с кем-то встречается?
Анжела безмолвно кивнула. Подняла руку, чтобы утереть лицо.
– С кем? С кем он встречается? – Джейн села напротив матери и поглядела ей в глаза. – Кто она, мам?
– С работы… – прошептала Анжела.
– Так у них же там одни старики.
– Она новенькая. Она… она… – Голос у Анжелы вдруг дрогнул. – Молодая.
Зазвонил телефон.
Анжела вскинула голову:
– Я не буду разговаривать с ним. Так и передай.
Джейн взглянула на дисплей определителя – номер был незнакомый. Может, и правда папа звонит. Только с ее телефона. С потаскушкиного.
– Детектив Риццоли, – рявкнула она в трубку.
И после короткой паузы услышала:
– Что, неважный выдался вечерок?
«Хуже не бывает», – тут же ответила она сама себе, узнав голос детектива Даррена Кроу.
– Что там еще? – спросила она.
– Плохо дело. Мы тут в Бикон-Хилле. Вам с Фростом тоже надо бы подъехать. Незавидная выпала мне роль – сообщать такое, но…
– Разве сейчас не твое дежурство?
– Думаю, теперь наше общее, Риццоли. – Голос у Кроу звучал, как никогда, мрачно, без тени свойственного ему сарказма. Он тихо добавил: – На сей раз жертва из наших.
Жертва из наших. Полицейский.
– Кто? – спросила она.
– Ева Кассовиц.
Джейн не могла вымолвить ни слова. Стояла, крепко сжав трубку телефона, и думала: «А я ведь видела ее всего несколько часов назад».
– Риццоли!
Джейн откашлялась:
– Давай адрес.
Она положила трубку и заметила, что Габриэль уже отнес Реджину в детскую, и Анжела теперь сидела, печально понурив плечи, с пустыми руками.
– Прости, мам, – сказала Джейн. – Мне надо идти.
Анжела сокрушенно пожала плечами:
– Конечно. Ступай.
– Поговорим, когда вернусь.
Она наклонилась поцеловать маму в щеку и только сейчас, вблизи, разглядела, какая дряблая у Анжелы кожа, какие потухшие глаза. «Когда же ты успела так постареть?»
Джейн защелкнула кобуру с пистолетом и достала из шкафа куртку. Застегиваясь, она услышала, как Габриэль произнес:
– Не самое подходящее время.
Она повернулась к нему. «Что будет, когда я тоже состарюсь, как мама? Неужели и ты бросишь меня ради какой-нибудь молоденькой фифы?»
– Я могу задержаться, – предупредила она. – Так что не ждите.
11
Маура выбралась из своего «лексуса» и ступила на заиндевелую мостовую – лед затрещал у нее под ногами, как разбитое стекло. Снег, подтаявший за день, когда потеплело, снова смерзся на пронизывающе-холодном ветру, который к вечеру усилился, и в многочисленных отсветах огней патрульных машин каждая пядь земли лоснилась, отливая коварным блеском. Маура увидела, как по тротуару, размахивая руками, скользит полицейский, силясь удержаться на ногах, и как у обочины протащило юзом фургон с бригадой криминалистов, так что тот едва не врезался в задний бампер припаркованной у тротуара патрульной машины.
– Осторожней там, док! – крикнул патрульный через улицу. – Один из наших тут уже навернулся. Думали, руку сломал.
– Могли бы и солью посыпать.
– Угу, – буркнул он. – Могли бы. Только кому это сейчас нужно – город уже давно спит.
– Где детектив Кроу?
Полицейский махнул в сторону стоявших в ряд элегантных частных домиков.
– Сорок первый номер. Это недалеко – через несколько домов. Могу проводить.
– Не стоит, я сама как-нибудь. Спасибо.
Маура остановилась, пропуская очередную патрульную машину, которая свернула за угол, чуть было не натолкнувшись на край тротуара. Она насчитала по меньшей мере восемь полицейских машин, запрудивших улицу.
– Понадобится место и для труповоза, а ему тут не развернуться, – сказала она. – Неужели всем этим машинам так уж необходимо здесь находиться?
